Читать книгу "Сокровища наместника - Алекс Орлов"

Мартину принесли пиво и тарелку с бобами, которые в харчевне готовили со свиными шкварками.

– Хочешь бобов? Могу угостить, – предложил он Костылю.

– Не, – отмахнулся тот. – Я уже пойду.

– Ты же вроде празднуешь?

– Кореша из порта новое дельце мозгуют, приглашали подойти.

– Это правильно, – улыбнулся Мартин. – Дела прежде всего, а допраздновать всегда успеешь.

– Успею, – согласился Костыль и единым махом допил свое пиво.

– Ты вот что, можешь подержать у себя пустяковину одну?

– Какую?

– Да вот, мелочишка – ложки серебряные, мне их с собой сейчас не хочется таскать, побегу на площадь, там сегодня кошельки сами в руки просятся.

– Ну давай, – согласился Костыль, и Мартин подал ему сверток, так похожий на сумку с италийским инструментом.

– Пустяковина, – сказал Костыль, взвесив сверток, и сунул в карман куртки. – Пропью – не взыщи.

– Хорошо, только не сегодня, – усмехнулся Мартин, замечая, как оборванец за окном сделал стойку при виде свертка.

«Харпер, морда…» – подумал Мартин, вспоминая, как разбойник раздумывал, прежде чем отдать инструмент. Видимо, сразу спланировал, кого пошлет по следу.

Забрав толстую трость с упрятанной в ней фомкой, Костыль ушел, утянув за собой оборванца. А Мартин с удовольствием пообедал, допил пиво и пошел домой. Сегодня он хотел отдохнуть и собраться с мыслями. Откладывать дело смысла не было, и этой ночью, если не будет дождя, он намеревался вскрыть сокровищницу наместника.

8

Мартин досконально знал свою улицу, поэтому даже в полной темноте обходил выбоины в мостовой и где нужно перешагивал через кучи лошадиного навоза.

Через три здания от его дома стояла заброшенная постройка, междуэтажные деревянные балки которой сгнили, отчего она стала непригодна для жилья, но для тайника подходила в самый раз. Мартин давно понял, что таскаться с воровскими инструментами домой было рискованно, случалось, что приходившие по доносу стражники обшаривали жилища воров и находили достаточно вещей, за которые городской судья сразу давал срок. Вот поэтому веревку с крючьями, шапку из толстого войлока и башмаки из сыромятной кожи Мартин никогда не приносил домой и хранил под крышей заброшенного дома, куда прятал также плотный плащ для завешивания окон, огарок свечи в жестяной коробке с кресалом, ну и остатки добычи – серебряные статуэтки, бронзовые подсвечники, шитую золотом мебельную обивку и медные деньги, если удавалось взять много.

Добравшись до развалин, Мартин постоял, прислушиваясь, однако ничего подозрительного не услышал. Вокруг сновали только крысы, а кое-где из окон доносились пьяные голоса, но здесь это было не редкость, в отличие от рабочих слободок, где люди ложились рано.

Ориентируясь на ощупь, Мартин поднялся по остаткам полуразрушенных лестниц на третий этаж, где в полной темноте переобулся, захватил плащ и войлочную шапку, после чего поднялся на крышу и по коньку прошелся на другую сторону дома. Там, снова на ощупь, добрался до лестницы и спустился на соседнюю улицу.

Теперь у него с собой было все необходимое и оставалось лишь пройти по ночным улицам до дома наместника.

На случай стычки с грабителями у Мартина был нож, а вот от встречи со стражниками могло помочь только бегство.

Обычно патрули шли с фонарями и видно их было издалека, но иногда случались облавы, и тогда стражники тихо стояли в углах, поджидая, когда ночные визитеры сами попадут к ним в руки.

Мартину случалось попадаться в ночные засады, но один раз по молодости он лишь получил зуботычину за спрятанную в кармане брошку, а в другой раз успел сбросить сумку с двумя срезанными кошельками.

Стражники ее тогда все же нашли, но Мартина на радостях отпустили, отправившись пропивать добычу.

Кошки, крысы, запоздалые гуляки. Мартин видел всех и, затаив дыхание, прижимался к стенам, дожидаясь, когда очередной прохожий пройдет мимо.

Дело мог испортить какой угодно пустяк, и рисковать было нельзя.

Примерно через час с испариной на лбу из-за душной погоды Мартин вышел на нужную улицу.

Окна здесь ярко светились, богатые не жалели ни масла, ни свечей.

Мартин выбрал угол потемнее и затаился в нем, привыкая к месту.

Где-то лаяли собаки, слышались голоса слуг, унимавших их. Все обычно, все как всегда.

Сняв шапку, Мартин рукавом отер вспотевший лоб. Он бы эту шапку и вовсе не надел, но в таком деле, спускаясь по веревке, случалось опираться о стену головой – двух рук не хватало, и тут толстая шапка была очень кстати.

«Пора», – скомандовал себе Мартин и, перейдя улицу, снял с пояса веревку. Еще раз огляделся и забросил крюк на каменную стену.

Тот встал крепко и почти беззвучно из-за намотанной на него тряпки. Дернув веревку пару раз для проверки, Мартин начал карабкаться, быстро перебирая руками. Вот и верх стены – гладкий и ровный, не то что заточенные пики железной ограды. Это лишь казалось, что подниматься по ним проще, ведь не понадобилось бы даже веревки, но воровская история знала немало случаев, когда воры оставались на этих пиках, совершая впопыхах ошибку.

Стена, пусть и высокая, все же надежнее.

Полежав на ней и удостоверившись, что его никто не заметил, Мартин переставил крюк и спустился в сад, испытывая при этом знакомое возбуждение от предстоящего погружения в неведомое.

Оставив крюк на стене, чтобы облегчить отход, Мартин рассмотрел белеющий массив башни и двинулся к нему, стараясь быть предельно внимательным.

Идти следовало только по траве – гравийные дорожки слишком шуршали. Добравшись наконец до каштана, Мартин ощупал его ствол и проверил, все ли на месте – инструменты и приспособления. Ничего не пропало, не отвалилось, не осталось на траве, значит, можно было лезть на дерево.

9

Память Мартина не подвела – он помнил, куда ведет та или иная ветка и какой она толщины. Могучий каштан принял его вес, даже не вздрогнув. Чем выше Мартин поднимался, тем больше запахов примешивалось к горьковатому запаху листвы. Вот господская кухня, а вот конюшня, хотя и далеко до нее. А это прачка кипятит белье – всю ночь до утра. Как бы не вышла в сад подышать, хотя это и не в привычках у прачек.

Наконец Мартин оказался на той самой ветке, нависавшей над единственным окном башни, и, остановившись, перевел дух, чтобы не спеша прицелиться и привязать веревку правильно, ведь исправить будет уже невозможно. Но воровской навык не подвел, и скоро Мартин уже медленно скользил по волосяной веревке, притормаживая намотанным на руку плащом.

Вот и окно. Мартин остановился и, сунув ногу в петлю, потянулся рукой и дотронулся до стекла. Потом ощупал раму и удостоверился, что действительно сможет пролезть внутрь.