Читать книгу "Испанская партия - Борис Орлов"

12.01 28 января 1937, Танкодром ЛВО

Взбив тучи сверкающей снежной пыли БТ-5 вылетел на позицию и встал как вкопанный, слегка покачиваясь на амортизаторах. Вообще-то это являлось серьезным недостатком новой машины: при остановках на полном ходу танк качало на мягкой подвеске, словно дачный гамак. И точно прицелиться из такого "гамака" очень непросто. Но Россия всегда была богата на таланты. Оглушительно ударила танковая пушка и мишень, изображавшая вражеский танк, получила бронебой аккурат под башню. Тут же взревел двигатель и "бэтэшка", лихо повернувшись на месте устремилась дальше, скача по невысоким обледенелым взлобкам точно очумевшая лягушка-переросток. А к позиции уже приближалась следующая, вся в облаке серебристых кристалликов.

- Давай-давай, Ястребов, отлично! - Майор Усачев, стоявший на НП, скосил глаза на секундомер, - Давай, сынок!

- Товарищ майор, - связист протянул Валерию трубку полевого телефона. - Вас первый.

Усачев отряхнул рукавицей снег с ворота овчинного комбинезона, отогнул наушник танкошлема:

- Слушаю, товарищ подполковник!

В трубке зарокотал искаженный "унтой" голос комбрига:

- Как занятия? Как успехи? Что докладывать будем, майор?

- Только хорошее будем докладывать, Александр Ильич! - бодро отрапортовал Усачев. - Водят на "хорошо с плюсом", а стреляют и вовсе - на "отлично"!

В подтверждение слов комбата "бэтэшка первым же снарядом завалила выскочившую мишень и помчалась дальше. Месяц тренировок не прошел бесследно. Впрочем, не лишне было бы и напомнить, что в бригаду Лизюкова отбирали только тех командиров и красноармейцев - "отличников боевой и политической подготовки", которые действительно соответствовали этому званию. Откровенно говоря, бойцы батальона Усачева соответствовали высочайшим требованиям ВДВ, и даже превосходили их, так как были еще и водителями, радистами, артиллеристами, техниками. Наверное, впервые за свою службу, майору было так легко и удобно с подчиненными. Они на лету схватывали объяснения, легко применяли на практике новые знания, а уж как они заботились о технике! Валерий улыбнулся про себя, вспомнив как по утрам по команде "Заводи!" над техплощадкой разом взлетал слитный гул моторов, и как, словно в каком-то фантастическом танце, выплывали один за другим танки. Его танки! "Бэтушка" - танк норовистый, ошибок ни механику, ни техникам не прощает, но здесь, в танковой бригаде Мехкорпуса Особого Назначения, это были послушные, быстрые и умные машины.

Даже то, что двигатели на них стоят, в основном, с восстановления, ничего не меняет. Механики в батальоне такие, что из чайника и котелка могут новый движок собрать! Танки в бригаде вылизывали так, что ни один из них еще не выдал "фирменного фортеля" БТ-5 - самовозгорание при запуске. И не выдаст, тьфу-тьфу-тьфу...

Первая рота отстрелялась и пошла вторая, а первая уже мчалась по танкодрому, отрабатывая атаку "уступом влево". Валерий поднес к глазам бинокль, всмотрелся. Нашел танк комроты старшего лейтенанта Ястребова. Невысокий, плотный, бритый наголо "под Блюхера", жизнерадостный певун и балагур Бронислав Ястребов попал в бригаду из Краснознаменной Дальневосточной, и танкистом он был, выражаясь по старорежимному, "от бога", умея чувствовать и понимать танк так, как хороший кавалерист понимает своего коня. Бойцы слушались своего командира беспрекословно и по боевой подготовке первая рота действительно первая. И Усачева совершенно не удивляло, что, не смотря на свой молодой возраст, Бронислав гордо носил на груди "Веселых ребят", полученный лично от Василия Константиновича Блюхера.

