Читать книгу "Одного поля ягодки - Светлана Алешина"

— А если маньяк? Нам один такой звонит постоянно, говорит, что нас надо всех поубивать! Вдруг Вика стала жертвой?

— Понимаешь, Катя, тогда ее дружок позвонил бы тебе, и спросил, куда делась Вика.

— Не позвонил бы, — замотала головой Катя. — Он ко мне клеился… А я его ударила. И с тех пор он делает вид, что я не существую в природе. Так что он никогда не стал бы мне звонить.

— А отчиму?

— Тоже не стал бы. У него с нами напряженные отношения, я же сказала!

— Хорошо, попробуем найти твою неразумную сестрицу, — сказала я. — Не иголка же она в стогу сена… Даст бог, найдется.

— Я хотела бы в это верить, но… Знаешь, Саша, в последнее время меня одолевали неприятные предчувствия. У тебя так бывает — сидишь, все хорошо, по радио играет красивая музыка, а ты вдруг начинаешь плакать навзрыд? Бывает?

— Конечно, — кивнула я. — Но я не связываю эти настроения с неминуемой бедой. Просто музыка такая вот грустная и красивая…

— Да не грустная она, а связана с какими-то воспоминаниями, а воспоминания, в свою очередь, накрепко связаны с Викой. Я ей даже говорила об этом, а она смеется, хотя…

Моя юная собеседница покраснела и замялась.

— Хотя?

— Ах да. Последнее время Вика мне казалась очень нервной. Как будто она изо всех сил старается выглядеть веселой и беззаботной, но внутри у нее только тоска, которая пожирает ее. Так что я ужасно боюсь за нее, Саша! Мне почему-то кажется, что я ее больше никогда не увижу.

Ее голос предательски задрожал. «Похоже, у девочки действительно нервы на пределе, — вздохнула я про себя. — А ее сестрица наверняка просто отдыхает, нисколько не заботясь о том, что испытывает Катя. Такие вот они все, старшие сестры!»

Прервал наш задушевный разговор Ларчик, который появился на пороге с омерзительно-сладкой улыбкой. Отчего я, естественно, приуныла.

— Катя, — проговорил загадочно Лариков, смотря на несчастное дитя взглядом голодного дракона, который наконец дождался жертвы, — вы будете кофе?

По его интонации я бы, например, заключила, что мне предлагается не кофе, а яд цикуты, налитый в амфору!

Катя, естественно, была потрясена не меньше моего, и мы обе обратили наши изумленные взоры на моего вмиг поглупевшего босса.

— Что? — переспросила я. — Кофе или цианистый калий?

— Кофе, — гневно сверкнул он на меня очами.

— Так и говори с нормальной интонацией, — фыркнула я. — А то шипишь, как Каа перед Бандер-Логами.

Катя тихонько засмеялась, а на Ларчика стало жалко смотреть. Он зарделся как маков цвет, и что-то пробурчал уж совсем нечленораздельное, но явно осуждающее.

— Ты кофе, кажется, хотел принести? — ехидно поинтересовалась я. — Так тащи побыстрее. Кстати, Катя, ты производишь на молодых красавцев неизгладимое, но весьма вредное впечатление. Судя по моему боссу, работать мне придется одной. Поскольку никто не согласится работать с влюбленным сыщиком. Я не исключение.

— Какая же ты вредная девица, — прошептал Лариков, когда вернулся с кофе. — Никогда не думал, что ты можешь быть такой!

— Я умело маскировалась под ангелочка, — улыбнулась я ему.

Катя сидела, красиво скрестив свои длинные ножки, и наблюдала за моим боссом с явным интересом. Судя по этому взгляду, он ей тоже нравился.

Получалось, что я опять оставалась в гордом одиночестве, и мне от этого было ужасно грустно!

Очень скоро они уже разговаривали вдвоем, почти забыв о моем существовании, равно как и о пропавшей сестрице.

«Так что младшие сестры у нас тоже не очень-то самоотверженные, — признала я нехотя. — Стоит только увидеть младого красавца с широкими плечами и красивыми глазами!»

Я допила кофе и тихо вышла из комнаты, дабы не мешать юной влюбленной паре.

И в этот момент я чувствовала себя такой взрослой, что самой было противно!

* * *

Итак, мой дражайший босс явно вознамерился потерять голову, и вся работа падает на мои плечи.

Хотя именно он-то и должен, подобно рыцарю, разыскать пропавшую сестру нашей красавицы. Но нет — он оставляет себе пламенные речи и трогательные вздохи, а мне предоставляется конь с доспехами, хотя я тоже, между прочим, девица молодая и не лишенная привлекательности!

Любовь, мои дорогие, иногда кажется мне неким подобием душевного заболевания — сродни кататонии, когда вместо обыденной женщины в застиранном халатике глазам влюбленного предстает принцесса, и никто не сможет доказать ему, бедняге, что у предмета его воздыханий визгливый голос или нос картошкой. Хотя голосок Кати был мелодичным, а нос ее только кретин назвал бы картошкой — он был маленьким и ровным. Так что Ларчика понять было можно — Катенька была очаровательна, как самая настоящая принцесса!

И в конце концов, он влюбляется все равно куда реже, чем это делаю я. Можно ему позволить этакую слабость? Да, можно! Станет мягче и добрее. Станет отпускать меня пораньше домой, поскольку сам начнет рваться к прелестнице Екатерине!

Убедив себя в том, что нет худа без добра и влюбленный босс куда приятнее в общении, нежели босс невлюбленный, я смягчилась и вернулась в комнату с благостной улыбкой на устах.

Они сидели, поглощенные друг другом, и улыбались совершенно идиотскими улыбками, отчего их лица стали презабавными.

— Вот какая еще мысль пришла мне в голову, — осмелилась влезть я в их романтическое общение. — Если бы я взяла и пропала, Ларчик, что бы ты сделал?

— Ты это уже делала, — напомнил мне Лариков о романтическом казусе, когда меня похитили влюбленные бандиты.

— Я про другое, — отмахнулась я. — Если бы я тебя не предупредила и пропала, ты обратил бы на этот факт внимание?

— Конечно.

— А дальше?

— Что — дальше? — вылупился на меня Ларчик в крайнем изумлении.

— Меня интересуют твои дальнейшие действия.

— Я бы позвонил тебе домой.

— А никто не берет трубку!

— Тогда я бы нашел Пенса.

— А если Пенс уехал? Или не знал бы, куда я делась?

— Сашка, ты выдвигаешь слишком много «если». Кто-то должен знать, где ты находишься, если, конечно, еще какому-нибудь бандиту не придет в голову в тебя влюбиться и похитить!

— Тебя послушать, в меня могут влюбиться только бандиты, — проворчала я. — Еще киллеры. Нормальный человек, конечно, при виде меня содрогнется от отвращения…

— Та-ак… Александрина решила впасть в незамысловатую и долгую обиду, — усмехнулся Лариков. — Ты нам не расскажешь, почему вдруг задалась вопросом о моем отношении к твоей пропаже? Собираешься исчезнуть?

— Нет, — поморщилась я. — Если сестра Екатерины пропала и с работы никто не позвонил, значит, она либо их предупредила, либо они полные козлы!