Читать книгу "Антивирус Логинова - Дмитрий Лазарев"

Призрачное нечто, практически невидимое в сумраке подвала, попав под это комплексное воздействие, тут же приняло вид человеческой фигуры, мгновенно окутавшейся сапфирово-синим коконом защитного поля. Пришелец без раздумий нанес ответный удар, и Лунтара от души приложило о стену так, что на несколько секунд он был не в состоянии не только двигаться, но и связно мыслить.

Фигура оказалась женской, а окутывающая ее аура Силы могла принадлежать только криганке, да не какой-нибудь, а высшей касты. Едва до оглушенного сознания Лунтара дошел этот факт, он понял, что дело плохо и бежать нужно немедленно.

Он приготовился к «прямому переходу», но вдруг ощутил, как вокруг него возникла «энергетическая петля», зафиксировав его в текущем положении. Криганка усмехнулась:

– Далеко собрались? Нам надо поговорить.

– Не вижу тем, – процедил Лунтар, одновременно пытаясь разорвать «петлю».

– А я вижу. Мне нужен Осколок. Да не дергайтесь вы! Не принципу тягаться с архом.

Замечание было резонным, так что анхор прекратил попусту тратить силы. Его мозг лихорадочно искал выхода из отчаянного положения, но не находил. Между тем хватка «энергетической петли» усилилась настолько, что принципу стало трудно дышать, а все тело пронзила острая боль. В смертной оболочке были свои недостатки: как ее ни совершенствуй, с истинной плотью Второго она не сравнится. К тому же Лунтар не мог тешить себя надеждой, что после смерти этого тела создаст себе новое воплощение: криганка и посланцы Пустоты вряд ли оставят в живых его сущность, что станет для начала (вот мрачный каламбур!) его концом.

– Осколок! – напомнила о себе незваная гостья. – Я точно знаю, что вы – его хранитель!

– Зачем он вам? – прохрипел Лунтар.

– Что за глупый вопрос? Впрочем, подозреваю, таким образом вы пытаетесь потянуть время. Напрасно – вам это не поможет.

Анхор округлил глаза:

– Неужели вы заодно с этими?!

– Скажем так: мы временно сотрудничаем.

– О Создатель! Я знал, что криги – безумцы, но чтобы настолько?! Да вы хоть представляете, с кем связались?!

– Уж всяко лучше, чем вы. Эти существа – моя проблема. Мне с ней и разбираться. А ваша проблема в данном случае – остаться в живых. Правда, не факт, что это вам удастся. Особенно если будете упрямствовать.

– Вы полагаете, моя жизнь дороже мне, чем существование Сферы Миров или долг перед своей расой? Зря. Если в моих силах помешать освобождению Тринадцатого из заточения, я сделаю это. Любой ценой.

Криганка поморщилась:

– Ненавижу пафос и громкие слова. Но самое противное, что вы действительно так думаете и чувствуете. Вот только смысла в вашем самопожертвовании немного. Со мной-то вы еще можете поиграть в героя и красиво умереть, но вот мои союзники поступят иначе. Один из них просто потеснит в этом теле вашу душу и препарирует ее, чтобы извлечь все нужные сведения. Как вам такая перспектива?

Лунтар не ответил: он интенсивно обдумывал ситуацию. Насколько ему было известно, кромешники, даже такие сильные, как приближающиеся к монастырю харры, способностью к телепортации или хотя бы к «прямому переходу» не обладали, а попасть в эту комнату обычным способом не представлялось возможным, ибо она была замурована со всех сторон, не имея ни окон, ни дверей. Принцип с помощью «сшивки пространства» мог посещать свой изолированный тайник в любой момент. Но вот с одним из главных недостатков человеческого тела, а именно – с необходимостью в воздухе для дыхания – он так и не смог ничего поделать. Так что абсолютно герметизировать это помещение было нельзя. Пришлось оставить несколько небольших отверстий для вентиляции. Лунтар не был так хорошо знаком с возможностями харров, чтобы однозначно сказать, хватит ли им этих отверстий для проникновения внутрь, но сильно подозревал, что хватит.

А в таком случае угроза криганки приобретала весьма реальные очертания. Позвать на помощь других светлых Вторых не было никакой возможности: «энергопетля», в тисках которой его держала темная, наглухо блокировала телепатическую связь. Перспектива же вселения в его тело сущности кромешника пугала анхора до полуобморочного состояния. Мало того, что это наверняка будет означать для него окончательную смерть, так еще и процесс «препарирования души» исчадием Пустоты обещал стать до крайности мучительным. А в довершение всего было очевидно, что в результате враг все равно получит нужную информацию. Все так, но, несмотря ни на что, одна мысль о добровольном сотрудничестве с пришельцами из-за Внешнего обода вызывала у анхора отвращение.

Пока принцип решал возникшую дилемму, ситуация поменялась. Из вентиляционных отверстий ударили струи черного дыма. Когда же в замурованном помещении его скопилось достаточно много, из дыма соткались четыре жуткие фигуры харров. Они смутно напоминали гуманоидные, только передние конечности были существенно длиннее, а на спине имелось нечто, похожее на большие перепончатые крылья наподобие тех, которыми обладают летучие мыши. Более подробно оценить внешность посланцев Пустоты было сложно, так как они (если предстают в собственном облике, не будучи вселенными в тела обитателей Сферы Миров) выглядят так, словно состоят из клубов дыма или тумана.

Пока Лунтар, онемев от ужаса, разглядывал этих созданий, рыжеволосая криганка демонстративно пожала плечами и телепатически передала харрам:

«Он ваш».

Один из кромешников тут же метнулся к анхору, дикий крик которого заглушили толстые стены замурованной комнаты.

Глава 3

Поступок

Иркутск. 15 сентября 2010 г.

Антон шел сквозь противную моросящую мглу, проклиная собственную рассеянность, вылившуюся в забытый зонт, и с тоской ощущая, как напитывается водой его одежда. Капли дождя на линзах очков искажали окружающую действительность, являя глазам сюрреалистическую картину некоего чужого, странного мира. Чужого… А ведь это ощущение было верным. Мир вокруг с недавних пор действительно сделался чужим. Холодным, жестким и неприветливым. И что бы там ни говорили про осеннюю депрессию и противную погоду, они тут ни при чем. Абсолютно. Просто плачущая осень как-то необычайно органично сочеталась с воцарившейся на душе тоской. Словно природа тоже оплакивала его беды и несчастья.

Взгляд Антона наткнулся на старую афишную тумбу. Молодой человек подозревал, что она уже была старой, когда его самого еще возили в детской коляске. Сейчас же, жестоко изнасилованная временем, погодой и людьми, она оказалась выброшена на свалку жизни и представляла собой весьма жалкое зрелище: ржавая, помятая, с обрывками давнишних и уже неактуальных афиш. Честно говоря, в последнее время Антон и сам начал ощущать себя такой тумбой – всеми забытый и заброшенный человек, до которого никому нет дела. Ну не то чтобы совсем никому, но Ей-то уж точно. А это для него было главным.

Так, кажется, он опять начинает себя жалеть. А ведь знает, что нельзя: от этого только больнее становится. Кстати, не поздно ли уже? Может, и поздно. Хотя какая теперь разница! Даже напитавшаяся водой ветровка и перспектива сильнейшей простуды нисколько не волновали Антона. К чему теперь здоровье и даже сама жизнь, если Она даже смотреть на него не хочет?