Читать книгу "Учитель шарлатанов - Владимир Мясоедов"

– Ты почти опоздал, – мило улыбнулась девушка, способная большинство маньяков всех времен и народов сожрать вместе с одеждой, даже если их выпустить скопом против нее одной. Простые смертные, вооруженные лишь простой сталью, таким, как она, особого вреда причинить в принципе не могли. Эх, а ведь даже несмотря на откровенно пугающие черты, открывающие ее происхождение, хороша чертовка! И почему я ее легализовал именно в виде дочери, а не экзотической наложницы? Наверное, потому, что не простил ей подставу, из-за которой обзавелся магическим симбионтом под названием живой артефакт. И до сих пор не исключаю вероятность схватки между нами насмерть. Даже сейчас, когда она переродилась, научившись занимать подходящие тела, переделывая их под себя, готова выполнить абсолютно любой мой приказ, включая не оставляющее надежды на посмертное существование самоубийство в особо жестокой форме, до конца ей не доверяю. Как и древнему жестокому богу гномов Млфурию, с желаниями и приказами которого, к счастью, проявляемыми не так уж и часто, просто вынужден считаться. А то ведь съест. Хорошо хоть только тело, не душу, ее ему никто не отдавал и не продавал. В принципе, подобное чудовище с очень широкими возможностями и само столь ценную субстанцию взять не постесняется при случае, вот только есть в этом деле один нюанс. Как мне пояснил один из местных богов, я, подобно большинству выдающихся героев или злодеев, а также всех прочих сильно нашумевших исторических личностей, отношусь к игрушкам Судьбы. А сия дама одна из величайших сил мироздания и очень не любит помех своим развлечениям. И хотя таковых у нее не просто много, а очень много, просто взять и уничтожить кого-нибудь из нас некая высшая, ну, или там низшая сущность практически никогда не посмеет. – Хотя, впрочем, нет, не опоздал. Начальство ведь не опаздывает, оно задерживается.

– Брысь отсюда, – велел я демонице. – Мне одеться надо.

– Ой, да чего я там не видела? – фыркнула она, покорно разворачиваясь на месте, но все же пытаясь оставить последнее слово за собой.

– Все видела. Причем изнутри. Но все равно выйди! – Спорить с той, кто является составной частью магического симбионта, слившегося с тканями твоего тела, глупо. Пусть даже она теперь, после обретения сознания, отправилась в отдельное плавание, но связь-то с основой сохраняет и, если ее плоть уничтожат, вернется обратно. Хм-м, на обычный внутренний голос я еще согласен, но внутренний женский голос – это уже чересчур. Вообще плотоядная пакость, поселившаяся не без помощи Джулии в моем организме, имеет множество как преимуществ, так и недостатков. Зарастить любую, пусть даже смертельную рану? Дело пары секунд. Раздвинуть плоть на пути вражеского оружия, чтобы оно вообще ничего не задело и повреждений не нанесло? Сложно, но можно. Выметнуть из себя несколько, вплоть до сотни-другой, щупалец, прогрызающих себе путь даже сквозь доспехи, или сотворить заклинание, превышающее мои собственные возможности на порядок? Да нет проблем! Только готовься платить назначенную живым артефактом цену. А она всегда одна. Плоть, кровь и жизненные силы. Или того, кто попался под хищные щупальца, или текущего владельца магического симбионта. Живой артефакт, не поймавший добычи, поглощал ткани тела носителя, неведомым образом получая от этого процесса энергию, затем подстегивал регенерацию вместе с чувством голода и, когда пища, которой он помогал усваиваться едва ли не на сто процентов в рекордно короткие сроки, возмещала часть полученных повреждений, начинал цикл заново. До тех пор пока не возвращал с лихвой все потраченные им самим силы, отправляя полученные по грабительским процентам излишки прямиком Млфурию.

