Читать книгу "Бюро убойных услуг - Ирина Волкова"

Именно тогда генерал Запечный и объяснил Паше, что вытаскивает его из неприятностей в последний раз.

Именно тогда майор дал себе слово быть паинькой. Дал - и, как видите, не сдержал.

"В последний раз, - решил Паша Зюзин, отрешенно созерцая проплывающие за окном "Жигулей" светлячки далеких огней. - Это было в последний раз. В самый-самый последний. Больше - никаких нарушений дисциплины. Я не имею права рисковать. А сейчас остается надеяться, что в наше отсутствие не было проверки".

Ну, разумеется, не было. Проверки ведь устраивают не каждый день - да и кому в такую погоду придет в голову тащиться среди ночи к никому в общем-то не нужному посту ГИБДД? Ему не о чем беспокоиться. Все будет хорошо.

- Все будет хорошо, - успокаивая себя, пробормотал майор.

Храп Макара Швырко стал громче и раскатистее. Сержант Курочкин, с пьяной тщательностью цепляясь за руль, заезженной пластинкой снова и снова повторял полюбившийся ему куплет об "упоительных в России вечерах".

* * *

Туалет ночного клуба "Лиловый мандарин" был отделан плиткой, имитирующей розовый мрамор, В огромном, на полстены, зеркале, закрепленном над умывальниками, отражались две девушки лет двадцати пяти - высокая блондинка с осиной талией, пышной грудью и широкими сексуальными бедрами и изящная зеленоглазая брюнетка с античными чертами лица и маленьким хищным ртом.

- С милым рай в шалаше, если он атташе, - подправляя косметическим карандашом яркий контур вызывающе чувственных губ, изрекла белокурая Алиса Гусева.

- Ну, твой-то атташе живет далеко не в шалаше, - завистливо усмехнулась Наташа Лиганова. - Вилла на Балеарских островах, особняк под Брюсселем, собственная яхта...

- Не исключено, что в самое ближайшее время все это станет моим, самодовольно усмехнулась Алиса, окидывая критическим взором результат своей деятельности.

- Ты это серьезно? - напряглась Наталья. - Неужели Шарль сделал тебе предложение?

- Пока не сделал, но вот-вот разродится. У меня на такие вещи нюх.

- В таком случае я на твоем месте вела бы себя осторожней.

- Что ты имеешь в виду?

Теперь Алиса удлиняла кукольно-густые ресницы "махровой" темно-коричневой тушью.

- То, чем ты занимаешься. А если Шарль узнает?

- Ерунда. Он ест у меня с руки. Уж кто-кто, а я-то сумею запудрить ему мозги.

- Смотри, как бы это он тебе мозги не запудрил, - враждебно прищурилась брюнетка.

- О чем это ты?

- Ты уверена, что твой атташе сделает предложение именно тебе7

Засунув тушь в косметичку, Алиса вынула из нее флакончик духов "Шалимар", смочила пальчик, неторопливо прикоснулась им к коже за ушами, к шее, к ложбинке между высоких грудей, спрятала духи и только после этого посмотрела на подругу.

- А кому еще, интересно, он может сделать предложение? - с нажимом произнесла она. - Тебе, что ли?

- При чем тут я? - пожала плечами Наташа. - Это я к тому, что, возможно, Шарль водит тебя за нос точно так же, как ты его. Французы все одинаковы.

- Шарль не француз, а бельгиец, - поправила подругу Гусева.

- Тем хуже, - язвительно хмыкнула Лиганова. - У меня был любовник француз, так он говорил, что бельгийцы для французов - то же самое, что чукчи для русских. Возьми анекдоты про чукчу, замени слово "чукча" на "бельгиец" - и получишь сборник французского юмора.

- Не выйдет, - покачала головой Алиса. - В Бельгии нет моржей, нерпы и шаманов.

- Зато дураков - хоть жопой ешь - как на Чукотке.

- Ну, Шарля дураком не назовешь.

- Счастливое исключение, - поморщилась Наталья. - Только счастливое оно для Шарля, а не для тебя. Сама подумай - за такого парня любая русская красотка готова будет драться зубами и когтями. Вряд ли ты выдержишь конкуренцию. Держу пари, что сейчас твой бельгийский чукча резвится в постели какой-нибудь очередной фотомодели, а она из кожи вон выпрыгивает, лишь бы ублажить молодого богатого иностранца в надежде, что красавец атташе на ней женится.

- Ты так говоришь, потому что завидуешь мне, раздраженно сказала Гусева.

- Что, правда глаза колет?

- К твоему сведению, Шарль сегодня вечером приглашен на бридж к послу.

- Ну, разумеется, - съязвила Наталья. - Прямо-таки к послу и прямо-таки на бридж. Кстати, к послу,! или к жене посла?

- Ладно, - с мрачной решимостью произнесла Алиса. - Сейчас я ему позвоню и все выясню.

Вытащив из сумочки сотовый телефон, она набрала номер. Около минуты девушка слушала длинные гудки, потом, закусив губу, сделала еще одну попытку и снова безрезультатно.

- Что, отключил телефон? - Лиганова снисходительно похлопала подругу по плечу. - Это меня не удивляет. Ничто не раздражает мужика сильнее, чем телефонный звонок, раздавшийся в не подходящий для этого момент, особенно если звонит одна из его любовниц.

- Все, закрыли тему, - скрипнула зубами Гусева.

- На таких, как мы, не женятся, - пожала плечами Наташа. - Зато тратят на нас несравнимо больше, чем на законных жен, - и в этом есть определенное преимущество. Ладно, пойдем, а то кавалеры, наверное, уже заждались.

- Он женится на мне, - твердо сказала Алиса. - Женится, вот увидишь.

- Блажен, кто верует, - зло ухмыльнулась Лиганова. - Знаешь, что представляет собой вера? Неоправданную убежденность в неправдоподобном - не больше и не меньше. Как мудро заметил Гейне - "Случайный визит в дом умалишенных наглядно демонстрирует, что вера ровным счетом ничего не доказывает",

- Катись ты знаешь куда...

- Куда? На бельгийскую Чукотку? - язвительно уточнила Наталья.

* * *

- Приехали, - сообщил сержант Курочкин, спьяну нажав на тормоз чуть сильнее, чем требовалось.

Не пристегнувшийся ремнем Макар Швырко качнулся вперед, несильно врезавшись головой в лобовое стекло.

Храп прекратился, плавно трансформировавшись в матюги.

- Вот л-лишу тебя прав за вождение в нетрезвом Еиде, тогда узнаешь, пригрозил Феде Паша Зюзин.

- Пускай все сон, пускай любовь игра, Но что тебе мои порывы и объятья? На том и этом свете буду вспоминать я, Как упоительны в России вечера, - вместо ответа фальцетом вывел тот.

- Нет, все-таки когда-нибудь алкоголь нас погубит, - вздохнул майор.

- Алкоголь и женщины, - ненадолго отвлекшись от пения, уточнил Курочкин. - Ж-женщины еще опаснее алкоголя.

- Я по правилам езжу, я пристегнут ремнем,

Не иду на обгон и не пью за рулем,

Но он штрафует меня,

Он находит придирки любые... - устав материться, сержант Швырко неожиданно разразился бодрым рок-н-роллом, заглушившим заунывную лирику Курочкина.