Читать книгу "Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун"

Нет, пожалуй, на сегодня мой лимит везения выбран, да еще и с задолженностью. Ползу вдоль берега на триселе, шаг вперед – полшага назад. Волны стали круче – подхожу к мелководью, относительному, конечно, меня тут скроет не то что с головой, но и с верхушкой мачты.

Прибой слышу отчетливо – звук не резкий, а мягкий, раскатистый. Очень хорошо, значит, впереди не вертикальные стены, о которые волна разбивается разом, а довольно широкий пляж – неважно, галечный или песчаный, – на который волна идет постепенно. Зрение до сих пор никуда не годится, только и способно различать белую пену в серой окружающей хмари. Прибой приближается, пора готовиться к выброске. Пройти прибойную волну на одном маленьком платке триселя против ветра и без скорости – это из области фантастики. Будем применять старый способ барона Мюнхаузена, вытащившего себя за волосы, – главное, к берегу поближе прижаться, желательно на бросок кошки.

Волнение перерастает в откатно-накатное. Все, с этого места вперед уже хода не будет, пора начинать разбрасывать домашних любимцев. Оставляю руль – он уже не помощник, бегу на нос. Упаковки с кошкой на месте нет. То, что еще не окоченело от погоды, замерзает напрочь при виде наступающего северного животного – у меня еще есть становой якорь, но так далеко мне его не кинуть.

Бросаюсь на живот, заглядываю под мост. Слава моему ангелу-хранителю и вовремя бившим меня учителям, которые говорили: «Пристегнул упаковку к катамарану – теперь привяжи ее отдельной веревочкой, пусть на ней за бортом болтается, если вдруг что случится…»

Вытягиваю из воды упаковку с кошкой, выдергиваю разлапистую железку, буквально разрывая затяжную стропу, со всей дури швыряю якорь вперед и вверх – туда, где должен быть берег.

За улетевшей в хмарь кошкой змеится тонкий причальный конец, срываясь с уложенной кольцами в упаковке веревки. Плохо, расправить веревку не было времени, бросок получится не такой далекий, как хотелось бы.

Веревка замерла, осталось ее плавно тянуть, надеясь, что лапы зацепятся. Катамаран нехотя разворачивает носы к берегу, пляска на волнах усиливается. Мне, как опытному рыбаку, надо выходить очень крупного земноводного, в несколько сотен килограммов весом вместе со мной и вещами. Добыча взбрыкивает на каждой волне и вполне может сорваться – неизвестно, за что там кошка лапками зацепилась.

То отпуская веревку, то подтягивая, продвигаюсь к берегу буквально по сантиметру. Вхожу в прибойную зону. Теперь отчетливо вижу пену прибоя, берег действительно пологий. Волны становятся крутыми, с обрушающимися гребнями. Медлить нельзя. Налегаю на веревку, разгоняя катамаран и… кошку срывает. Да, удачу в долг мне явно больше не дают. Лихорадочно выбираю веревку, надеясь, что либо кошка за что-то зацепится, либо успею ее вытащить и еще раз забросить. Дно, похоже, песчаное – шансы стремительно утекают.

В прибойной волне все происходит очень быстро. За кормой вырастает очередной седой водяной исполин, подхватывает катамаран и выворачивает боком к волне – сопротивляться этому уже просто нечем, парус бесполезен, веревка не натянута. Перед опрокидыванием только и успеваю ухватиться за мост. Заваливает нас с Катраном очень жестко – резкий хлыстовой удар и обрушивающаяся вершина волны сверху. И еще один резкий удар, сбрасывающий меня с катамарана – мачта в дно уперлась. Холодная вода кругом, пена и чернота. Выныриваю. Время пошло на минуты. Несколько таких волн, и нас с катамараном размолотит в труху.

