Читать книгу "Часовые времени. Незримый бой - Дмитрий Политов"

— Сдурел, старшой. — Белугин зашелся в мучительном кашле, от которого в голове вспыхнула звенящая боль, сводящая с ума, а перед глазами заплясали разноцветные огоньки. — Какое, к лешему, задание? Запросите полк, там все подтвердят.

— Ты нас за идиотов не держи, ладно? — с прежней ласковостью попросил особист. — Запросили уже. Как только вчера донесение о вас с передовой пришло, так сразу же и запросили. И, что интересно, ответ получили. Капитан Белугин, Алексей Михайлович, в списках личного состава не значится. И никто из командования про тебя не знает. Понял, гнида? — В следующую секунду мысок чекистского сапога больно ударил Алексея под ребра. — Говори, падаль!

А вот это было уже совсем плохо. Очень. Белугин искренне надеялся, что у него в запасе есть хотя бы один-два дня, за которые он, пока идет проверка, сумеет незаметно ускользнуть из расположения полка. Кто ж знал, что особист умудрится каким-то неведомым образом связаться с бомбардировочным полком и навести там справки? Хотя почему неведомым — скорее всего запросили по радио, только и делов. Наверное… Но тогда возникает другой вопрос: с каких пирогов столь неожиданное рвение? Почему летчик со сбитого бомбардировщика вызвал такой неподдельный интерес у военной контрразведки? Где он, черт побери, прокололся?!.. «Гауссовка»? Пожалуй. Хотя, с другой стороны, внешне ее можно было вполне принять за новую модель авиационного пулемета, применявшегося здешними аборигенами. Ну и что с того, что он с нескольких выстрелов поражает танк, а при стрельбе отсутствует привычная отдача, вспышки выстрелов и вылетающие стреляные гильзы? Мало ли какую хитрую штуковину придумали славные советские оружейники! Поди докажи теперь обратное — «гауссовку» он благоразумно утопил ночью в речке. Нету ничего, не предъявишь! Почудилось все солдатикам. Бывает. Да и потом, сколько их осталось из тех, что видели странное оружие вблизи — один или двое?

— Хорош молчать, вражина!.. Говори!.. Говори! — Новый удар, пришедшийся в плечо, сбил Алексея с мысли. А следом посыпались другие. Нет, так дальше продолжаться не могло, этот садист таким макаром быстро превратит его в калеку. Попробовать сбить его с ног? Нет, не выйдет, вон в углу два автоматчика караулят.

— Стой, лейтенант!.. Хорош, тебе говорят!.. Я все скажу!!

— Ай, молодца, — расплылся в улыбке особист. — Давно бы так! И что ты мне хочешь рассказать?

— Надо распороть подкладку моей гимнастерки, — тяжело проговорил Алексей, пытаясь перевести дух и хоть немного прийти в себя.

— О как! Что ж это я сразу не догадался? — искренне расстроился старлей. — У вас же, фрицев, всегда так. Эй, Неумоин, а ну-ка пособи шпиону.

Один из автоматчиков отложил оружие и, потянув из ножен на поясе финку, молча направился к Белугину. Несколько быстрых движений, и вот уже особист развернул шелковый лоскуток. Внимательно прочел. Потом еще раз. Нервно сглотнул, замахал руками на автоматчиков:

— Пошли прочь!.. Быстро, кому говорю! — И растерянно повернулся к Алексею. — Я же не знал… Честное слово не знал, товарищ капитан государственной безопасности…

Евгений. 1906

В Петербург он прибыл поздно вечером. Путая следы, точно заяц, сменил несколько извозчиков, и только через сорок минут добрался до конспиративной квартиры, расположенной в большом пятиэтажном доме. Встречал его самолично один из руководителей организации, товарищ Аристарх, кряжистый, седой как лунь старик с окладистой бородой. Внешне благообразный, с ясными лучистыми глазами ребенка, ужасно похожий на священника, он славился крайне радикальными взглядами, патологической подозрительностью, беспощадностью и полнейшим равнодушием к проливаемой по его приказам крови. Белугину стоило больших усилий оставаться корректным и спокойным при общении с этим упырем.

