Читать книгу "Первые опыты - Меган Маккаферти"

Но вот самая главная причина, по которой я не могу встречаться со Скотти: я буквально помешалась на одном старшекласснике, который даже не подозревает о моем существовании.

Мы с Полом Парлипиано говорили всего лишь раз. Он врезался в меня у шведского стола на банкете по случаю легкоатлетических соревнований, проводимых в школе, и сразу попросил прощения. В ответ я захихикала, как идиотка, потом уронила тарелку с макаронами с сыром на пол, но слишком поздно, чтобы наше столкновение могло служить этому оправданием. Однако я знаю, что он — единственный, кто достоин моей девственности. Его досрочно приняли в университет штата Колумбия, он суперумный. А когда я вижу его без майки на тренировках, меня обуревает желание облизаться от удовольствия. Какой же он сладкий.

Последнее время меня занимает сочинение вариаций на неизменную тему «Как я отпраздную мое шестнадцатилетие»: мы с Полом Парлипиано застреваем где-нибудь в замкнутом пространстве и из-за пережитого эмоционального потрясения вступаем в сексуальный контакт и т. д. и т. п.

Вариация сегодняшнего дня: мой день рождения, и мы с Полом оказались запертыми в спортивной раздевалке (как это произошло, что мы оказались запертыми, не имеет значения). Сначала он не испытывает удовольствия от того, что застрял со мной. И хотя меня трясет мелкой дрожью от волнения, я притворяюсь, что сильно переживаю, потому что сегодня мне исполнилось шестнадцать, а кому хочется отмечать свой день рождения запертой в раздевалке среди спортивного оборудования? Через некоторое время мы начинаем разговаривать, потому что в плену уже несколько часов, и он уже достаточно попинал футбольный мяч, и заняться больше нечем. Пол Парлипиано и я заканчиваем самый забавный, просвещенный, умный, всеобъемлющий и вызывающий трепет разговор, который когда-либо был в нашей жизни. Затем после короткой паузы он говорит:

— Это все еще самый ужасный день рождения в твоей жизни?

И я отвечаю:

— Нет, он не кажется мне теперь таким ужасным.

Потом он медленно подходит, его лицо приближается к моему, на котором нет ни единого прыщика, и нежно целует в губы. На некоторое время мы отстраняемся друг от друга, смотрим в глаза и улыбаемся. Начинаем целоваться снова, на этот раз более страстно. Затем падаем на гимнастический мат, который так кстати оказывается на полу, и начинаем страстно заниматься любовью, как до этого никто не занимался в Пайнвилльской школе. И самое поразительное — моя вера, что если я помолюсь (хотя в глубине души понимаю, что это никогда не случится), то это может произойти вопреки всему.

Я неисправима. Да и не только в этом.

Мне не нужно сводящих меня с ума мечтаний, чтобы знать, что моя одержимость Полом вышла из-под контроля. Сегодня на тренировке я не могла отвести от него глаз. Он прыгал через препятствия. Сама ловкость и грация. Глядя на него, казалось, что это так просто. Признак гениальности. Раз, два, три — вверх. Раз, два, три — вверх. Я была настолько очарована его прекрасными движениями, что оказалась совершенно не готовой к тому, чтобы принять эстафетную палочку от моей подруги по команде Кэрри, которая пыталась мне ее вручить, двигаясь на полной скорости. Мы столкнулись, и я уронила палочку. Тренер Килли страшно рассердился. Слава богу, Килли думает, что он не может кричать на девушек, иначе Пол Парлипиано непременно бы услышал его лекцию на тему «Хватит таращиться на парней».

Позже, в раздевалке, Кэрри вернула меня в реальность, высказав начистоту, как только она это умеет, все, что обо мне думает:

— Джесс, если ты не прекратишь себя мучить, я пну тебя по твоей чертовой заднице.

Думаю, что ей следует это сделать. Пнуть меня по чертовой заднице. Я безнадежно влюблена в парня, которого едва знаю. Если и стоит за что-нибудь пнуть меня, так за это точно. Как учащаяся выпускного класса, Кэрри неоднократно была свидетелем такого глупого поведения. Подозреваю, она вычислила, что я испытываю к нему, хотя об этом я никому не рассказывала, кроме Хоуп. Пол и Кэрри сидели за одной партой с шестого класса, поэтому я не могла укрепить ее подозрения.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — ответила я.

Восемнадцатое января

Сегодня у меня неприятности. Фактически они произошли вчера, но пока я не заснула, мой день еще не закончился. Со мной ужасно обошлись. Я помню все случаи, когда мне сильно попадало от учителей.

1. Первый класс. Я бегу обратно в класс мисс Мур со своих занятий по чтению с продвинутой группой. Тороплюсь, потому что сегодня День благодарения и мы собираемся делать мини-индеек из яблок, зубочисток, зефира и карамельных леденцов. На полпути к классу меня останавливает мистер Бакстон, чьи отвратительные длинные усы, подкрученные вверх, в моем представлении делают его самым злым учителем в школе. Он говорит, что бегать нельзя, и спрашивает мое имя. Я едва могу выдавить из себя слово, потому что смеющиеся шестиклассники кажутся мне такими взрослыми и устрашающими. Он записывает мое имя в ежедневнике, говоря, что если еще раз остановит меня, пока эта страница не закончится, то мне придется возвратиться домой последним автобусом. Последний автобус — это довольно сильная угроза, потому что он для плохих детей.

Я плачу всю дорогу, пока иду в класс, где другие дети делают мини-индеек и поют песни о переселенцах и индейцах. Мисс Мур спрашивает, что случилось, а я говорю ей, что больше не люблю книги. Некоторое время спустя я притворяюсь, что разучилась читать, для того чтобы мне не надо было больше ходить в третий класс миссис Стейнбек и отсутствовать на веселых мероприятиях в классе мисс Мур.

2. Пятый класс. Кто-то написал: «Джесс Д. — сука» карандашом на двери душевой комнаты в раздевалке для девочек. Это по-настоящему расстроило меня. Бриджит, которая в то время была моей лучшей подругой и очень надежным источником информации, рассказала мне, что эта надпись была сделана Лизой Капуто. Лиза имела зуб против меня с тех пор, как я сказала, что не хочу ночевать у нее дома, потому что ее отец не носит под халатом нижнего белья и за завтраком сидит, широко расставив ноги.

Итак, перемена, и мы с друзьями играем на площадке в МЭШ — игра «Узнай будущее», как мы всегда это делали. Я только что узнала, что мне предстоит выйти замуж, у меня будет шестеро детей, я буду ездить на машине цвета оливок, играть в гольф и жить в хижине. Как вдруг Бриджит внезапно хватает Лизу за руку и говорит мне: «Тебе представился шанс отомстить ей. Пни ее! Пни!» Я пинаю ее. Лиза, вскрикнув, начинает плакать, чем привлекает внимание учительницы. Миссис Кэхил пытается добиться от Лизы, кто сделал это. Она говорит ей. Потом я объясняю ей, что Лиза обозвала меня, написав слово на букву «с» в душе. Миссис Кэхил наказывает нас обеих, и мы вдвоем возвращаемся домой поздним автобусом. (Угроза наконец-то была выполнена.)

Мой папа в это время занимается реконфигурацией сети или еще что-то там делает с компьютерами, а может быть, катается на велосипеде. Моя мама показывает новоявленному миллионеру с Уолл-стрит собственность на побережье по чудовищно завышенной цене. Я знаю, что вернусь домой раньше, поэтому меня не волнует их реакция. Они никогда не узнают об этом.