Читать книгу "Брачные узы - Селина Дрейк"

— Выслушай меня! — Эндрю вытянулся рядом с ней на кровати, словно уже получил на это право. А ведь еще вчера он на нее и не смотрел! — Лин… — Слегка дрожащими пальцами он погладил ее влажные волосы. — Я признаю свою вину. И чувствую себя очень паршиво. Я в долгу перед тобой. Так позволь помочь тебе выйти из этого положения, сохранив чувство собственного достоинства.

— Предложив себя вместо брата? — Эвелин пронзительно расхохоталась. Она была уже на грани истерики. — Сколько тебе лет? — с горечью спросила она.

Левендер поморщился.

— Тридцать четыре.

— А мне двадцать два.

— Ну и что? — рявкнул Эндрю, вскакивая с кровати. — Хорошо, пусть я не гожусь своему брату в подметки! Я же не прошу тебя полюбить меня, просто хочу помочь прийти в себя.

Прийти в себя! Эвелин казалось, что она никогда не оправится от этого потрясения.

— А ты-то что с этого получишь? — спросила Эвелин. Она не зря проработала три года в компании, принадлежавшей Левендерам. Этого времени с лихвой хватило, чтобы твердо уяснить, что президент фирмы, к которому все относились с таким благоговением, никогда и ничего не делает просто так.

— То же, что и ты, — отозвался Эндрю. — Спасу доброе имя нашей семьи.

— Ты так заботишься о фамильной чести? — скептически скривила рот Эвелин.

— Моего брата следовало бы высечь и с позором выгнать из города за то, как он с тобой обошелся, Лин. Использовав тебя, он опорочил имя Левендеров.

Использовал… Она снова в изнеможении откинулась на подушки. Да, Винс действительно использовал ее все это время, несмотря на пылкие заверения в любви до гроба. Не просто использовал, но еще и обманывал! Единственное, за что Эвелин могла быть ему благодарна, так это за то, что он не поддался на ее робкие предложения близости.

— Боже мой, меня сейчас стошнит!

Пошатываясь, она сползла с постели и, спотыкаясь, бросилась в ванную, где ее вывернуло наизнанку. Эндрю все время стоял рядом, поддерживая ее голову.

Вот тебе и невеста-девственница в день свадьбы, с горечью подумала Эвелин. Только жениху наплевать, что она берегла себя для него! Слезы горечи и унижения жгли ей глаза, и она включила холодную воду, чтобы ополоснуть лицо.

Эндрю ошибался, утверждая, что он брату в подметки не годится. Он стоил десяти таких, как Винс с его красотой и обаянием. Любовь к жениху по-прежнему терзала сердце Эвелин, несмотря на боль, которую он причинил ей, но она вынуждена была признать, что старший из Левендеров наделен несомненным достоинством — врожденным чувством ответственности, которое и заставило его сообщить бывшей возлюбленной брата о том, что тот намеревался сотворить. И сейчас это самое чувство призывало исправить зло, которое причинил член его семьи юной девушке.

Склеить ее разбитую жизнь. Спасти доброе имя. И честь их обоих.

— Я не выйду за тебя замуж, Эндрю, — произнесла Эвелин, тяжело опираясь на раковину. — Ни ради твоей семьи, ни ради собственной репутации. Я не стану еще больше унижать себя, позволив Левендерам снова использовать меня.

— Я не собираюсь делать ничего подобного, — сердито проворчал тот.

— Еще как собираешься! — Эвелин посмотрела в его мрачное лицо, потом снова уставилась в пустоту, и на глаза ее навернулись слезы. Эвелин в отчаянии закрыла лицо руками, охваченная новым приступом жалости к себе.

Эндрю решительно положил ей руки на плечи, развернул и притянул в свои объятия. Эвелин услышала его тяжкий вздох.

— У меня ничего больше не осталось, — глухо прошептала она. — Ничего…

— Все скоро наладится, — ласково подбодрил ее Эндрю и неожиданно крепко сжал в объятиях. — Давай уедем отсюда, дорогая, — хрипло прошептал он. — Ведь сейчас никто, кроме меня, тебя и Винса, не знает, что было в письме. Только нам троим известна причина, по которой свадьба не состоялась. Даже твой дядя толком не разобрался в этом. Он понял лишь то, что Винс передумал жениться на тебе. Пусть все думают, что мой брат узнал о нашей с тобой любви. Он не станет ничего отрицать и будет только рад, что мы нашли способ выпутаться из этой истории. К тому же твои близкие уже задумались о том, почему ты предпочла мое общество всем остальным. Пойдем и скажем всем, что уезжаем, чтобы тихо и скромно пожениться. Дадим им хоть каплю надежды. Пожалуйста, дорогая!

— Все мои вещи упакованы, — прошептала Эвелин, уткнувшись лицом в его плечо. — Мне… нечего надеть.

— Это ерунда. — Эндрю уловил в ее голосе нотки неуверенного согласия, и напряжение отпустило его.

На мгновение он прижал к себе девушку, словно пытаясь придать ей сил, а потом повел в спальню — к груде чемоданов, сваленных у двери.

— Который из них открывать? — спросил он.

Эвелин тупо смотрела на чемоданы с приданым, которое она так тщательно подбирала с единственной целью — доставить удовольствие Винсу. Указав на один из них, она отвернулась. Ей казалось кощунством надеть сейчас что-то из того, что она накануне уложила для свадебного путешествия.

Эндрю бросил на нее проницательный взгляд. Он ничего не сказал, только с суровой решимостью сжал губы. Затем взял небольшой чемоданчик, с какими обычно ездят на уик-энд, положил его на кровать и раздвинул молнию.

Эвелин подошла и встала рядом, глядя, как он перебирает всякие мелочи, начиная с туалетных принадлежностей и кончая аккуратной стопкой нового шелкового белья. И напряжение, возникшее между ней и Эндрю, запульсировало с удвоенной силой.

Здесь было все, что необходимо для первой брачной ночи, — изящные сексуальные вещицы, призванные возбудить молодого мужа.

До боли закусив губу, Эвелин наклонилась и выбрала белые шелковые трусики и подходящий к ним бюстгальтер, затем извлекла костюм бирюзового цвета. Его она планировала надеть во время короткой остановки в Лиссабоне, откуда молодожены собирались отправиться на Канарские острова, чтобы провести там медовый месяц. Собрав одежду, Эвелин высоко подняла голову и медленно направилась в ванную.

После того, как дверь за ней закрылась, Эндрю долго смотрел в пространство, затем снова повернулся к кровати. И вдруг, в порыве неожиданной ярости, которая привела бы Эвелин в изумление, будь она тому свидетельницей, швырнул чемоданчик на пол, в бессильном гневе испепеляя взглядом рассыпавшиеся по полу дамские принадлежности.

Однако, когда Эвелин, уже полностью одетая, с собранными на затылке скромный узел волосами, вышла из ванной, в спальне царил безупречный порядок.

Эндрю стоял у окна. Он улыбнулся невеселой улыбкой и подошел к ней.

— Готова? — спросил он.

Эвелин молча кивнула. В глубине души она сознавала, что ведет себя неправильно, позволяя Эндрю распоряжаться собой, но почему-то уже не противилась его воле.

В его словах была правда: он действительно оказался единственным человеком, на которого она могла обрушить свои переживания.