Читать книгу "Царьград. Враг императора - Андрей Посняков"

– Да уж чего хорошего, – ничуть не смущаясь, согласился Лешка. – Бабуся попросила за ней к утру в город приехать, к электричке. Вот – еду. Вернее, ехал, а как теперь отсюда выберусь – даже и не знаю! И что теперь скажу Аграфене Федотовне?

– Так вы ей что, родственник?

– Племяш двоюродный.

Лешка чувствовал в себе некий кураж, которого никогда раньше не ощущал. И слова с языка сыпались, и целые фразы – как будто не он сейчас был виноват, а этот, неизвестно откуда взявшийся участковый.

– Ну, господин старший лейтенант? – выбираясь наружу, с напором спросил Лешка. – Кто ж мне теперь машину вытащит, вы, что ли?

– Ну… попробовать можно, – участковый явно смутился. – Да тут неглубоко, выедет… Ты погазуй, а я подтолкну!

Алексей так и поступил, как советовали – забрался обратно в кабину, погазовал. А старший лейтенант тем временем добросовестно подталкивал сзади.

– А ну, навались! А ну еще! И-и-и-и… раз! И-и-и… Два! – высунувшись из двери, весело командовал Лешка.

И, видать, неплохо командовал, потому как на четвертый толчок и сам почувствовал, как машина нехотя, еле-еле, а все ж таки выбирается на дорогу.

Выбравшись, вышел, пожал участковому руку.

– Ну спасибо, товарищ старший лейтенант!

– Не за что… Секундочку! На доверенность вашу взглянуть можно?

Остаток ночи Лешка провел в опорном пункте милиции. Провел с удобствами – попил с участковым чаю, после чего улегся на старый продавленный диван – спать, утра дожидаясь. Недаром ведь говорится – утро вечера мудренее. Спалось, на удивление, хорошо, лишь только откуда-то сильно несло гнилью – соломой что ли? И откуда здесь, интересно, солома? А еще сырость какая-то… И камни…

А уже под утро со скрипом распахнулась дверь, и чей-то громкий голос издевательски проорал прямо в лицо:

– Подъем, господин старший тавуллярий! Извольте следовать на допрос.

И перед самыми глазами вспыхнул…

Глава 2

Осень 1448 г. Константинополь

О злая судьба!

Увы, о жена, беда за бедой!

Куда ж ты пойдешь? У кого ты

Приюта попросишь?

Еврипид «Медея»

…факел.

Факел!

Алексей поднялся на ноги – тяжело звякнули сковывающие руки цепи. Цепи! Вооруженные короткими мечами стражники! Тюрьма!

А на улице – теплая золотая осень. Южная осень Константинова града, столицы некогда великой, а ныне давно уже пришедшей в упадок, империи. Осень 1448 года от Рождества Христова.

А он – Лешка – не Смирнов Алексей, а некто по имени Алексий Пафлагон – старший тавуллярий сыскного разряда ведомства (секрета) эпарха. Не самый мелкий чиновник, добившийся, надо сказать, немалых успехов на поприще борьбы со всякой шушерой – налетчиками, ворами, шпионами. Сколько он здесь уже? Почти десять лет… Почти десять…

А утопленный в болоте трактор, совхоз, пьяницы, Касимовка – все это на самом деле было! В той, прошлой жизни, которой – судя по привидевшемуся только что сну – продолжал жить оставшийся там, в родной стороне, Лешка. Другой – и тот же самый. Ведь так случилось, что им – по сути, одному и тому же человеку – не было места вдвоем. Кто-то один должен был остаться… или умереть, по крайней мере, именно так говорила бабка Федотиха, прежде чем возвратить Алексея Пафлагона обратно.

Алексей Пафлагон… Константинополь для него давно уже стал родным – друзья, любимая супруга, сын Сенька… нет, Сенька – это по-русски, по-здешнему же – Арсений, что значит – бодрый, крепкий, мужественный! Именно таким – тьфу-тьфу-тьфу – Сенька и был. В следующем году исполнится четыре года. Большой…

Шагая по узким коридорам тюрьмы, Алексей улыбнулся, вспомнив о сыне. И тут же улыбка, на миг озарившая лицо его, погасла – возникла мысль: а почему он здесь? Чьей злобной волею? Хрисанфий Злотос – непосредственный начальник, не скрывавший своей ненависти к подчиненному – вот первый, кто приходил на ум. Один раз Злотос уже Алексея подставил – четыре года назад, вынудив примкнуть к крестоносцам короля Владислава Ягеллона. Но из этой передряги Алексей Пафлагон вышел с честью, за что и получил награду от самого базилевса! Деньги, золотой венец, повышение по службе. Женился-таки на давно любимой девушке, Ксанфии Калле! Родился сын, жизнь, казалось, налаживалась – приличное жалованье, друзья, тихие семейные радости… И вот, на тебе! Тюрьма! Нет, это Злотос интригует, определенно Злотос, больше просто некому.

– Стой!

Остановившись перед низкой дверью, обитой тускло блестевшими в дрожащем пламени факелов железными полосами, идущий впереди страж осторожно постучался. Двое других тюремщиков тем временем проворно обыскали узника – как будто он мог что-то спрятать! Впрочем, Лешка воспринял сие довольно равнодушно – порядок есть порядок.

– Входи! – обернувшись, махнул рукой страж.

Наклонив голову, Алексей вошел в узкую, освещенную двумя светильниками, келью с длинным, обитым зеленым протертым бархатом, столом. В кресле, за столом, сидел лысоватый мужчина лет пятидесяти, показавшийся Лешке немного знакомым, с унылым морщинистым лицом, редкой бородкою и острым пронзительным взглядом. С покатых плеч мужчины ниспадала тяжелая – темно-синего, с золотым шитьем, бархата – мантия, на крючковатых пальцах сверкали перстни с разноцветными драгоценными камнями. Рядом, за креслом, почтительно стоял курчавобородый коротышка – Диомид Ладос – начальник тюрьмы Пиги. Диомида Алексей знал, правда – шапочно, как-то доводилось встречаться по служебной надобности. Теперь вот, снова встретились… Лучше бы в другом месте и при других обстоятельствах. Обстоятельства, кстати, нужно было выяснить – как раз удобный случай! Хотя нет, не удобный – этот вальяжный мужик в кресле тут явно лишний. Интересно, кто это?

– Старший тавуллярий секрета эпарха Алексий Пафлагон? – то ли спросил, то ли уточнил начальник тюрьмы, скорее всего – для сидящего гостя.

Лешка вопросу-уточнению не удивился – таковы уж были здешние правила. По правилам и отвечал, вполне, между прочим, вежливо:

– Да, я Алексей Пафлагон, старший тавуллярий секрета эпарха.

Сказал и поклонился, звякнув цепями.

– Господин квестор желает сказать тебе пару слов, Алексей Пафлагон.

Квестор?! Главный юрист империи! Ну надо же! Так вот почему он казался знакомым – Алексей как-то видел его мельком на каком-то важном собрании в родном ведомстве.

Квестор! Но почему он здесь?! Что такое случилось?

Нехорошее предчувствие охватило узника, засосало под ложечкой, а в груди, под сердцем, разлился холод. Столь важные чиновники не станут таскаться по тюрьмам ради обычного дела!

Квестор обернулся к тюремщику:

– Оставь нас, Диомид.