Читать книгу "Дело серых зомби - Павел Марушкин"

Раз уж я всерьез решил бодаться с парнями дона, следовало позаботиться о тылах. Учитель Тыгуа – вот кто мне нужен, и чем скорее, тем лучше. В конце концов, девчонка Грей никуда не денется: я был уверен, что найду ее еще до захода солнца – если только она сама не вернется к тому времени в посольство.

Амфитрита окружена болотами. Это неудивительно: столица амфибийного королевства изначально была свайным городом посреди озера, точнее – системы мелких озер, согреваемых кое-где геотермальными источниками и связанных бесчисленными протоками. Со временем воду загнали в каналы, сушу нарастили, а заболоченные берега, раскинувшиеся на многие километры, сделались чем-то вроде пригородов – будь то разбойные Веселые Топи, куда не следовало соваться без крайней нужды, или благопристойный и респектабельный Орхидейник. Попасть туда можно было лишь на лодке – или же вплавь, если такое позволял ваш статус, темперамент и физические возможности. Я выбрал первый способ – и спустя час шагнул на заболоченный берег.

Город, казалось, остался позади: растительность вокруг была столь буйной, что это место мало чем отличалось от девственных лесов. Лишь разбегающиеся во всех направлениях дощатые настилы свидетельствовали о неком присутствии цивилизации. Углубившись в зеленый лабиринт, я шаг за шагом вспоминал дорогу. Тротуар скоро превратился в узкую тропинку среди стен здешнего исполинского камыша – его стебли вчетверо превышали человеческий рост. Под ногами хлюпало. За очередным поворотом тропинка вовсе прекратила существование – впереди расстилалась огромная лужа, целый пруд, дальний конец которого прятался под нависшими ветвями низкорослых деревьев. Я продолжал идти. Вода сперва доставала до колен, потом сделалась по пояс. В дождливые дни бывало и выше – учитель Тыгуа иногда заставлял нас спарринговать, стоя по горло в пруду, а то и вовсе удерживаясь на плаву. Конечно, ученикам-фрогам все это давалось легче, чем мне, но возражения не принимались. «Если ты умеешь драться – ты умеешь это везде! – ревел Тыгуа. – Под водой, на крыше, в снегу, в кромешной темноте – везде, понял! Вперед, парень! Разбей ему физиономию вдрызг! Где кровь?! Почему я не вижу крови?! – и добавлял, отдуваясь: – Я вас, засранцев, либо выучу, либо прикончу».

Сочные шлепки ударов я услыхал раньше, чем увидел хижину учителя – по обычаю, она пряталась в густой листве вьющихся растений. У входа была сделана деревянная площадка; по ней азартно скакал подросток-фрогги, нанося в прыжке удары по массивному кожаному мешку, подвешенному к стропилам веранды. Учитель Тыгуа сидел под навесом, обихаживая армейское мачете – с литой резиновой рукоятью и прямым, расширяющимся к острию клинком. Возле ног его, на крохотной жаровне, грелся небольшой котелок с расплавленным лаком. Время от времени Тыгуа окунал туда кисть-флейцовку и проводил ею по лезвию. В здешнем климате любое железо ржавеет моментально, и владельцу оружия не обойтись без тщательного ухода за ним; клинки коррозионно-стойкой стали имелись, насколько я знал, лишь у королевских гвардейцев.

У фрогов нет ребер. Внутренние органы покоятся в своеобразном мускульном мешке – а тот имеет тенденцию с возрастом растягиваться, увеличиваясь в размерах. Поэтому лет до тридцати мои соотечественники-амфибии выглядят стройными и голенастыми; зато после сорока все без исключения приобретают внушительных размеров брюшко. Незнакомому с этой физиологической особенностью они могут показаться разжиревшими и неуклюжими, на самом же деле фроги не теряют ни капли ловкости и быстроты. Пузо учителя Тыгуа напоминало тугой аэростат – но я не позавидовал бы тому, кто сочтет его легкой добычей. Одежду наставника составляли старый кожаный жилет, набедренная повязка и сандалии – насколько помню, я ни разу не видел его в чем-то другом, разве что зимой эти предметы дополнял теплый плащ. Он, конечно, услыхал мои шаги (слух у фрогов отменный), но виду не подал, лишь зыркнул единственным глазом – другой, пораженный бельмом, скрывала черная пиратская повязка.

