Читать книгу "Неугомонная блондинка - Сандра Мэй"

Да, и самое главное – для нашего повествования, разумеется. Рик был частным детективом.

Вообще-то у него было два вида визиток – на одних он значился как частный детектив, а на других – как специалист по проблемам безопасности. Отличные, ни к чему не обязывающие профессии. Частным детективом он побыл всего три раза, даже и вспоминать нечего, а вот специалист по безопасности… Когда рядом с вами идет двухметровое воплощение мужественности и силы, вы уже практически в безопасности, а если это воплощение еще и соображать умеет… Рик умел.

Немаловажно и то, что он три года проработал в уголовной полиции Нью-Йорка. Сначала стажером, потом – младшим оперативником. Нельзя сказать, что из него получился могучий профессионал, но дело Рик знал.

Сейчас, в два часа ночи, Рик Моретти стоял в Синем зале Музея изящных искусств города Луисвилль, смотрел на спящую экс-Страшилу Келли Джонс и думал, что зря он согласился на просьбу Эжени. Во всем виновата его итальянская импульсивность – а стоило бы предварительно подумать…

Рик вздохнул – и решительно прислонил окончательно остывшую чашку к полоске золотистой кожи, видневшейся между юбкой и задравшейся блузкой Келли Джонс. Эффект получился ошеломляющий.

Келли одновременно вскочила, заорала, прижала к груди то, что до этого целомудренно прикрывала сумка, шарахнулась от Рика в сторону, споткнулась о банкетку, пролетела несколько шагов и врезалась в затянутый черным бархатом стенд. Хрупкая конструкция накренилась, и отвратительные алые губы соскользнули на мраморный пол с диким грохотом. Мраморная крошка брызнула по всему залу. Еще через мгновение на лестнице раздался топот – охранники не дремали!

Рик несколько ошарашенно посмотрел на чашечку. Надо же, она ведь даже не со льдом, просто остыла… Потом он сердито посмотрел на Келли.

– Я хотел нежно сказать: «Подъем, Страшила», но ты свела весь эффект на нет.

Келли отбросила с глаз золотистые пряди и уставилась на Рика. Потом в ее глазах вспыхнуло недоверие, затем – узнавание, и она возопила, окончательно сбив с толку прибежавших охранников:

– Паршивая Овца! Конечно, кому бы еще это могло прийти в голову!

Рик блаженно ухмыльнулся.

– Я тоже рад тебя видеть, Страшила. Парни, все в порядке. Вы можете идти.

Келли возмущенно уставилась на него:

– В порядке? Я только что по твоей милости раскокала мелкую пластическую композицию на десять тысяч баков – а ты говоришь «в порядке»!

Рик ухмыльнулся еще шире.

– Насколько я понимаю, вторая часть мелкой пластической композиции осталась цела? Келли, ты не могла бы чуть менее страстно прижимать ее к груди? Я-то держусь, но вот охрана может неправильно понять…

Келли очнулась и посмотрела на злосчастный детородный орган, который до сих пор стискивала обеими руками. Потом хихикнула – и осторожно поставила статуэтку на пол.

– Надо было оставить на стенде эту часть. Господи, я весь вечер мечтала от него избавиться…

– Это видно. Прям невооруженным глазом и видно. Хорошо, кстати, выглядишь.

– Почему кстати?

– К слову пришлось. Слушай, если ты закончила, может, поедем отсюда?

Келли подбоченилась и мрачно уставилась на Рика:

– А с какого это перепуга я должна с тобой куда-то ехать, Моретти?

Рик почесал в затылке.

– Вообще-то перепуг был. Эжени и перепугалась, а заодно и Элоди.

– Что? Что с ними?

Рик погрозил ей пальцем.

– Только не надо тут ничего из себя изображать! Все живы, все здоровы… более-менее. А чтобы так продолжалось и впредь, вызвали меня.

– Я не поняла ни-че-го!

– Не переживай, тебе так и положено, ты же блондинка.

– Очень смешно!

– Прости, прости. Докладываю: южные штаты нашей страны славятся своим пуританским взглядом на искусство. Луисвилль славится им особенно широко. Мэр уже икает при виде почтальона, потому что последние полгода – с тех пор как Эжени затеяла эту выставку – ему пишут возмущенные письма.

– Кто пишет?

– Общественность, кто же еще. Обещают встать грудью на пути разврата, поставить заслон порнографии… короче, протестуют. А он власть, он должен рассматривать и реагировать.

– А я при чем?

– Пока, слава богу, была ни при чем. Отдувалась одна Эжени, да еще Элоди пару раз прилетело, ее просто перепутали с Эжени. Пикеты всякие, то-се. Но сегодня вечером дело зашло слишком далеко.

– Ой!

– Еще раз повторяю: все живы. Просто, когда Эжени и Элоди выходили из музея, возле их машины взорвалась граната…

– Боже мой!!!

– Да не ори ты, тут же акустика! Чуть не оглох… Короче, граната была шумовая и световая, не осколочная. Их хотели напугать, а не ранить. Но в любом случае граната – это уже серьезно, и поэтому Эжени позвонила мне.

– А ты специалист по гранатам?

– Нет! Я специалист по безопасности.

– Чьей?

– Господи, спаси нас от блондинок… В данный момент – твоей.

– А-а-а… ну и что?

Рик возвел очи к портрету дедушки Роже.

– Мисс Джонс, ты потрясающе красива, элегантна, очаровательна, я даже допускаю, что у тебя имеется харизма – чем бы эта штука ни оказалась, – но вот в том, что касается соображалки…

Келли решительно одернула блузку и гневно выпрямилась. Верхняя пуговица с негромким щелчком отлетела, и Рик против воли уставился на умопомрачительную грудь. Келли презрительно фыркнула.

– Бабник и трепло! Всегда таким был. Что там еще удумала тетя Эжени? Чтобы ты ходил за мной хвостом и не позволял злодеям приблизиться ко мне?

– Удивительно верное и четкое определение обязанностей частного охранника.

А еще я буду активно разыскивать того негодяя, который уже покусился на твою тетушку и может попытаться покуситься на тебя.

В принципе я бы и сам на тебя с удовольствием покусился…

– Чего?!

– Исключительно в первозданном, эротическом, так сказать, смысле. О, кстати об эротике: в отеле мы будем жить вместе.

– Ничего не имею против.

– Ого! Ты разнузданная, да?

– Не особенно, просто в отеле вместе со мной и с тобой будут проживать еще около сотни постояльцев.

– А, понял. Игра слов. Каламбур. Ладно, принято. Ты уже закончила приборку в здешнем секс-шопе?

– Ну… в общем…

– Тогда поехали.

– Пошли.

– Поехали!

– Тут идти пять минут.

– Кто здесь специалист по безопасности, я или ты?