Читать книгу "Дважды не присягают - Максим Михайлов"

Проводив удаляющиеся машины до поворота, Волк с облегчением откинул назад маскировочный полог, выбираясь на поверхность. После утомительного лежания под слоем термоизоляционной ткани, земли и дерна, вечерний воздух с налетающим ласковыми порывами легким ветерком показался прохладным и необычайно вкусным. Волк с наслаждением поднялся на ноги, покрутил корпусом, несколько раз прогнулся в спине, разминая затекшие, приятно постанывающие мышцы. Рядом из своих укрытий выбирались Фашист и Абды, оправляли обмундирование, снаряжение, дышали полной грудью вечерней прохладой. Лица у всех троих при этом были настолько глупо-счастливыми, что Волк не удержался, рассмеялся в голос. Да так заразительно, что спустя несколько секунд его поддержал Фашист, а за ним подтянулись и Абды. Они искренне смеялись, заходясь до колик в подреберье, сами не понимая отчего хохочут как малые дети, просто ощущая, что им сейчас хорошо и радостно, несмотря на предстоящее уже через несколько часов тяжелое и опасное дело.

— Они тут долго возились с какой-то электронной хренью, похоже, вычислили вашу закладку, — отсмеявшись, наконец «обрадовал» Фашиста Волк.

Тот враз оборвал смех, будто поперхнувшись, на еще хранившем следы веселья лице проглянула явная озабоченность:

— И что теперь? Думаешь, пришлют техников в ночь? Это же чистое самоубийство. А они свои шкуры дорого ценят. Должны сначала подумать о прикрытии. Дежурными силами безопасность не обеспечишь, значит, надо запрашивать помощь у старшего командования. А командование, поди, уже дома на отдыхе, лишний раз беспокоить себе дороже… Нет, наверняка, утра будут дожидаться.

— Все так, — неторопливо, основательно кивнул Волк. — Вот только если бы я отвечал за участок, и на нем произошла такая хрень, я бы на всякий случай организовал неподалеку от места закладки ночную засаду. На своей территории, естественно. Посадил этак с десяток хлопцев с ночниками и поглядел, что тут будет до утра твориться.

— Нет, такой поворот событий нам совсем не в масть, — угрюмо процедил Фашист, подозрительно оглядываясь вокруг, будто уже готов был обнаружить где-нибудь неподалеку крадущихся израильтян. — По-моему ты их переоцениваешь, вряд ли в низовых звеньях командиры могут самостоятельно принимать решения такого уровня, как засада. Тут нужна детальная разработка плана, куча согласований и разрешений. Пока они проведут всю эту бумажную волокиту, пока подготовят людей, пройдет время, будет уже бессмысленно выводить их в ночь. Засада ведь должна прибыть на место заранее, разве нет?

— Так-то оно так, — недовольно буркнул Волк. — Но если бы я, — он подчеркнул голосом это «я» выделив его интонационно. — Если бы я, был на месте их командира, я все равно бы выставил засаду, а всю сопутствующую трехомундию проводил бы задним числом, после того, как парни будут уже на месте.

— Хорошо, хорошо, — примирительно вскинул вверх открытые ладони Фашист, неким интуитивным шестым чувством он безошибочно определил, что сейчас со старшим товарищем лучше не спорить. — Что ты предлагаешь?

Волк сразу же успокоился и заговорил тоже гораздо мягче, словно извиняясь, за то, что пытался давить на напарника:

— Да ничего особенно напряжного… Рвать нитку будем под утро, часов в пять, перед рассветом. А до этого времени предлагаю по очереди дежурить и наблюдать за той стороной. В случае любого шевеления там, операцию переносим. Так будет вернее, сам знаешь, береженного бог бережет…

— Аллах, — не удержался от шпильки Фашист. — Нет бога кроме аллаха и все в руках его, иншалла!

