Читать книгу "Банды Нью-Йорка - Герберт Осбери"

4

Старая пивоварня была сердцем Пяти Точек и самым известным многоквартирным зданием в истории города. Будучи построенной в 1792 году на берегах старого Коллекта, она называлась пивоварней Колтерса, и пиво, которое там варили, было самым известным во всех восточных штатах. В 1837 году она была «перепрофилирована» в жилой дом, так как здание дошло до такого состояния, что уже не могло использоваться по назначению и после этого стало известно просто как Старая пивоварня. Дом имел пять этажей[3]и когда-то был выкрашен в желтый цвет, но от времени и непогоды почти вся краска скоро облупилась, множество досок отошло, так что здание больше всего напоминало гигантскую жабу с отвратительными наростами, с удовольствием сидящую в отбросах и грязи Пяти Точек.

Здание огибала улица, около трех футов в ширину с южной стороны, а на северной – разной ширины, постепенно сужающаяся к одной точке. Северная дорожка вела к огромному помещению, получившему название «Пещера воров», в котором жили более 75 мужчин, женщин и детей, черных и белых, без мебели и удобств. Многие из этих женщин были проститутками и принимали своих клиентов прямо в Пещере. На противоположной стороне проход назывался «Аллеей убийц», полностью соответствуя своему названию. Многие историки путали ее с другой «Аллеей убийц», известной также как «Дорога Донована», на Бакстер-стрит, недалеко от Точек, где много лет прожил известный одноглазый вор-карманник и мошенник Джордж Аппо, сын китайца и ирландки.

Подвалы Старой пивоварни были разделены примерно на 12 комнат, где раньше стояло пивоваренное оборудование; также там были надземные комнаты, расположенные двойными рядами вдоль «Аллеи убийц» и улицы, ведущей к «Пещере воров». В период пика своей славы здание вмещало более тысячи мужчин, женщин и детей, половина из которых были ирландцы, а половина – негры. Большинство подвальных отсеков принадлежало неграм, многие из которых жили с белыми женами. В этих логовищах рождались дети, которые проживали свое отрочество, не видя света и не вдыхая свежего воздуха, так для жителя Старой пивоварни было так же опасно покидать свое убежище, как постороннему в него входить. В одной из подвальных комнат шириной в 15 футов (4,5 метра) менее чем за десять лет до Гражданской войны 26 человек жили в ужасающей бедности и грязи. Однажды в комнате было совершено убийство (маленькую девочку забили до смерти после того, как по глупости она показала пенни, которое у кого-то выпросила), так ее тело лежало в углу пять дней, прежде чем было похоронено в неглубокой могиле, вырытой в полу ее матерью. В 1850 году полицейские докладывали, что на протяжении недели с лишним ни один из 26 человек не выходил из комнаты, только иногда они прятались в дверном проходе, поджидая тех жителей, которые проходили с едой. Когда такой человек появлялся, его быстро ударяли по голове и крали еду.

Старая пивоварня

Во всем здании условия жизни в подавляющем большинстве ужасали. Смешанные браки между белыми и неграми были общепринятым фактом, да и инцест никого не шокировал, вообще велась беспорядочная сексуальная жизнь. Дом кишел ворами, убийцами, карманниками, грабителями, проститутками и выродками разного типа.

Драки здесь были почти постоянным явлением, и вряд ли нашелся хотя бы час в дневное или ночное время, когда бы не происходили пьяные оргии. Через тонкие дощатые стены слышались удары кирпичом или железной арматурой, визг несчастных жертв, вой голодающих младенцев, неистовые крики мужчин и женщин, а иногда и детей, корчащихся от боли и судорог. Убийства случались часто; было подсчитано, что почти за 15 лет в Старой пивоварне происходило в среднем по одному убийству за ночь и почти столько же в домах Коровьей бухты. Мало кто из убийц бывал наказан – пока полиция не набрала силы, ее представители не могли надеяться на то, чтобы уйти из Старой пивоварни живыми, а жители трущоб были очень скрытными. Даже если полиция определяла личность убийцы, его редко удавалось найти: он растворялся в норах Точек и убегал по подземным переходам. Многие обитатели притонов Старой пивоварни и Коровьей бухты когда-то были добропорядочными и даже влиятельными людьми, но после нескольких лет трущобного существования и они опускались до уровня остальных жителей. Говорили, что последний из рода Бленнерхассетс, второй сын Хармана Бленнерхассетса, который совместно с Аароном Бурром участвовал в тайном заговоре с целью основания Западной империи, умер в Старой пивоварне. И такое случилось не с ним одним.

Церкви и благотворительные общества открыто говорили о бедственном существовании Пяти Точек в течение многих лет, но ничего не было предпринято для спасения и восстановления района до конца 1830 года, когда община пресвитериан с улиц Центральной и Спринг послала туда миссионеров. Но население Точек состояло преимущественно из ирландцев и яростных католиков. На миссионеров набросились, как на протестантских дьяволов, и гангстеры и преступники их прогнали. В 1840 году на Бродвее была возведена Бродвейская молельня, церковь при конгрессе, около Энтони, нынешней Уорф-стрит, и предпринимались спорадические попытки благотворительной деятельности в Пяти Точках. Но ничего особенного не происходило до 1850 года, когда преподобный Льюис Моррис Пиас и его жена были посланы в Пять Точек от Женского местного благотворительного общества Методистской епископальной церкви. Они построили дом на Кросс-стрит, около Старой пивоварни, и начали свою деятельность.

Пиас был одним из величайших филантропов своего времени. Ни один человек не сделал столько, сколько он, и именно ему Пять Точек обязаны конечным восстановлением и очищением своих пещер от порока и нищеты. Но ему не дали долго работать, и через год он был отозван дамами из благотворительного общества, которые таким образом стремились преуменьшить его заслуги. В 1845 году они написали историю миссии методистов в Точках, опубликовав ее в книге «Старая пивоварня». Имя Пиаса в этой книге не упоминалось; он был назван просто «нашим первым миссионером». Согласно первоначальной идее он должен был только читать проповеди для привлечения новообращенных и возвращения бывших христиан в церковь, и несколько месяцев Пиас и его жена подчинялись воле общества. Но скоро он понял, что главной проблемой Пяти Точек были нищета и невежество и что порок и преступность нельзя уничтожить, пока не уничтожены их причины. Чтобы это произошло, Пиас открыл совместные школы для детей и взрослых, а также основал мастерские, в которые фабрики по производству одежды посылали материалы, чтобы делать из них дешевую одежду под присмотром миссионера и его жены.

Умирающая мать – сцена в Старой пивоварне

Связь миссионера с обществом прекратилась, когда дамы, посетившие Точки с целью посмотреть на тех, кому их щедрость обеспечила царство Божие в будущем, выяснили, что Пиас не читал проповедь уже два дня. Он был занят, доставляя большие партии тканей из фабричных домов на Бродвее в местные мастерские. Его заменил преподобный Дж. Лакери, талантливый евангелист. Пиас и его жена отказались уезжать из Точек и занялись деятельностью вне секты, продолжив свои попытки привить в районе просвещение и труд. Результатом его миссии стало создание Промышленного Дома, который и сейчас остается одним из лучших воспитательных и образовательных учреждений этого района. Его первое здание было построено в 1856 году на Энтони-стрит, а в 1864 году был выкуплен старый многоквартирный дом в Коровьей бухте под снос, чтобы освободить место для большего и улучшенного Дома.