Правда, до майора доходили смутные слухи, что особо непонятливым старший лейтенант Ястребов может довложить ума и здравого смысла своим небольшим, каменно-крепким кулаком, но Валерий не верил. Слишком уж часто шипят из-за угла завистники, а завистники у командира первой роты имелись. Не в родном батальоне, но имелись. Еще бы! Один из пяти орденоносцев на всю бригаду! Поневоле позавидуешь...

Усачев сверился с часами. Часы у него тоже были не простые - именные, от Верховного Совета. Тоже немалая награда, а все же не орден. Но майор не испытывал зависти к Ястребову: не зря, ой не зря собрали здесь лучших из лучших. Что-то будет, что-то будет... А что? Сейчас у всех в головах только одно и есть: Испания... Испания! Она сражается с фашизмом и не может же первое в мире государство рабочих и крестьян покинуть братьев в час испытания. Испания... Вот там-то и найдут награды своих героев. Найдут обязательно...

12.08, 28 января 1937, Ораниенбаумские лагеря

- Огонь!

Одновременно с командой вниз упала рука и шесть трехдюймовок слитно гаркнули, посылая сквозь снежную пелену гостинцы к невидимым мишеням.

Командовавший батареей капитан, поднял телефонную трубку, замер, прислушиваясь:

- Товарищ капитан! - голос наблюдателя с передового НП вздрагивал от радости.. - Есть накрытие!

- Понял, - и тут же, без паузы, - Батарея! Прицел тот же. Три снаряда! Беглым! Огонь!

Где-то за стеной снежного заряда, некстати пришедшего с зимней Балтики, в расположении батареи условного противника разверзся ад. А капитан уже кричал в трубку:

- Товарищ майор! Задание выполнено! Батарея противника приведена к молчанию!

Командир дивизиона коротко бросил "Молодцы!" и немедля переключился на комдива:

- Товарищ первый. Ваше приказание выполнено. Батарея противника приведена к молчанию. - И, услышав что-то лестное, радостно прокричал, - Служу трудовому народу!

Командир первой стрелковой дивизии Отдельного Стрелкового Корпуса Особого Назначения, комдив Ефремов, довольно усмехнулся. И было от чего быть довольным: батарея из артдивизиона, за восемнадцать минут прибыла на место, мгновенно развернулась, четко организовала наблюдение и связь, и ликвидировала условного противника буквально с третьего залпа. Завтра на утреннем совещании, нужно отметить уверенные действия артиллеристов. А вот пехота...

Михаил Григорьевич повернулся к начальнику штаба:

- Как мыслишь, Иван Христофорович, не подведет пехота? Артиллерия у нас на "отлично" действует, а что там с пехотой?

Услышав подобный вопрос, полковник Баграмян отставил в сторону стакан с чаем и распахнул кожаную папку:

- Вот, товарищ комдив, рапорты командиров второго и третьего полков о проведенных учениях.

Комдив чуть заметно поморщился: полковник с истинно кавказским упрямством все время коверкал слова "рапорта" произнося его "рапорты" с ударением на "о". Но это был один из очень немногих недостатков начальника штаба, а потому Ефремов тут же забыл о нем, и принялся читать. И практически тут же Баграмян принялся экспрессивно комментировать читаемое:

- Клянусь, честное слово! Молодцы! Двадцать километров прошли - ни одного обмороженного, ни одного отставшего! Питание организовали горячее, медсанпомощь! На рубеж вышли: сходу артиллерию развернули, молодцы! Клянусь, в пять минут все сделали! Пулеметами атаку поддержали, батальоны в цепи развернули! Прижали условного противника огнем, и - броском заняли первую линию! Клянусь, честное слово, молодцы! Пока первую линию занимали, артиллеристы огонь на вторую линию перенесли - и сразу же, без остановки вторую линию полк берет! Молодцы! Клянусь, честное слово!