– Хлесткость! Удар должен быть хлестким! – рявкнул он ученику. – Резкость и быстрота, понял?! А ты входишь быстро, но бьешь слабо либо начинаешь двигаться как деревянный! А вот попадется тебе противник вроде него, – тут Тыгуа кивнул в мою сторону. – Слабым ударом такого не вырубишь, а от медленного он уйдет или заблокирует! Так, ладно, на сегодня хватит… Упор лежа принять! Отжался! Встал на кулак! Спина прямая, прямая спина! В струнку!

Я сочувственно покосился на ученика. «Стойка на кулаке» была фирменным упражнением школы Тыгуа. Вроде ничего особенного, статическая нагрузка – но попробуйте простоять так хотя бы пять минут!

С неба рухнул ливень. Дожди здесь льют часто, бывает, и по нескольку раз в день. Обычно они кратковременные, но дьявольски сильные. Я надвинул шляпу на лоб и поежился. Все вокруг скрылось за стеклянистой завесой, деревянная площадка перед домом уподобилась кипящей кастрюле. Тугие струи хлестали неподвижно замершего фрога, шипя и дробясь на мелкие капли, гулко барабанили по крыше.

– Достаточно! – заявил, наконец, Тыгуа, и обессиленный ученик распластался на мокрых досках. – Следующая тренировка как обычно… Ну здравствуй, Эд. С чем пожаловал?

– Мне нужна ваша консультация, учитель, – я зашел под навес и присел на корточки. – Чем можно вырубить человека метров с десяти так, чтобы он сразу потерял сознание?

Тыгуа придирчиво осмотрел клинок, отложил его в сторону и мрачно уставился на меня единственным глазом.

– Давай-ка подробнее, – велел он; и я принялся пересказывать события сегодняшнего утра.

– Значит, по затылку… – задумчиво протянул Тыгуа и вдруг, безо всякого предупреждения, взорвался: – Я что, учил тебя поворачиваться к противнику спиной?!

– Но я разговаривал…

– Да плевать, с кем ты там разговаривал! Ты оставил сзади угрозу, даже краем глаза не следил, – и еще удивляешься, что тебя вырубили?! Почему ты не встал вполоборота, чтобы контролировать тех двоих? Что тут сложного?!

Я стиснул зубы. Он, конечно, был прав: от парней Маскарпоне по определению следовало ожидать какой-нибудь пакости.

– Я слишком расслабился, признаю. Ошибка…

– Твоя ошибка не в этом, – жестко перебил Тыгуа. – С самого начала ты позволил тем двоим диктовать правила игры – вот где ошибка! Я же тысячу раз говорил вам, олухам: весь мир делится на хищников и жертв! Люди, фроги – неважно… У тебя была возможность выбрать линию поведения хищника: оскалиться, зарычать, врезать по физиономии, короче, продемонстрировать силу. Не сделал этого? Все, ты сам перевел себя в разряд жертв! Удар по башке – всего лишь следствие.

– Знаете, что такое мафия? Если бы я сделал, как вы советуете – вполне возможно, повстречал бы вскоре пять-шесть амбалов; тут дело вряд ли ограничилось бы шишкой на затылке…

Этого, пожалуй, говорить не следовало. У Тыгуа четкая жизненная позиция относительно физического насилия и ситуаций, в которых оно необходимо.

– С такими рассуждениями ты скоро от собственной тени будешь шарахаться! – напустился он на меня. – Ах, как бы чего не вышло! Злые дяди придут и сделают бо-бо! Может, да, а может, и нет! Какого черта ты вообще у меня учился?! Я что, тратил свое время на труса?! Ты самый сильный и страшный, Эд! Ты, а не они! Вот что всегда надо помнить! Такие вещи решаются на уровне инстинктов – и сразу, в первые секунды, а не потом! Отныне ты законная добыча для этой компании!