Заслышав знакомые обороты, настороженно переглянулись Абды, Волк лишь напоказ тяжело вздохнул, демонстрируя свое долготерпение. Ему в принципе было все равно, так как в глубине души он сильно сомневался в существовании какой-либо загробной жизни. И даже если допустить ее наличие, ничего хорошего ему там за темной чертой отделяющей мир живых от царства мертвых, не светило. По совокупности деяний, так сказать. Но все равно лишнее напоминание о его официальном мусульманском вероисповедании ему было как кость в горле. И так он вынужден был соблюдать все эти дурацкие обряды, иначе разные фанатики начинали косо смотреть, благо хоть на период боевых действий это не распространялось. А так реально приходилось: и поститься в рамадан, и вскакивать на молитву перед рассветом, и еще четыре раза за день, и платить закят, ладно еще хоть в Мекку пока не отправили, хотя может, и неплохо было бы прогуляться, в качестве отпуска, как-никак давно уже толком не отдыхал. В отрядах «Хизбаллы» кодекс законов о труде, к сожалению, не действует…

— Ладно, — хлопнул его по плечу Фашист. — Не вздыхай так тяжко, подежурим, все равно я весь на нервах, хрен усну. К тому же еще надо отход подготовить.

Он хитро улыбнулся, на мгновенье став похожим на забавного лисенка из мультфильма, и Волк ответил ему открытой дружеской улыбкой.

К ограждению они подошли, когда мутный предрассветный полумрак окутывал окрестности легкой почти невидимой дымкой. Абд-второй возник из нее бесшумно, как призрак, не тратя слов, условным жестом показал, что все в порядке. Он караулил в последнюю смену, и значит, если они ничего не проморгали, то Волк беспокоился зря, засаду для их встречи выставлять никто и не подумал. Шедший первым в короткой цепочке Фашист остановился у самого забора, чутко всматриваясь в раскинувшуюся прямо за ним в каких-то нескольких десятках метров оливковую рощу. Причудливые тени, залегшие между деревьями, загадочно шевелились, казалось, они скрывают за собой целый отряд настороженно следящих за каждым движением незваных гостей бойцов. Но впечатление это было обманчивым, как всегда обманчив предутренний полумрак. Тот самый, когда черную нитку еще нельзя отличить от белой, а потому Аллах не видит, что происходит на земле и можно вкушать пищу и любить женщину даже в священный месяц рамадан. В роще никого не было гарантированно, не зря же они по очереди караулили здесь с самого заката.

Двое ливанцев шахиды из отряда джихада подтащили вплотную к забору сложную конструкцию из дюраля, чем-то напоминающую садовую стремянку. Фашист брезгливо оглядел черные комбинезоны смертников, зеленые повязки с вышитыми золотом цитатами из Корана на головах, закаменевшие сосредоточенные лица фанатиков и даже передернулся от едва сдерживаемого отвращения. Он ненавидел этих людей, ненавидел почти так же сильно, как евреев, просто последних он считал более опасными, а значит подлежащими уничтожению в первую очередь. «Погодите, мы еще встретимся и с вами», — мысленно пообещал он, возящимся со «стремянкой», смертникам, до хруста зубов сжав челюсти. Ничего, время придет, настанет свой срок для всех и для каждого. А сейчас даже очень удачно, что у нас есть общий враг. Было бы гораздо хуже, если бы вы вдруг смогли договориться с евреями.

«Стремянка» была разложена за рекордное время в десяток секунд, сказывалась предварительная недельная тренировка. Оба шахида уперлись в конструкцию руками, крепко впечатав ступни ног в неровности почвы. Малейшая ошибка на этом этапе могла поставить под угрозу срыва всю операцию, стоит лишь легонько коснуться проволоки забора, и на пульте оператора технических средств охраны участка зажжется тревожный красный огонек, взвоет сирена, срывающая с коек дежурную группу пограничников… И тогда будет уже не до выполнения задания, лишь бы ноги отсюда живым унести… Хотя тут еще вопрос, стоит ли их уносить, за срыв миссии такой важности вполне можно не сносить головы, и благополучно вернувшись в лагерь. Так что, как ни крути, а лучше случайных проколов не допускать.