Читать книгу "Строптивая герцогиня - Мэдлин Хантер"

Его веки опустились, на губах появилась улыбка, но уже менее привлекательная и дружелюбная.

— Надеюсь, что партия найдет для меня другое место. А если нет, я буду вынужден отстаивать свои интересы.

— Значит, вы важный член партии, а не просто сторонний наблюдатель, из тех, что занимают последние ряды в парламенте?

— Не особенно важный, но полезный.

— Неудивительно, что они послали вас. Вы знаете свое дело. Вы служите мне, но только в той мере, которая удовлетворяет ваших настоящих хозяев. Чтобы встреча с вами носила достоверный характер, не следует ли вам предоставить мне некое доказательство: кольцо или печать?

София просто желала его поддеть. И никак не ожидала, что он засунет руку в карман и вытащит кольцо. Она сразу узнала кольцо отца с гербом Эвердона на драгоценном камне.

Эйдриан держал свою руку на расстоянии от нее. София смотрела на кольцо. Дрожь пробежала по телу, вызывая в памяти картины прошлого. Он наклонился и, взяв ее руку, надел тяжелое золотое кольцо ей на палец. Смешно, пронеслось у нее в голове.

От его рук исходило невероятное тепло, настолько сильное, что она пришла в замешательство, готовая умолять его не отнимать их. Но он отнял руки, и она осталась одна со своим кольцом.

— Так как трудно было предположить, сколько вам понадобится времени, чтобы прийти в себя, я дал Чарлзу инструкции относительно вашего отъезда. — Он исподлобья посмотрел на нее как на проблему, которую требовалось уладить.

— Относительно моего нежелания, мистер Берчард, мне бы хотелось прояснить кое-что.

— Я знал, что вы так скажете, — сухо произнес Эйдриан.

Он ожидал отговорок. София готовилась дать их, но резко изменила тактику.

— Моя горничная говорит, что вы… сопровождали меня в ванную. Если бы я могла, то подняла бы тревогу и запретила бы вам проявление такого внимания ко мне. Надеюсь, в будущем вы выкажете большее уважение к моей скромности.

— Я не сопровождал вас, я нес вас. Вы находились в невменяемом состоянии, и вашим горничным требовалась помощь. Если вы намерены и дальше вести подобный образ жизни, то подыщите горничных посильнее, чтобы им было сподручнее обслуживать вас. — Эйдриан поднялся. — Теперь, я думаю, вам следует поспать. Завтра с утра вам нужно упаковать ваши личные вещи. Отдайте соответствующие распоряжения, а я займусь остальным с помощью Чарлза. София все еще не двигалась с места.

— Может быть, я неясно выразилась? Я никуда не собираюсь.

— Придется, герцогиня. Мы уезжаем завтра утром. Возьмите все, что вам нужно, чтобы чувствовать себя комфортно. Возьмите ваших животных и поклонников. Не забудьте арабские шелка и гашиш. Как же без них ваши оргии? Берите все, но поверьте мне, я говорю вам в последний раз — вы поедете со мной в Англию.

Открыв рот, София следила за его уходом. Гашиш и оргии, надо же! Напомнить ей о таких вещах по меньшей мере неделикатно. Потому что…

И вдруг ужасные видения выплыли из тумана, какие-то разрозненные обрывки мелькали перед глазами, мешая дышать.

Духи, шелка, смех, шепот… Ее сераль имел успех, но некоторые из представителей высшего света уехали слишком рано… фантазии становились все реальнее и в то же время напоминали сладкие мечты… краски сгущались, звуки улетали прочь.

Как много видений, бесконечный поток… Рука на ее теле и жаркий шепот около ее уха… Предметы одежды, летающие в воздухе.

— Дженни.

Горничная выскочила из туалетной комнаты.

— Дженни, передай Чарлзу, что я должна поговорить с ним утром, как только встану.

Скандальные видения выплывали из тумана… обнаженные женщины и мужская плоть… сплетение тел…

— И еще, Дженни, скажи слугам, чтобы они вошли в гостиную и попросили оставшихся гостей уехать. Немедленно.

Глава 3

Рассвет едва занялся, а Эйдриан уже приступил к организации отъезда Софии Роли в Девон.

Задолго до полудня он сумел приготовить необходимый транспорт для перевозки зверинца, возложив заботу о нем на слуг, рекомендованных Чарлзом. Нанял экипажи для герцогини и ее ближайших слуг и приказал паковать самое ценное и грузить на повозки. Когда постоянные поклонники мисс Роли наконец соизволили проснуться и спустились к завтраку, дом, охваченный суетой, обычно сопровождающей любые сборы, очень удивил их.

Смотрелись вставшие мужчины довольно-таки забавно: все спросонья, волосы взъерошенные. Они напоминали мальчиков, только что окончивших университет, и выглядели моложе герцогини, которой шел двадцать девятый год. Эйдриану, имевшему за плечами тридцать четыре года, казалось, что они не приспособлены ни к чему и совершенно не знают жизни.

Он отложил в сторону папку, содержащую письменные инструкции, которые ожидали подписи герцогини (или, если неизбежно, ее подделки), и оставил дела до завтрака.

Чарлз объяснил, что члены кружка миледи постоянно менялись. Стефан — самое свежее ее приобретение, сменивший грека, уехавшего несколько месяцев назад. Герцогиня оказывала поддержку своим постояльцам в течение последних пяти лет. Она питала слабость к представителям искусства из стран, раздираемых революциями и свободолюбивыми движениями.

Эйдриан сидел за столом. Гости мисс Роли приглядывались к нему.

— Что вы здесь делаете? — сухо поинтересовался Стефан.

— Герцогиня любезно предложила мне свое гостеприимство на пару дней, — отвечал Эйдриан, намазывая гренок джемом. — Сначала я не хотел навязываться, но потом подумал: почему бы и нет — одним мужчиной больше, одним меньше…

Все захихикали, по достоинству оценив шутку.

Все, кроме Стефана.

— Кто вы, черт возьми?! Что вам надо? — взорвался поляк.

— Эйдриан Берчард. Земляк герцогини.

— Рвотный порошок вы, вот кто, и вовсе не похожи на ее земляка.

Смуглый, крепко сложенный мужчина с густыми усами, сидевший на другом конце стола, радушно рассмеялся.

— Не обращайте на него внимания, мистер Берчард. Стефан всегда с утра не в духе. Я Аттила Тод, и мы рады приветствовать вас в наших рядах.

— Аттила Тод, венгерский композитор? — воскликнул Эйдриан, используя информацию, которую он выудил у Чарлза утром относительно постоянных гостей герцогини.

Под густыми усами расплылась довольная улыбка.

— Вы знакомы с моей музыкой? Я знаю, что моя соната исполнялась на одном из скромных концертов в Лондоне. Но то, что вы слышали обо мне и помните мое имя, удивительно!

Его действительно сразили наповал познания Эйдриана. Казалось, что он, дабы выразить свои эмоции, сейчас разразится слезами или упадет в обморок. Среди молодых представителей богемы считалось модным выставлять на всеобщее обозрение свои чувства, которые являлись как бы другой стороной сильных, экспрессивных эмоций, выраженных в их музыке или ином виде творчества.