Читать книгу "Еще одна блондинка - Сандра Мэй"

Тетка усмехнулась и вдруг шмыгнула носом. Это вышло так по-детски, что Джону стало нестерпимо жаль ее, старую, маленькую, одинокую... Нет, он никогда ее не покинет, но ведь умерли ее родные братья, те, с кем она выросла в этом самом замке. Джон знал, как Гортензия переживает, читая в газетах некрологи, то и дело оплакивая бывших приятелей и даже недругов. Он ее понимал. Эпоха уходила в прошлое...

Гортензия испустила душераздирающий вздох – и заговорила совершенно нормальным голосом. Даже чуть саркастически, как показалось Джону.

– Вообще-то я не винила бы его, думай он подобным образом. На наследство Гарри клюнул бы и индийский аскет.

– Тетя, мне неловко напоминать, но я миллионер, да и ты тоже...

– Гарри был миллиардером.

– Ну и... Что?!

– Миллиардером. Год назад у него было два с половиной миллиарда долларов. Разумеется, в фунтах, да еще с налогами, это уже не та сумма, но сам понимаешь...

– Погоди. Я что-то не припомню, каким бизнесом он занимался?

– Любым, о котором не пишут в газетах.

– Не понимаю.

Гортензия потрепала Снорри по лохматой голове и посмотрела племяннику в глаза.

– Друг мой, боюсь, что настала пора сообщить тебе о некоторых темных страницах нашей семейной саги.

– Не пугай меня, тетя. Дядя Гарри торговал наркотиками?

– Что ты, что ты! Эх, говорила я тогда Арчи, надо было с самого начала тебе рассказать... Неси бренди. Ночь будет долгой.

Согласно некоторым неписаным законам мироздания, в каждом сообществе должна быть хоть одна Паршивая Овца. Та самая, на которую можно свалить все плохое, что происходит в жизни данного сообщества. Паршивая Овца необходима, как ветрянка ребенку. Именно в борьбе с Паршивой Овцой сообщество крепнет и сплачивается. Именно Паршивая Овца показывает, как, в сущности, хорош этот мир и люди, его населяющие. Паршивую Овцу можно ставить в пример – разумеется, не подражательный, а назидательный. Паршивой Овцой и ее незавидной судьбой и карьерой можно пугать детей. Неуверенный и закомплексованный человек рядом с Паршивой Овцой чувствует себя сильным и прекрасным. Одним словом, Паршивая Овца – незаменимый член сообщества. Уберите ее – и через некоторое время сообщество рухнет.

Гарольд Декстер Ормонд, младший брат Артура Ормонда и средний ребенок в семье, был классической Паршивой Овцой. Родившийся в начале века, он жадно впитывал в себя все то, что принято называть пороками, хотя на самом деле к порокам это не имело никакого отношения.

Артур был серьезен и целеустремлен – Гарри весел и беззаботен. Артур прилежно учился – Гарри предпочитал гонять с деревенскими мальчишками по окрестным лесам и полям. Артура отдали в военное училище – Гарри, пришедшего вслед за ним, выгнали через полгода, после того как большинство педагогов поставили начальству ультиматум: или этот мальчишка уйдет, или они все пойдут в действующую армию. На любую войну. В любую точку мира.

В колледже, а потом в университете Гарри вызывал теплые чувства только у преподавателей словесности, ибо только словесность и была его сильной стороной. В самом широком смысле слова. Когда одноклассники бывали не слишком хорошо готовы к уроку – по кругу шла шапка, и Гарри Ормонд в течение всего урока разливался соловьем, на ходу сочиняя цитаты из классики и пугая учителей истинно драматическими взрывами и паузами во время выступления. На экзамене он с ходу сочинил еще один сонет Шекспира, и учитель литературы прослезился, сказав: «Как жаль, что этого талантливого юношу, несомненно, ждет тюрьма. Если не виселица...».

Лондон Гарри лет до тридцати наблюдал исключительно в вечернее время. Днем он спал, а часов в шесть вставал, приводил себя в порядок и бросался в омут удовольствий и приключений. Знатоки обещали молодому человеку раннюю смерть от цирроза печени, однако Гарри был свеж, словно роза, не знал вкуса утреннего кофе, а любителей чая с молоком искренне жалел. Все букмекеры Англии знали Гарри в лицо, вышибалы в пабах соревновались в количестве выдворений Гарри из этих заведений, барменши в возрасте до тридцати считали его своим братом, а после тридцати – сыном. Одним словом, Гарольд Ормонд был великолепной, классической, почти идеальной Паршивой Овцой.

При всем этом он был добр, отзывчив, терпим к чужим слабостям и недостаткам и совершенно не жаден. Младшие сыновья английских семейств не могут рассчитывать на титул, если у их старших братьев есть наследники. Но именно Гарри уговорил почти отчаявшуюся и уверовавшую в свое бесплодие Джиллиан Ормонд отправиться на лечение во Францию, именно он теребил старшего брата, заставляя его возить жену на самые различные курорты. И именно Гарри тридцать три года назад стал крестным отцом маленького Джона и плакал от счастья во время службы. Никто из Ормондов никогда не позволил бы себе столь открыто проявлять свои чувства, а некоторые и вовсе не понимали, чего это он радуется, – титул-то уплыл. Но Гарри не обращал внимания. Точнее, он просто не допускал возможности, что кто-то может так думать. Гарри любил мир и людей, его населяющих, философски относясь к плохому и от души радуясь хорошему.

Тридцать три года назад он уже бывал в Англии только наездами. Потом тоже появлялся редко, чаще писал короткие смешные открытки. В детстве Джон любил дядю Гарри, хотя практически не виделся с ним.

Отец тоже, несомненно, любил своего младшего брата, а Гортензия – еще и жалела, но оба они хмурились при упоминании этого имени и явно что-то скрывали. Со временем, когда Джон уже вырос, он решил для себя, что дядя Гарри, вероятно, совершил что-то недостойное и благородно удалился подальше от семьи, чтобы не компрометировать свою безупречную родню.

На самом деле все обстояло не совсем так. Или совсем не так – кому что нравится.

Среди обширного и весьма разнородного в социальном смысле круга знакомых и приятелей Гарри Ормонда были молодые актрисы. Явление вполне обычное и не слишком шокирующее. Герцог Алистер Бедфорд, например, даже женился на балерине. Правда, театр она сразу бросила, но факт есть факт... Во всяком случае, в тридцать три года – роковой «брачный» возраст Ормондов – Гарри влюбился. В певичку из мюзик-холла.

Семья пришла к выводу, что это немножечко чересчур, и Гарри было поставлено жесткое условие: прекратить позорить фамилию и немедленно расстаться с девушкой. Гарри вспылил – и уехал из страны. Он вернулся на историческую родину Ормондов, во Францию, снял небольшую квартирку на Монмартре и исчез из поля видимости на несколько лет. А для Джона – практически навсегда.

Молодой граф Лейстер слушал свою тетку, подавшись вперед и даже, кажется, немного приоткрыв от изумления рот. Истинная история жизни Гарольда Ормонда весьма смахивала на авантюрный роман...

Гарри воевал в Сопротивлении, был связным и исполнителем акций устрашения против немцев. Потом, годы спустя, воевал в Алжире. Иностранный легион наградил его тремя орденами и пятью медалями, а всем известно, что там награды не даются просто за выслугу лет.