Читать книгу "Синий георгин - Нора Робертс"

Он стал просто маленьким мальчиком, рыдающим в маминых объятиях.

Стелла обнимала плачущих сыновей, пока они не заснули, затем отнесла их в свою кровать, чтобы ни мальчики, ни она не проснулись в одиночестве. Как сотни раз прежде, она сняла с них кроссовки, подоткнула одеяло.

Не выключая свет, она обошла — ей казалось, будто она плывет в загустевшем воздухе — дом, запирая двери, проверяя окна. Убедившись в полной безопасности, она закрылась в ванной комнате и наполнила ванну такой горячей водой, что пар заполнил все помещение. И только погрузившись по подбородок в обжигающую воду, Стелла дала волю слезам. Она дрожала и рыдала, рыдала, рыдала...

Стелла держалась. Друзья предлагали ей успокоительные таблетки, но она не хотела ходить, оглушенная антидепрессантами. Ей нужно было заботиться о своих детях, и она желала сохранить ясную голову.

Церемония была простая. Стелла знала — Кевин хотел бы, чтобы все было просто. Она сама выбрала все необходимое для поминальной службы: музыку, цветы, фотографию. И серебряную урну для праха. Она решила развеять прах Кевина над озером. Чудесным летним днем он на этом озере во взятой напрокат лодке сделал ей предложение.

На похоронах она была в черном — вдова в тридцать один год с двумя маленькими сыновьями, ипотечным кредитом и разбитым сердцем. Стелла не удивилась бы, если острые осколки сердца резали ее душу до конца жизни.

Она ни на минуту не отпускала от себя детей. Стелла записала и себя, и мальчиков к психотерапевту, консультирующему родственников жертв катастроф.

Детали... С деталями она могла справиться. Пока она была занята, пока могла делать что-то определенное, она справлялась. Она могла быть сильной.

Приходили друзья. В их глазах стояли слезы. Друзья выражали ей сочувствие, приносили еду в тарелках, накрытых фольгой. Она была им благодарна, но не за сочувствие, а за то, что они ее отвлекали. Никакое сочувствие ей помочь не могло.

Из Мемфиса прилетел ее отец с женой — они и стали опорой Стеллы. Джолин, жена отца, ухаживала за ней, утешала и развлекала детей, а ее собственная мать возмущалась тем, что должна находиться в одном доме с этой женщиной.

Когда закончилась поминальная служба, когда друзья разошлись, а отец и Джолин уехали в аэропорт, Стелла с трудом поднялась в спальню и стянула с себя черное платье. И сунула его в пакет, чтобы потом отослать в приют для бедных. Она больше никогда не хотела видеть это платье.

Мать осталась. Стелла сама попросила ее побыть в доме несколько дней. К кому же еще обратиться после такой трагедии, если не к родной матери? Их отношения всегда были сложными, но что такое эти трения и конфликты по сравнению со смертью Кевина...

Когда Стелла вернулась на кухню, мать варила кофе.

«Господи, как хорошо, что не придется возиться самой!» — подумала Стелла и с благодарностью поцеловала мать в щеку.

—Спасибо, мама. Меня уже тошнит от чая.

—Не успевала я повернуться, как эта женщинаснова заваривала чертов чай.

—Джолин старалась помочь. Тогда я и думать не могла о кофе.

Карла — худощавая женщина с коротко стриженными белокурыми волосами, сражающаяся с неумолимым временем с помощью регулярных визитов к пластическому хирургу, — обернулась. Манипуляции, призванные разгладить морщины, подтяжки и уколы... стерли несколько лет, но черты лица стали резче, черствее. Она смогла бы сойти за сорокалетнюю, однако счастливой не выглядела.

—Ты всегда ее защищаешь.

—Я не защищаю Джолин, мама.

Стелла устало опустилась на стул. Ей больше нечего было делать, не о чем думать. Как она сможет пережить эту ночь?

—Не понимаю, почему я должна была ее терпеть!

—Мне жаль, что ты чувствовала себя некомфортно, но Джолин очень помогла. Они с папой женаты... сколько?... лет двадцать пять. Тебе пора бы привыкнуть.

—Терпеть не могу, когда она мельтешит передо мной, ненавижу ее визгливый голос. Голодранка и шлюха!

Стелла хотела было возразить, но прикусила язык. Джолин никогда не была ни голодранкой, ни шлюхой, однако какой смысл говорить об этом матери? Или напоминать, что мать сама потребовала развода и разрушила семью. Также бессмысленно напоминать, что после того развода Карла еще дважды выходила замуж.

—Она уже уехала, мама.

—Могла бы вообще не приезжать!

Стелла глубоко вздохнула. Сил на споры у нее не было. Ее внутренности как будто сжимал огромный кулак, ненадолго отпускал и опять сжимал.

—Дети спят. Они так устали... Завтра... ну, завтра и подумаем, что делать. Наверное, теперь так и будет. Потихоньку. Шаг за шагом. — Стелла закрыла глаза. — Мне все кажется, что это ужасный сон, я вот-вот проснусь, и Кевин будет рядом. Я не... Я не могу представить свою жизнь без него... Я даже думать об этом не могу... — Слезы снова подступили к ее глазам. — Мама, я не знаю, что теперь делать.

Карла поставила перед дочерью чашку кофе.

—У него ведь была страховка?

Стелла замигала и тупо уставилась на мать.

—Что?..

—Страхование жизни. Кевин был застрахован?

—Да, но...

—Обязательно свяжись с адвокатом и подай в суд на авиакомпанию. — Карла села за стол и сделала глоток кофе. — Пора заняться практическими вопросами.

—Мама... — Стелла заговорила медленно, словно переводя с иностранного языка. — Кевин умер.

—Я знаю, Стелла, и мне жаль. — Карла коснулась руки дочери. — Я все бросила, чтобы приехать сюда и помочь тебе, не так ли?

—Да.

Она должна это помнить. И ценить.

—Мир, в котором мужчина его возраста вдруг ни с того ни с сего умирает, отвратителен. Жуткое расточительство. Я никогда этого не пойму.

—Да, — Стелла взяла салфетку и вытерла слезы. — Я тоже.

—Кевин мне нравился, но теперь ты попала в затруднительное положение. Ты должна оплачивать счета, растить детей. Ты теперь вдова с двумя маленькими мальчиками. Поверь мне, редкий мужчина согласится взвалить на себя готовую семью.

—Господи, мама! Я вовсе не хочу, чтобы нас кто-то... взваливал на себя.

—Захочешь, — Карла глубокомысленно кивнула. — Послушай моего совета — в следующий раз найди мужчину с деньгами. Не повторяй моих ошибок. Ты потеряла мужа, и это тяжело. Очень тяжело. Но женщины теряют мужей каждый день. И лучше так, чем через развод.

Стеллу пронзила боль, слишком резкая для скорби, слишком холодная для ярости.

—Мама, мы только сегодня попрощались с Кевином. У меня в спальне в проклятой урне его прах.

—Ты хотела моей помощи, — Карла сделала еще глоток кофе. — Я пытаюсь тебе помочь. Надо подать на авиакомпанию в суд. Предъявишь иск на крупную сумму и отлично себя обеспечишь на первое время. Только смотри не свяжись с каким-нибудь неудачником, как я то и дело. Развод, между прочим, тоже серьезное испытание. Тебе-то не приходилось разводиться, а я прошла через это. Два раза. И, к слову сказать, надвигается третий. Этот мерзавец мне надоел. Ты даже не представляешь, как я из-за него настрадалась! Мало того, что он равнодушный горластый идиот!.. Подозреваю, что он мне изменяет.