Натянув зачарованную мантию, способную самостоятельно заращивать на себе любые дыры – а с моим образом жизни выбирать иную одежду расточительно, – я взялся за первую деталь стальных доспехов. Очередных. Периодически приходится менять вышедшие из строя латы, уберегшие хоть от какой-то части сыплющихся на голову и прочие части тела ударов. Без этой бронебойной скорлупы прорехи в шмотках, а также шкуре появлялись бы чаще раза в три, а веса благодаря привычке к их ношению и живому артефакту все равно почти не чувствую. Симбионт без особенных проблем, но далеко не бесплатно, способен дать своему обладателю достаточно силы, чтобы ударом руки пробить каменную стену. Или две, если их какой-нибудь сумасшедший архитектор поставит рядом.

Еще в комплект обязательного снаряжения, без которого наученный разнообразными неприятностями, щедро подкидываемыми судьбой, я больше из дома ни ногой, входит посох главы ковена и мешочек со свернутым пространством, где лежит мой главный козырь: набор однозарядных и практически одноразовых боевых артефактов в виде колец и перстней, заполненных разными смертоубийственными заклинаниями. У чародеев – а пользоваться ими могли только они – подобные вещи не получили широкого распространения, так как мешали им колдовать, а надевать их сразу по несколько штук могли лишь самоубийцы. При соприкосновении двух формирующихся заклинаний, создаваемых кудесником лично или вытаскиваемых из подобной заначки, в девяти случаях из десяти получался взрыв, как минимум отрывавший пальцы. Никакой мистики, чистая физиология, просто у людей, а также эльфов, гномов и иже с ними конечности устроены таким образом, что закачать энергию в один-единственный палец, не затронув всю остальную руку, почти невозможно, и провернуть подобный фокус могут лишь очень опытные заклинатели с просто умопомрачительным контролем. Но я-то могу и щупальца использовать, причем в любом количестве, и даже если потеряю их штук десять-двадцать в результате несчастного случая, особо не огорчусь. Новые вырастут, причем почти моментально.

– Учитель, а вы подпишете нам с сестрой разрешение на посещение практических занятий по целительству?

Примерно полминуты я смотрел на загородивших путь вниз по лестнице детей, прежде чем вспомнил, кто они, собственно, такие и почему караулят фактически сразу же за дверями спальни. Ученики. Причем не чужие. Ксен Релли, молодой и, в принципе, не бесталанный потомственный маг-артефактор, глава собственного рода, состоящего аж из двух несовершеннолетних человек, возрастом немного меньшим его сопливого величества Дэриела Второго. И его двоюродная сестра Симона Вильес, совсем уж малых лет, унаследовавшая силы прабабушки-дриады, к тому же еще и прошедшая ритуал эльфийской химеризации. Шок и трепет для остальных преподавателей Академии. По заключенному с ними соглашению мне приходится заботиться о потерявших родню ребятах до совершеннолетия, за весьма солидную материальную мзду, должен признать. Но, собственно, учить их чему-то обязанности нет, поскольку статус воспитанников тогда еще придворного мага, а сейчас главы ковена магов Азалии открывает практически нереальные перспективы для самообразования.

– Чего вас туда понесло? – удивился я, подписывая мельком просмотренные бумаги отпечатком собственной силы, надежно заменяющим обычные закорючки. Подделать его тоже можно, но уже значительно сложнее. – Ты – артефактор, Симона друидизм вообще преподавать могла бы, если бы понимала, как свои фокусы делает.

– Филарим уговорил, – сослался ученик на полуэльфа, большого специалиста по древней истории, который занимался наукой ради разграбления гробниц, а разграблением гробниц ради науки, живущего в моем подвале со своими родными. По совместительству вампирами, что поделать, не повезло им попасться под клыки жаждущих основать новое гнездо кровососов. – Он утверждал, будто курс целительства, преподаваемый в Академии, включает в себя разделы, посвященные овладению особыми способностями организма, включая поиск еще неизвестных качеств, присущих от рождения. И сестре полезно, и я там успехи, наверное, делать смогу, ведь тонкая работа с артефактом и тонкая работа с пациентом имеют много общего, главное в них – иметь хороший контроль. К тому же в столице много больниц для бедных, где можно тренироваться без особой опаски, что, если пациент умрет, будут неприятности, и подбирать себе материал для тренировок на любой вкус и с любыми патологиями, от банальных ножевых ударов до наследственных проклятий.