Читать книгу "Оруженосец - Артем Тихомиров"

Очередной разговор с мужем у Ластинды состоялся накануне вечером. На маленьком семейном совещании супруги постановили, что тянуть дальше нельзя, ибо того и гляди этот тупица Тагульф передумает и запросит невесту получше.

Эмме исполнится восемнадцать через три дня, и это самый подходящий случай объявить, наконец, о дне свадьбы. Придется, конечно, поднапрячься и мобилизовать все силы, но оно того стоило. Нет другого способа заставить Эмму взяться за ум и выбросить из головы эту дурь о рыцарях, подвигах и приключениях. Не женское это дело. Будь Эмма мальчиком, Ластинда первая благословила бы сына на подвиги и сама спровадила бы его в странствия, но судьба распорядилась по-другому, и принцессе придется подчиниться. Женщине — прялка, мужчине — меч. У кого есть силы в этом мире противиться заведенному порядку?

Но Эмма противилась, причем ее сопротивление со временем не уменьшалось, а лишь возрастало. И чего этой девчонке неймется? И эта непомерная сила — проклятие для бедняжки и ее окружения… Сколько всего она переломала во дворце, когда была еще маленькой и не умела соизмерять свои усилия! Разорение, да и только. Со временем Эмма научилась контролировать себя, но сила дремала в ней, готовая в любой момент перевернуть все с ног на голову. Ластинда отчаянно боялась, что, захоти Эмма пустить ее в ход в критический момент (у алтаря, к примеру), произойдет катастрофа просто вселенского масштаба.

— Доченька, опусти камень, — елейным голоском произнесла королева.

Фыркнув, Эмма вернула камень на место. Витольд на руках у королевы радостно пискнул.

— Вы меня не заставите, — заявила принцесса. — Вы давали мне время подумать? Так я подумала. Мой ответ: нет, нет и нет!

Чтобы показать серьезность своих намерений, она уткнула руки в бока.

— Хорошо, хорошо… спокойно, доченька. Признаюсь, я переборщила немножко…

— Немножко? Ты рубишь под корень мою жизнь, даже не удосуживаясь узнать, чего хочется мне.

Ластинда мигнула. Витольд смотрел на сестру и улыбался во весь рот.

— И… чего же ты хочешь? — вкрадчивым голосом спросила королева.

Вопрос был на засыпку. Откровенно говоря, Эмма не знала. Во всяком случае, не могла с ходу описать это нужными словами.

— Я в тысячный раз повторяю, — сказала Ластинда, — мы с отцом действуем в твоих интересах. Тебе придется выйти замуж за Тагульфа. Или…

— Что? — прищурилась Эмма.

— Или… — Лицо королевы окаменело. — Тебе придется уйти из королевства навсегда. Ты станешь изгоем и очень скоро пожалеешь о своем упрямстве!

— Ах так? Отлично! Прекрасно, мама! — Принцесса топнула ногой с такой силой, что оставила в земле отпечаток глубиной в две ладони.

Королева сделала шаг назад и предупредила:

— Шантаж и скандалы тебе не помогут.

Девушка испепелила ее взглядом.

— Мы с отцом решили. Через три дня мы объявим о дате свадьбы. Даю тебе слово, Эмма, до конца месяца ты станешь женой Тагульфа!

Царственно развернувшись, Ластинда отправилась в сторону дворца, точнее, дворцовой кухни, откуда ветер приносил вкусные запахи.

Эмма проводила мать настороженным взглядом и с силой выдохнула. Жар залил ее голову. Подскочив к Баламуту, мирно спавшему под кустом, принцесса сграбастала его, села на землю и начала яростно гладить. Котенок возмущенно завопил.

— Ничего, ничего… они не оставляют мне другого выхода… — пробормотала Эмма. — Раз они серьезно, значит, и я — серьезно!

Принцесса опустила Баламута на траву, встала, выпрямившись, и отряхнула с подола травинки.

Взгляд ее упал на воткнутый в землю деревянный меч. Эмма смотрела на него долго, не отрываясь.

В уме принцессы зрело нечто поистине дьявольское.

