Читать книгу "Девочка-дракон. Книга 2. Дерево Идхунн - Личия Троиси"

Кроваво-красная пасть Нидхогра раскрылась, обдавая девочку своим нестерпимо жарким дыханием.

София вновь попыталась крикнуть, и снова безуспешно: над ней сомкнулись гигантские челюсти, а кости девочки хрустнули от вонзившихся в нее острых, как ножи, клыков. И только тогда из ее горла вырвался нечеловеческий жуткий крик.

Придя в себя, София резко вскочила. Внезапно она ощутила холод, пропитанная потом пижама прилипла к ее телу. Вокруг рассеянный полумрак. Светало. Девочка увидела одеяла, трубку неоновой лампы на потолке, задвинутую на окошке штору — словом, всю умиротворяющую картину вагончика, в котором она жила на протяжении почти месяца. А еще Лидию.

— Все в порядке? — спросила встревоженная подруга.

София ответила не сразу.

— Да, думаю, что да. Это был просто ночной кошмар.

— Я услышала, как ты закричала, и тогда…

Лидия несколько смутилась.

София все еще продолжала сердиться. Она старательно пыталась не вспоминать про казус на арене и все, что за ним последовало.

Она никак не могла в это поверить: Лидия, улыбаясь во весь рот, вошла в раздевалку и даже стала осыпать ее комплиментами. Но за что? За грациозный прыжок в торт?

Ох уж она и расхваливала ее, еще бы! Быть может, даже слишком.

Как бы то ни было, но София не хотела мириться, и Лидия, казалось, была раздражена этим не меньше своей подруги.

— Давай пошевеливайся. Тетя Альма приготовила завтрак.

София умывалась еще четверть часа. Она завтракала вместе со всеми артистами на цирковой арене, в окружении ряда столов, устанавливаемых по утрам, в обед и на ужин. Само по себе это не вызывало у девочки никакого раздражения: в это время всегда царило беззаботное настроение, и потом циркачи были весьма симпатичными людьми. Здесь сидел Маркус, укротитель зверей, сильный и добрый мужчина, который, казалось, только что сошел с цирковых афиш прошлого. Из него вышел бы отличный конферансье. А вместо этого он дрессировал слониху Орсолу, с которой у Софии прежде вышла еще одна пренеприятная история, как раз в тот день, когда она познакомилась с Лидией. Профессор тогда настоял на том, чтобы девочка сфотографировалась со слоном, и она, по своему обыкновению, нашла способ стать всеобщим посмешищем, полетев вверх тормашками в тот самый момент, когда попыталась взобраться на круп животного. Маркус и Орсола были словно отец и дочь и просто потрясающе понимали друг друга. София могла поклясться, что они смотрели друг на друга влюбленными глазами.

— Маркус любит Ореолу больше, чем кого-либо из людей, — говорила Лидия.

На что он отвечал:

— Животные не предают, они искренни, словно дети, и никогда не причинят зло только ради удовольствия — почему бы мне не предпочесть их людям?

Потом близнецы Гектор и Марио, акробаты и жонглеры. Однажды они подготовили номер с горящими кеглями, наблюдая за которым София даже почувствовала себя плохо. Языки пламени лизали тела юношей, подбираясь к ним так близко, что хватило бы малейшей ошибки, чтобы огонь охватил их с головы до ног. Однако их вера в собственные силы была просто безгранична, и к тому же они никогда не ошибались.

А еще в цирке был карлик Коротышка, работавший в качестве конферансье, — никто не знал его настоящего имени. Дальше Бесса, акробатка и наездница со своей кобылой Данной, Карло и Мартина, а еще Сара, которая в зависимости от программы выступала то в качестве женщины-пушки, то бородатой женщины. Отдельный мирок, странный и веселый. Но только не в это утро. Сегодня, София знала это наверняка, все непременно начнут вспоминать предыдущий вечер, словом, именно то, о чем бы ей хотелось поскорее забыть.

— Ну, как впечатления от вчерашнего выступления? — начала Мартина.

София пожала плечами и попыталась спрятать лицо за чашкой с молоком.

— Ну же, это было просто восхитительно, не так ли? Я никогда еще не слышал, чтобы публика так хохотала, — заметил Карло.

И головы всех присутствующих согласно закивали.

— Оставьте ее, — резко вмешалась Лидия. — Она настолько глупа, что даже не заметила свой оглушительный успех.

— По-твоему, выглядеть посмешищем на глазах у всех — это большой успех? — возразила София, сжимая чашку в руках.

— Мартина и Карло занимаются этим каждый вечер.

От воцарившегося молчания повеяло холодом.

София почувствовала себя неловко.

— Я вовсе не это хотела сказать, — заметила девочка, бросая на Мартину свой полный отчаяния взгляд.

— А между тем ты выразилась именно таким образом. Признайся, что наша жизнь тебе не по душе, — накинулась на Софию Лидия.

— Девочки, прошу вас, — попытался вмешаться Коротышка.

— Вы смешите людей и вам это нравится, а у меня это получается случайно, — с отчаянием в голосе произнесла София.

— А что ты скажешь насчет того, чтобы поучиться? — улыбаясь, предложил Карло, но наткнулся на неодобрительный взгляд Мартины.

— Нет! — вспыхнула, вскакивая, София. — Я не желаю учиться! Это не по мне, это мне не нравится, почему вы не понимаете меня? Я такая неуклюжая, а уж в этом костюме и подавно. Я не такая веселая, как вы, я всего лишь слезливая девчонка!

И с этими словами София, вбежав в свой вагончик, схватила пальто и умчалась за пределы лагеря: она ощущала крайнюю необходимость в том, чтобы побыть наедине и все обдумать.

Она пешком направилась в центр города. Путь был неблизкий. Но холод и усталость помогали ей проветрить мозги. Ярость постепенно ослабевала.

Девочка позволила городу увлечь себя. Ей нравились эти дома, потому что они таили в себе множество сюрпризов. Порой в самых неожиданных местах, среди камней, прямо на бетонном основании, появлялась то римская капитель, то фрагмент гробницы, то барельефы. Это поражало ее. Сама мысль о том, что остатки древнего прошлого, быть может даже бесценные, использовались в качестве строительного материала, вызывала у Софии возмущение. Но, подумав немного, она решила, что это просто жизнь одерживала верх над смертью; все то, что прежде было руинами, мертвыми камнями, внезапно обретало новый вид. И, если вдуматься хорошенько, это вселяло уверенность в будущее. Когда-нибудь эти стены, выполнив свою миссию, тоже послужат новому замыслу.

Но больше всего в Беневенто Софии нравилась его таинственность и мистичность. Город нравился ей тем, что до него не так-то просто было добраться и что в нем почти не было туристов.

Перейдя проспект Гарибальди, София добралась до хорошо знакомого ей переулка. Достаточно было ступить на него ногой, и гул машин становился заметно тише. Девочка словно оказывалась в ином измерении, в тишине и одиночестве. Пару раз завернув за угол, она уже стояла перед красной стеной. Калитка, как всегда, была чуть поодаль. София замедлила шаг и неторопливо вошла, словно вступая в святилище. И в каком-то смысле так оно и было: это ее укромный уголок, где она могла наконец насладиться покоем и одиночеством.