Читать книгу "Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов"

Коля Лоскутков сидел за диспетчерским пультом и безуспешно пытался разбудить электронное чудо — маячок Извицкой на карте города признаков жизни не подавал. Между тем, судя по прижатой левым плечом к уху трубке радиотелефона, клиентка в данный момент по-прежнему находилась на связи.

— Где конкретно на Невском?! — с порога уточнил Мешок.

— Не знаю, — по-детски грустно пояснил стажер. — Сигнал почему-то не проходит.

Мешок, укоризненно взглянув на Тараса, тщетно пытавшегося свернуть страничку «Вконтакте», подскочил к Лоскуткову и, выхватив у него трубку одной рукой, другой принялся нахлобучивать на себя подмышечную кобуру.

— Алла Валерьевна… Да-да, извините, Валерьяновна… Во-первых, успокойтесь. Да. Во-вторых, нажмите кнопочку на вашем брелочке. Вернее: сначала нажмите, а уже потом…

Через пару секунд на электронной карте города вспыхнула-таки и медленно поползла вбок красная точка. Стажер Лоскутков победно вскинул руки:

— Есть контакт! Невский, 19, в сторону Казанского!

— Прекрасно, Алла Валерьяновна, вы у нас просто молодчина, — в голосе Мешка преобладали успокаивающие интонации. — А теперь идите себе спокойненько дальше, словно бы ничего не заметили. Только, ради Бога, никуда с Невского не сворачивайте. А мы заберем вас оттуда буквально через десять-пятнадцать минут…

Прикрыв трубку ладонью, Мешок принялся отдавать распоряжения:

— Коля, скомануй Сергеичу, чтобы срочно выводил на исходную пепелац. Тарас, возьми стволы, браслеты и мухой в машину. А где остальные?

— Не знаю, — в очередной раз расписался в некомпетентности стажер. — Они все… на заданиях… наверное.

— Что значит «не знаю»?! Ты — ответственный дежурный по подразделению или хвост собачий?

— Андрюх, да ты это… ты не шебутись, — вступился за молодого Тарас. — Народ весь как один…Короче, все в полях…

— Что, и Северова тоже? «В полях»? — закипел Мешок и Тарас поспешил ретироваться в сторону оружейки.

— Андрей Иванович, Наташа, она…

Это в оперскую вошла Анечка — молоденькая миниатюрная девушка с огромным, тянущим на все девять месяцев, животом. В руках она держала стратегически важные для предстоящего материнства предметы — пакет с бифидоком и надкушенную ватрушку.

— А ты вообще что здесь делаешь? — «закипел в квадрате» Мешок. — Сейчас ты должна быть дома и готовиться стать матерью. Когда срок?

— Еще целых две недели!.. Просто муж опять уехал на гастроли. А одной дома — скуШно.

— Ску-у-шно, — передразнил начальник. — Так что Северова?

— Наташа с утра документы в Главк понесла. По делам зашифровки.

— Я в курсе, что с утра понесла! Одна — на сносях, другая — понесла…На часах, между прочим, половина третьего! Ну, я вам устрою… поля… усеянные костями!

Спохватившись, он вслушался в трубку:

— Что?! Аллочка Валерь… яновна! Нет, это я не вам… Да… Не бойтесь, на Невском он вас не тронет… Идите не спеша, спокойно, уверенно. Купите мороженое. Вы какое больше любите?… Трубочку? Вот и замечательно, купите себе большую-пребольшую трубочку. Всё, через десять минут мы будем рядом и я сразу отзвонюсь.

Мешок отключил трубку и перебросил ее Лоскуткову. Тот, как водится, не поймал, и японский аппарат получил очередной скол пластмассового корпуса.

— Всё, Коля, мы уехали. Настроечки давать чётко, ежеминутно. А не как обычно — тыр-пыр, плюс-минус два квартала… В паузах постарайся дозвониться до оэрбэшников и поведай, как они обосрались с Монахом. В выражениях можешь не стесняться.

Мешок выскочил из кабинета, на ходу надевая пиджак, а маленькая красная точка на электронной карте города продолжала медленно двигаться на юго-восток…

Во внутреннем дворике дома, в котором размещалась конспиративная квартира, под разведёнными парами стояла с виду самая обыкновенная маршрутка. Сиречь, базовый микроавтобус ГАЗ-3221. Обыкновенная маршрутка, да не совсем: большая часть окон в салона была не только густо тонирована, но еще и занавешена глухими шторками; табличка с маршрутом на традиционном месте отсутствовала. Это и был он — пепелац. Сиречь, служебная машина «гоблинов».

Мешок заскочил в салон, громыхнул тяжелой дверью и дал команду выдвигаться. Водитель Сергеич невозмутимо повернул ключ зажигания, но тут Тарас отчаянно замахал руками:

— Подождите! Вон, Анька чего-то к нам бежит.

Мешок недовольно рванул дверь навстречу нелепо семенящей, на ходу поддерживающей двумя руками гигантский живот, Анечке:

— Ну, что там еще стряслось?!

— Я с вами!

— Сдурела?! Куда тебе, с твоим-то пузом?!

Игнорируя возражения начальства, Анечка отважно забралась в салон.

— Это вы сами сдурели, — обиженно фыркнула она. — Пустая маршрутка в час пик на Невском! Да уж, вершина конспирации, ничего не скажешь!

— Ладно, воспитывать она меня еще будет, — проворчал Мешок. — Лучше кефир на моське вытри… Всё, Сергеич, погнали наши городских. Только постарайся без необязательных жертв.

— Вот еще. Без жертв, как говорит наша Анечка, — скуШно, — усмехнулся водитель, выруливая на набережную

До Садовой долетели без проблем, а вот дальше сплошняком пошли мини-пробочки. Воспользовавшись одной из вынужденных пауз, Сергеич на пару секунд обернулся в салон и обвел критическим взглядом ведомый экипаж:

— М-да, с таким куцым оперсоставом лучше бы я вас на своей «ласточке» довез. Всяко быстрее, чем на этой колымаге.

— А задержанного куда девать будем? — поинтересовался Мешок. — Снова в багажник?

— Мы что, опять кого-то рубить собрались?

— Нет, блин, отпустим на все четыре стороны. И пускай его оэрбэшники еще полгода майками ловят.

— Тарас! — попросил Сергеич. — Ты только это… Давай как-то поаккуратнее, что ли. Чтобы не как в прошлый раз.

— А как в прошлый было? — запамятовал Тарас.

— Да так, что мне потом три чехла пришлось в химчистку нести, кровищу замывать. За свои кровные, между прочим.

— У тебя, Сергеич, прям каламбур получился.

— Угу, ты бы видел, какими глазами на меня приемщица смотрела, когда я ей этот каламбур сдавал. Однако ж в ментовку так и не застучала… Э-эх, и откуда в нынешних людях столько равнодушия?

— Андрей Иванович!

Мешок обернулся на голос — Анечка, распластавшаяся на заднем сидении, была невероятно бледна. С немалым трудом, из последних сил она удерживалась в кресле всякий раз, когда маршрутка подпрыгивала на ухабах и выбоинах. А подпрыгивала она почти всё время, потому как дороги в центре Питера — они как девушки. В смысле, оставляют желать лучших.

— Что, Анюта, совсем худо?… Сергеич, ты бы в самом деле того… полегче на виражах. Дети в салоне!