В свою спальню, расположенную на третьем этаже западного крыла дворца, Эмма влезла по приставной лестнице. Ею она пользовалась часто, когда нужно было улизнуть из дому незамеченной или так же незамеченной вернуться. Спрыгнув с подоконника на пол, принцесса подбежала к двери и прислушалась.

В коридоре никого не было. Эмма заперлась на ключ и приникла к створке спиной, чтобы перевести дух.

Принцессе казалось, прямо сейчас решается ее судьба.

— Надо делать, что-то делать, — произнесла она вполголоса. — Или я упущу момент. Три дня!

Взгляд Эммы скользнул по комнате. У иных принцесс спальни куда богаче, больше и помпезнее, но это и понятно. Шеридония маленькая и не слишком богатая страна. Пройти ее из конца в конец, если делать больше нечего, путник с хорошими ногами мог часа за два. Подданных у отца Эммы всего тридцать душ, и все живут в деревеньке у реки, что протекает неподалеку от дворца. Армия — пять солдат, которые никогда ни с кем не воевали. Казна скудная, и в сравнении с сокровищами иных королевств, той же Настурции, к примеру, о ней неприлично даже упоминать вслух.

Тем не менее родители делали все, чтобы Эмма росла в обстановке, которая бы приличествовала принцессе. Комнату наводняли дорогие игрушки; мебель, выписанная из-за границы, сверкала дороговизной и полным отсутствием вкуса; на полу лежали ковры, цветовая гамма которых могла довести иного эстета до колик. Имелось даже зеркало в полный рост, стоявшее в углу. Стоило оно бешеных денег, его резную тяжелую раму из дуба покрывало настоящее золото. Эмме полагалось проводить за ним большую часть дня, примеряя наряды и меняя прически, как всякой нормальной принцессе ее возраста, но на деле зеркало просто пылилось без надобности. Тряпки и безумные конструкции из волос, описанные в ежемесячных модных каталогах для принцесс, ее совершенно не интересовали. Драгоценные побрякушки, которыми была забита шкатулка, Эмму тоже не вдохновляли. Ожерелья, колье и кольца она надевала лишь по просьбе матери и на праздники и не могла взять в толк, что в них хорошего. Принцессам-красавицам, чьи портреты печатали в королевских вестниках, Эмма не завидовала, разве что их красоте, но никогда их богатству и тому, что, нацепив на себя уйму блестяшек, они становились похожи на огородных пугал.

В спальне был и шкаф, набитый платьями, большую часть которых Эмма примеряла лишь один раз, только чтобы доставить родителям удовольствие. Ее не интересовали балы, где в этих платьях можно было бы красоваться, да и балы, к слову сказать, в Шеридонии проводились редко, а на другие Эмму не приглашали. Неужели родители не могли потратить все эти деньги, ушедшие на наряды, с какой-нибудь другой целью? На благо королевства, к примеру. Эмма получила приличное образование и могла бы дать отцу пару-тройку советов по этой части, но, увы, Астальф не любил, когда ему указывают.

Единственное, по мнению принцессы, что родители сделали для нее полезного, это библиотека. Книги покупали любые, какие Эмма просила, в том числе и научные. Родители не считали, что успех принцессы в ее сходстве с поленом по уровню интеллекта, спасибо и на этом.

Эмма остановила взгляд на книжном шкафу со стеклянными дверцами. На пяти полках, забитых под завязку, стояли книги о похождениях прославленных рыцарей. У себя в спальне Эмма держала только эту литературу и иные книги, особенно понравившиеся, зачитывала до дыр. Многие опусы были слишком бульварными, глупыми, с аляповатым сюжетом, но и в них присутствовала магия приключений и подвигов, что всегда влекли Эмму. Принцесса ничего не могла с собой поделать, даже самая дешевенькая брошюра, если она рассказывала о герое, творящем добро направо и налево, вызывала в ее жилах настоящее кипение. Принцесса, конечно, видела разницу между лоточными поделками и книгами настоящих мастеров жанра, но ей одинаково нравилось все. Наяву и во сне Эмма грезила героическими делами, мечтала взять в руки настоящий меч и совершить хотя бы один, самый-самый маленький подвиг. Чем она хуже всех этих героев? Тем, что родилась неподходящего пола?