Читать книгу "Целую. Ларин - Андрей Кивинов"

— А может, с Мамедом поссорились?

— А что с ним ссориться? Из-за его редиски да бананов?

— Ну, мало ли. Обратно — дружба народов.

— Так продавец-то русский. Если б Мамед не прав был, с ним бы и разбирались.

— А для острастки? Вроде как предупредить?

— Да ну. Мы люди интеллигентные.

Не знаю, насколько интеллигентным был Паша, но погром «чёрных», устроенный по весне его бойцами, до сих пор многие вспоминали. Правда, никто так и не сел, потому что никто ничего не хотел. Впрочем, как всегда.

— А можно вопрос задать? — неожиданно обратился ко мне Снегирёв. — Это правда, что вас из милиции того?

Отлично! Информация в районе распространялась со скоростью света. Ну, я понимаю, если бы в «Намедни» по телевизору передали: «Сегодня в связи с служебным несоответствием был отстранён от должности оперуполномоченный уголовного розыска, капитан милиции Ларин. Правительство выражает глубокие соболезнования родным и близким отстранённого. Специально для НТВ из ГУВД г. Санкт-Петербурга такой-то такой-то…» Тогда всё ясно, всё понятно. А тут уж ни в какие ворота…

— Это сплетни, Паша. Завистников и скрытых врагов.

— Понятно. Это я на всякий случай. Если что, можем местечко подыскать. У вас опыт…

Вы думаете, я удивился? Ни-фи-га! Половина ментов бывших на бандитов работают или сами бандитами становятся. Поэтому я вполне спокойно ответил:

— Спасибо, не надо.

Потом, взглянув на ларёк, спросил:

— Ну так что? Может подскажешь в порядке шефской помощи?

— Нет, я не знаю. Тачка, правда, знакомая… Хотя сам я не видел.

— Ну-ка, ну-ка…

— «БМВ» чёрная, без номеров. Не первый раз светится тут. Может, эта же сегодня и была. Мужики мне сказали.

— Раз тачка знакомая, значит и хозяин известен?

— Хозяина не знаю. Вы про Захара слышали? Который старший у саратовских?

— Витя? Слышал.

— Его бойцы, похоже. Беспредельщики. Наши их не любят. Как шакалы по всему городу рыщут. Казанцы куда уж суровые, но до этих им далеко. Захар набрал себе дебилов, которым что курицу зарезать, что человека. С одной извилиной, обмороженных… Им всё равно что делать — что прикажут, то и выполняют. Козлы. Они тут пару ларьков наших опустили. Мы стрелочку забили, разобраться что к чему, да они не приехали…

Я вспомнил слова Саввы про то, что Захар трусоват по натуре. Хотя, с другой стороны, чтобы таких головорезов под крылом держать, надо прежде всего смелость иметь.

— Я не помню, чтоб тут грабежи были…

— Да не заявляли. Мужика помните, с башкой проломленной, что за рынком валялся? Их работа.

Я помнил тот случай. Возле забора нашли зверски избитого мужчину со вставленным в задний проход металлическим штырем. «Глухарь». Правда, тогда Паша мне ничего про саратовских не говорил. А теперь, видно, достали. А может для отвода глаз, если сам при делах?

— Ну, и что с машиной?

— Я ж говорю, у них тачка есть — «БМВ» чёрный. Сегодня тоже видели.

— Ну, это ещё ни о чём не говорит.

— Говорит. Почерк их. Чуть что — сразу за нож.

— А почему «Овощи»?

— Без понятия.

— Тогда пока.

Я вернулся к ларьку, по пути пошептавшись с участковым. Тот подтвердил, что трое бандитов скрылись на чёрной «БМВ», но лиц их никто не видел. Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Обидно. Остается надеяться, что у потерпевшего со зрительной памятью всё в порядке.

Хозяин-азербайджанец так ничего и не вспомнил. Ни про разборки, ни про межнациональные конфликты. Таким образом, версия одна — продавца подранили из-за редиски. Она сейчас в самом расцвете. Сочная и красная, как большие клопы.

Я собрался было покинуть ларёк, как вдруг обратил внимание на пальцы хозяина. На одном из них блестел большой перстень. Внезапная догадка осенила меня. Я сел на стул продавца и стал выдвигать ящички, расположенные под прилавком. В одном из них, в футляре из-под бритвы «Харьков», я нашёл складные аптекарские весы и набор маленьких гирек. Вот теперь всё ясно. Раненый продавец баловался скупкой золота.

ГЛАВА 3

Когда я говорил о золоте, которое скупал продавец ИЧП «Аракс», я вовсе не имел в виду мешки с россыпью монет и слитки с печатью пробы, которые хранятся в швейцарских банках. До такого уровня Стёпе далековато. А вот скупать ворованное «рыжьё» у наркоманов и квартирных воров — самое то. Его сейчас во многих ларьках скупают. А вы небось думаете, какой я догадливый, что весы нашёл? Да ничего особенного. Их в каждом втором ларьке найти можно. Но вот золота в ларьке, увы, я так и не обнаружил. Жалко. Жалко, если оно у Стёпы в карманах. Он может с ним быстро расстаться. В больнице учёт и контроль отсутствуют. Впрочем когда как. Но это я скоро узнаю, потому что именно в больницу я сейчас и еду, занимаясь параллельно умственной деятельностью. То есть думаю. Думать мне осталось немного, с недельку, а поэтому я тороплюсь.

Думаю, к примеру о том, куда Стёпе столько золота. Боже мой, да куда угодно! Благо сейчас есть что купить. Те же бананы. Но покупают у нас пока ещё на рубли, а не на золото. Стало быть, это самое золото надо продать. Разумеется, подороже, чем купил. Иначе какой смысл? Можно даже по госцене, потому что воришки в ларёк сдают совсем дешево. Так что навар есть, процесс идёт. Теперь вопрос — кому это золотишко продать? Оно ведь того, криминалом попахивает. На улице к первому встречному не подойдёшь и не предложишь. В ломбард и в скупку не понесёшь — там паспорт требуют. Можно погореть. Но есть у нас в запасе пара заветных местечек. Мне они знакомы по своему же многострадальному опыту.

Можно сдать, к примеру, кустарю-ювелиру или стоматологу-частнику. Как лом. Они возьмут. Они люди занятые, по рынкам не ходят. Они предпочитают партию оптом, подешевле, с доставкой на дом.

Можно прибалтам заезжим сдать. Они потом у себя, на исторической родине, в три раза дороже перепродадут. А золотишко через так называемую границу переправить настолько просто, что даже говорить не хочется.

Короче, много мест заветных. Было бы желание. И боевой настрой.

Остается мне узнать у Стёпы его настрой и место, выбранное им в качестве оптовой торговли золотом.

Троллейбус распахнул широкие двери, и я пошагал к высотному зданию Института скорой помощи. Яблочек я больному не купил. Его хоть уже и перевели из реанимации в обычную палату, но диету ещё не отменили.

Ну всё, дошёл. Стеклянные двери, сестричка на проходной, лифт, двенадцатый этаж, запах лекарств, палата, больной. Естественно, в положении лежа.

Я поинтересовался у Стёпы о его самочувствии и, услышав ожидаемое «Ничего», предложил ему воспроизвести недавние события с точностью до секунды.