Дальше жизнь рванула на чистом адреналине. Подтягиваюсь по спас-концу к бьющемуся в агонии катамарану, перебирая руками, сдвигаюсь к носу, зажав под мышкой стрингер, выбираю так и не выпущенную из рук веревку. Держу кошку и в эту же руку укладываю кольцами плавающую вокруг меня веревку. Каждая проходящая волна накрывает с головой, озноб по всему телу. Сил вытащить себя в пропитанной водой одежде на баллон катамарана может просто не хватить. Экономлю энергию для одного-единственного рывка. Смотав большую часть веревки, кричу в небо:

– Помоги еще разик!!!

Дождавшись обрушения очередного гребня волны, притапливаю себя, преодолевая плавучесть спасика, потом, каждой клеточкой организма рванувшись вверх, выскакиваю на полкорпуса из воды. В верхней точке с нечленораздельным рыком, вложив все оставшиеся силы, вышвыриваю кошку вверх и в сторону берега. Кошка улетает вместе с кольцами веревки, а меня накрывает очередной гребень. Все, последний шанс. Тянуть катамаран с упершейся в дно мачтой, да еще с помощью кошки, зацепленной, судя по всему, за песчаный грунт, – дело абсолютно бесперспективное. Третьей попытки у меня точно нет.

Отцепляю от карабина шлейки спас-конец, связывающий меня с катамараном, и вщелкиваю в карабин веревку причального конца. Пару раз дернув, убеждаюсь, что конец надежно привязан к носовой балке катамарана. Хлопаю катамаран по баллону:

– Жди меня, Катранище, мы еще повоюем.

Выбираю слабину веревки – кошка держит. Отталкиваюсь от катамарана и, перебирая веревку, плыву к берегу. Буквально через полтора десятка метров веревка начинает уходить под воду, недалеко же мне удалось зашвырнуть кошку. Тянусь руками глубже, продолжая протягивать причальный конец сквозь карабины. Вокруг если не ад, то точно его преддверие. Волны бьют, накатываясь сзади: бьют в лицо, откатываясь от берега, бьют с боков, вообще непонятно откуда взявшись. Их высота кажется многометровой, хотя это наверняка обман зрения, да и с глазами не все хорошо. Дальше тянуть веревку уже нельзя, слишком большой стал угол ее отхода от дна, еще чуть-чуть – и выдерну кошку.

Замираю на месте, если можно так сказать о щепке в стиральной машине, принимаю вертикальную позу и вдруг касаюсь ногами дна. Мимолетное касание, потом поднимает очередная волна. Опускает еще раз, касания нет. Значит, еще глубоковато. О том, что это была вершина камня, а вокруг большая глубина, даже думать не хочется.

Рычу сквозь зубы от доставшейся мне зебры в виде судьбы. У нее вместо полосок, похоже, сплошная гнедая масть. Ну, может, с маленьким белым пятнышком на храпе[1].

Иду на крайние меры. Поджимаю под себя порядком окоченевшие ноги, выдергиваю из ножен на голени небольшой тонкий стропорез. Чиркаю им по пуговицам штормовки, расстегивать долго, да и руки плохо слушаются. Лезу ножом под плечевую перемычку спасика – дурак, надел бы спасик поверх штормовки, обошелся бы малой кровью. Режу обе плечевые перемычки, расстегиваю спасик и тащу его из-под штормовки. Вытягивается очень тяжело, но снять штормовку еще менее реально. Без спасика и в расхлестанной штормовке становится очень холодно, непроизвольная дрожь переходит в откровенную трясучку. Воткнуть нож обратно в ножны, да еще и хлястик застегнуть мне слабо. Втыкаю его в плотный бок спасика по самую рукоять, а спасик застегиваю вокруг веревки, буду жив – вытащу. Нырок в глубину теперь проходит совсем легко. Многокилограммовая, набравшая воды одежда, не уравновешиваемая больше спасиком, тянет на дно не хуже камня. Перебираю веревку, кошка где-то близко, только бы вдоха до нее хватило и чтоб глубина позволила еще раз вздохнуть, ибо в этой одежде мне уже не всплыть.