— Как доехали? — Старик уперся в Евгения пронзительным испытующим взглядом. — Надеюсь, проблем при пересечении границы не было?

— Все в порядке, — поспешил успокоить его Белугин. — Товарищи из парижского отделения снабдили меня вполне надежными документами.

— Деньги привезли? Мы тут страсть как нуждаемся в деньгах!

— Ах, ну что вы так сразу набрасываетесь на Эжена? Дайте ему хотя бы раздеться! — Миловидная стройная брюнетка, выглянувшая в прихожую, улыбалась так открыто и заразительно, что Белугин не удержался и радостно засмеялся в ответ.

— Ольга! И ты здесь? Вот уж не ожидал тебя увидеть — говорили, что ты скрываешься после акции в Одессе где-то на юге, в поместье богатого немца-колониста?

— Ах, он оказался решительно невозможен. Все время приставал с предложениями руки и сердца. Пришлось сбежать от него по-английски. Фи! — Брюнетка капризно надула губки. — Впрочем, что это мы стоим в дверях? Пойдемте лучше чай пить.

В комнате было сильно накурено. За круглым столом, на котором в живописном беспорядке громоздились всевозможные бутылки, свертки, грязные тарелки и наполненные доверху пепельницы, сидели хорошо знакомые Белугину инженер Тарасевич и молодой человек во флотском мундире, скрывающийся за звучным псевдонимом Нельсон.

«Э-ээ, похоже, я прибыл очень вовремя! — моментально сообразил Евгений. — В таком составе комитет может собраться только для одной цели — подготовка к акции. Что ж, значит, расчеты Службы оказались верными».

После того как Белугин окончил доклад о своей заграничной поездке, товарищ Аристарх на правах старшего изложил основные цели заседания.

— …Зимнее выступление окончилось полным провалом. Хотим мы того или нет, но активность рабочих в последние несколько месяцев заметно пошла на убыль. В городах свирепствует охранка. Многие наши ячейки разгромлены, уничтожены несколько подпольных типографий, полиция захватила созданные с таким трудом склады оружия. Я бы сказал, что наблюдается известное желание части ранее сочувствовавших нашему движению теперь отойти в сторону, дистанцироваться от нас. Мы не можем допустить этого! Необходимо не только напомнить о себе, но и продемонстрировать нашу силу, нашу решимость продолжать борьбу, а главное, привязать к себе всех колеблющихся и сомневающихся. Я думаю, что большая кровь, акт устрашения, как нельзя лучше подходит для этого…

«Вурдалак. Самый настоящий вурдалак, — мрачно думал Евгений, рассматривая спокойное лицо Аристарха, говорившего о по-настоящему страшных вещах совершенно спокойно и даже равнодушно. — А вот интересно, если сейчас достать револьвер и перестрелять всю эту шатию-братию, а его оставить на закуску — будет просить пощады или нет? Пожалуй, что нет — настоящий фанатик. Раньше такие на плаху шли не колеблясь и не раскаиваясь, так этот такой же. Черт, аж руки чешутся в них барабан разрядить!»

— …нужно сделать все быстро, решительно и, по возможности, с большим шумом. Так, чтобы эхо по всей Руси прокатилось! Поэтому я считаю, что от прежних методов привлечения для исполнения всяких-разных прекраснодушных дураков-идеалистов в этот раз следует отказаться. Требуется серьезный, хладнокровный профессионал…

«Что ты знаешь о профессионалах, старик? — с грустной иронией подумал Белугин. — Да любой спец по силовым операциям из Службы раскурочит вашу сраную планетку за считаные часы, встряхнет ее, будто грязный коврик, а затем положит на место девственно-чистой — без единого человечишки. Вся загвоздка только в том, что по необъяснимой прихоти мироздания мы не можем перебросить к вам по-настоящему мощное оружие и вынуждены ограничиваться допотопными образцами, играясь в вашей детской песочнице. Да и нет у нас такой задачи. Пока! А как появится… что ж, в принципе можно обойтись и без ударного звездолета — несколько удачно подобранных штаммов какой-нибудь «африканки» работают тоже вполне качественно».