Читать книгу "Легкий привкус измены - Валерий Исхаков"

Чего лишаешься в любом случае, так это части иллюзий. Но это даже на пользу. От иллюзий надо избавляться как можно раньше, желательно - в юношеском возрасте. Не потому что в юности это менее болезненно: боль одинакова хоть в семнадцать лет, хоть в пятьдесят один. Однако раны в юности заживают быстрее, реже возникает сепсис, меньше шансов на летальный исход. Да и окружающие проявляют больше сочувствия, когда над утраченными иллюзиями проливает слезы трогательный юнец, а не седой мужик, почти достигший пенсионного возраста.

Но это мой опыт, плод моих удач и неудач. Неудач - в особенности. Их было достаточно, чтобы лишиться всех иллюзий. Кроме одной. Которую я и пытаюсь изжить в этом тексте. Для того он и пишется. Алексей Михайлович такого опыта лишен. Ему всегда незаслуженно везло с женщинами. Удавалось уйти без потерь. Он дожил до тридцати восьми лет, не зная, что такое настоящее невезение. И считал главным невезением то, что когда они познакомились, Виктория была замужем. И брак ее, не настолько удачный, чтобы она не допускала супружеской измены, был, как многие не слишком удачные браки, как-то безнадежно крепок.

11

Когда супруги чересчур привязаны друг к другу, когда только в партнере видят смысл существования, брак может развалиться от пустяка. Не от измены, а только от видимости, возможности измены. Возможности видимости и видимости возможности. Человеку, не допускающему, что его вторая половина может изменить хотя бы в мыслях, достаточно вообразить, что она такую возможность допускает.

А бывают брачные союзы другого рода. Супруги внешне не слишком привязаны друг к другу. Каждый что-то позволяет себе на стороне - и не особенно старается это скрыть. Их друзья - а друзей у таких пар много и друзья общие, все их общие друзья знают, с кем спит муж, а с кем - жена, иногда друзья - на то они и друзья, правда? - и сами не прочь поучаствовать в этих играх, но ни одному и в голову не придет открывать тому или иному супругу глаза: все как бы заранее договариваются между собой, что неверность входит в правила игры.

По сути, такой брак не является моногамным, он поддерживается и подпитывается неявной полигамией. Быть одновременно (иногда и впрямь в течение одних суток) в близких отношениях с двумя женщинами (мужчинами) становится для каждого супруга нормой. Оба готовы допустить то же для партнера - при условии, что будет поддерживаться видимость неведения, видимость сохранения супружеской верности. И оба благодарны друг к другу за взаимопонимание и ценят его выше верности, и понимают, что в случае развода лишатся прежде всего этого взаимопонимания и совсем не обязательно обретут его в новом партнере.

И оба держатся друг за друга крепко-крепко, и любой, кто попытается с благими намерениями встать между ними и разрушить непрочный и насквозь лживый, как ему кажется, союз, станет их общим врагом и будет неминуемо изгнан.

Даже любовь - настоящая любовь, взаимная любовь - в таких делах не помощник. Вот тот, первый, казавшийся монолитным брак - брак, основанный на страсти, на любви, - тот от внешней, не супружеской любви неминуемо погибнет. Там хотя бы один из супругов непременно сдвинут на любви - и вне любви отношений между полами не мыслит. А поскольку супружеская любовь не может на протяжении многих лет оставаться такой же страстной, как в начале, то при появлении третьего лица, предлагающего именно страстную, кипящую, как гейзер, любовь, один из супругов начинает сравнивать два чувства - подержанное, подернутое усталостью, и новенькое, прямо со станка, - и делает выбор в пользу новизны. Ба-бах! - мина взорвалась внутри крепости, защитники в растерянности, а нападающие с криком "ура" взламывают крепостные ворота. Браку - конец.

А непрочный брак любую, самую долгосрочную любовную осаду выдержит. Медленно, со смаком пережует - пусть даже и вставными челюстями - и выплюнет.

Представляю трогательную картину: не слишком преданные супруги, покуривают в постели, отдыхая после умеренной вспышки супружеской любви, и деловито разбирают по косточкам возлюбленную мужа или любовника жены. Каждый из них, руководимый чувством великодушия, усиленным только что пережитой близостью, охотно идет партнеру навстречу. И если говорится о достоинствах и недостатках возлюбленной мужа, то муж подчеркивает ее недостатки и невысоко ценит достоинства, а великодушная жена выпячивает достоинства и готова простить незначительные изъяны. И то же самое - относительно любовника жены.

Если бы бедная возлюбленная, если бы несчастный любовник слышали доверительный супружеский обмен мнениями... Разве не почувствовали бы они, третьи лишние, себя обманутыми и преданными? Наверняка. А вот супруги, которые не слишком преданны друг другу, предательства не боятся.

12

Именно таков - внешне не слишком счастливый и прочный, по сути нерушимый брак Виктории. Алексей Михайлович не понимает этого и, полюбив Викторию, пытается пустить в ход обычное средство: я люблю тебя, ты любишь меня, твой брак превратился в рутину, ты не можешь быть счастлива с мужем, уходи от него и выходи за меня замуж.

- Об этом, Алеша, даже мечтать забудь! - отвечает Виктория не раздумывая.

Слышать отрицательный ответ и горько, и приятно.

Горько - потому что осторожно закинутый крючок: "ты любишь меня" - остался без внимания и без ответа. Она никогда не говорила, что любит его, и, утверждая это от ее имени, он ждал или подтверждения, или опровержения, чтобы не тешить себя пустыми иллюзиями. Виктория крючок заметила и умело обошла, в результате крючок вцепился в его собственную душу; с этим крючком в душе он так и будет ходить до конца дней своих, как оборвавшая леску рыба.

Приятно, что ответ дан сразу, без раздумий, - значит, Виктория все же допускала такую возможность и заранее готовила ответ.

- Да ты не расстраивайся, так, Алеша, - прижимается к нему, утешая, Виктория. - Я ведь понимаю, что ты ко мне всерьез, не просто так - сделал свое дело и убежал. Понимаю, что плохо тебе одному... Слушай, Алеша! - Виктория садится в постели, машинально прикрывая рукой обнажившуюся грудь. - А давай мы тебя женим!

- Мы?!

- Ну, то есть я. А что? Запросто. Найду тебе невесту - и успокоишься. Привыкнешь к ней, привяжешься - смотреть на меня после нее не захочешь... Слушай, а почему бы тебе на Катюшке не жениться?

Катюшка - это та самая Катя, двоюродная и задушевная. Ее брак в близком Виктории кругу считается эталоном несчастливого брака, но все же этот брак существует, о чем Алексей Михайлович напоминает Виктории.

- Да какое это замужество! - возражает Виктория. - Так, название одно. Только потому и цепляется за своего урода, что никто за ней всерьез не ухаживал. То есть ухаживали, конечно, но все женатые. Или уж совсем плохонькие, импотенты да закодированные. А ты мужик холостой, из себя видный, профессия солидная, зарабатываешь неплохо - чем не жених. Нет, правда! Ну, не хочешь жениться, так хоть поухаживай немного, доставь девке удовольствие. А за меня не бойся, я в претензии не буду.

- Вот это-то и плохо...