Читать книгу "Сокровища Ирода - Наталья Александрова"

Лариса не хотела впустую потратить свой последний вечер. Она вышла на улицу, вдохнула воздух, напоенный волнующими запахами моря и цветов. Из-за ограды соседнего дома свисали грозди глицинии и гибискуса. Гостиничный кот Васька пил воду из выставленного ему на крыльцо блюдца и настороженно посматривал по сторонам. Лариса неторопливо пошла по переулку, и через пять минут перед ней распахнулась перламутровая раковина моря. По дорожке вдоль берега ровной трусцой бежали спортивные смуглые старушки, ехали велосипедисты и юные парочки на роликовых коньках.

Поднявшись по широким ступеням, Лариса подошла к кафе «Панорама», устроилась за столиком на самом краю террасы, лицом к морю и к солнцу, плавно и стремительно скатывающемуся в светящийся перламутр.

К ней подошла, приветливо улыбаясь, немолодая коротко стриженная официантка. Лариса, мучительно вспоминая английские слова, заказала коктейль «Маргарита» – не замороженный и не фруктовый.

Официантка принесла конический бокал с колкими от кристалликов соли краями. Лариса поднесла бокал к губам, отпила терпкий и крепкий напиток и широко открыла глаза, любуясь закатом.

Солнце коснулось воды, и небо залили сполохи розового и зеленого, сиреневого и оранжевого.

Сколько миллионов раз люди любуются этим божественным спектаклем – и каждый раз он неповторим!..

Лариса маленькими глотками пила коктейль и свой последний вечер на этом прекрасном берегу… Как все-таки жаль уезжать!.. Хотя сегодня утром она поймала себя на мысли, что надоело отдыхать. Но это была минута слабости…

Последний краешек солнца мелькнул над водой – и исчез.

Она не спускала глаз с моря, все надеялась увидеть знаменитый зеленый луч, который иногда возникает в море в самый последний момент заката, – но и на этот раз не увидела его.

Едва солнце село, начало темнеть. Темнело так быстро, как это бывает только на юге. Казалось, на город вывернули огромное ведро чернил или надели, как на восточную женщину, непроницаемо-черную паранджу ночи.

С открытого балкона проникал в номер легкий ветерок с солоноватым запахом моря. В комнате было темно, Марина не хотела включать свет. Голова пульсировала болью, очевидно, она все же перегрелась сегодня на солнце.

В гостинице было тихо – все жильцы, как могли, развлекались перед отъездом. И только она, как всегда, не придумала ничего лучшего, как заболеть в последний вечер.

Марина тяжко вздохнула и заставила себя встать, чтобы умыться. От резкого движения в голове взорвалась небольшая такая граната-«лимонка», вроде тех, какими пользовались махновцы в Гражданскую войну. Марина даже вскрикнула от боли и по стеночке доплелась до ванной. Опершись на раковину, она поплескала в лицо холодной водой, а потом долго терла лицо жестким полотенцем, хотя мама строго-настрого запретила ей это делать – кожа высушится, будут морщины.

«Женщины нашей семьи рано стареют, тут уж ничего не поделаешь, – вздыхала мама, – помни, что получить морщины легко, а вот избавиться от них очень трудно. Во всяком случае, ты, с твоим характером, никогда этого не сумеешь».

Надо сказать, что сама мама весьма решительно боролась с признаками надвигающейся старости – делала по утрам зарядку, бесконечно наносила на лицо всевозможные маски и даже уговорила своего мужа купить велотренажер. Мама в отличие от Марины была цельной, решительной натурой. Раз и навсегда выработав для себя ряд принципов, мама следовала им неукоснительно.

Так, например, она поучала Марину, что в семейной жизни женщине полезно поменьше говорить и побольше слушать. Поэтому у них в доме всегда стояла тишина – Маринин отчим был чрезвычайно молчаливым человеком, а мама не могла и не хотела поступаться своими незыблемыми принципами.

Однако от природы мама была женщиной говорливой, так что всю нерастраченную энергию перенесла на воспитание дочери.

От холодной воды боль не то чтобы прошла, но Марине не казалось больше, что на плечах у нее вместо головы сосуд, наполненный кипящей смолой, как в аду. Она отняла полотенце от лица и попыталась поглядеть на себя в зеркало.

Ну что ж, примерно этого она и ожидала. Глаза опухшие и совсем больные, губы сложены в жалостную гримасу.

«Нужно уметь брать себя в руки! – говорила мама. – Нужно преодолевать плохое самочувствие и дурное настроение! Все твои недомогания исключительно от характера. Будь у тебя сила воли, ты не только выглядела, но и чувствовала бы себя лучше!»

Мама, конечно, права: это ее обычное состояние, но Марина не может переделать свой характер, где-то она читала, что это – навсегда, в генах заложено.

Вот ведь попробовала же она совершить поступок. Тогда, чуть больше двух недель назад, зашла в первое попавшееся турагентство и купила горящую путевку. Ей было все равно куда, хоть к черту на кулички, лишь бы уехать из города как можно быстрее. Оказалось – в Израиль, очень удобно, визы теперь не нужно.

И ведь помогло, в первое время действительно помогло, южное солнце выжгло всю боль, а свежий морской ветер выдул из души унижение и обиду. Так она думала до сегодняшнего дня. И вот, когда настал момент отъезда, оказалось, что ничего никуда не ушло. Или быстро вернулось. И теперь ей предстоит с этим жить. Долго, потому что воспоминания никуда не уйдут. И мама дома приступит к ней с расспросами и рано или поздно, но добьется своего. Она всегда добивается того, чего хочет. Особенно от Марины.

«Это мать во всем виновата, – с неожиданной злостью подумала Марина, – если бы она не дудела мне в уши свое бесконечное «Не прозевай, не упусти свой шанс, возраст – это очень серьезно…», ничего бы не случилось».

Она тут же усовестилась – в конце концов, она взрослая женщина и вполне может отвечать за свои поступки. Силой ее никто не заставлял сближаться с Андреем.

Ужаснее всего, что они вместе работают. Хорошо хоть не в одной комнате сидят, но непременно будут встречаться в коридорах и возле кофейного автомата. А также за обедом в близлежащих кафе и бистро. Может быть, вообще не ходить на обед? Объявить сотрудникам, что она на строжайшей диете, в обеденное время сидеть за компьютером тихо как мышка и жевать листик салата, запивая его минеральной водой без газа… После всего, что они с Лариской съели за эти две недели, это будет только полезно…

Можно, конечно, но долго на такой еде не протянешь. Да это и не выход из положения, все равно встречи в коридорах и на совещаниях неизбежны. К тому же их офисные дамы наверняка уже в курсе последних событий и с нетерпением ждут Марининого возвращения, чтобы наблюдать, обсуждать и анализировать. Это их любимое занятие.

Снова она выбирает путь наименьшего сопротивления и пытается спрятать голову в песок, как глупый страус.

Марина осторожно повернулась всем телом, чтобы не тревожить многострадальную голову, и поплелась на кровать, прихватив по дороге вторую подушку.

Она долго ворочалась, пытаясь пристроить голову – чтобы не слишком низко, но и не очень высоко, а то не заснешь. Боль вела себя вполне прилично, она тихонько бродила внутри головы, изредка тыкая в висок острым клювом, как курица клюет позабытое зернышко или неосторожно высунувшегося жучка.