Читать книгу "Очередной конец света - Александр Прокопович"

* * *

На этот раз Костя приехал ко мне в офис. Ко мне — это в «Объединенные системы». Фактически я уже закончил то, ради чего меня нанимали, и пусть платили здесь хорошо, и с учредителями я теперь был знаком более чем близко, но… хорошо то, что кончается. И дело не в том, что я не оценил перехода из состояния «Где взять деньги?» в состояние «Куда девать эти бабки?». Просто я впечатлительный, и иногда мне кажется, что если еще пару недель я посижу на этом стуле, за этим столом, на этом этаже… То в один прекрасный день обнаружу, что стал всего лишь отростком большого кактуса в золотой кадке. К тому же у меня было предчувствие…

Константин уже минут пять стоял, ожидая, когда я перестану делать вид, что не способен заметить этого мастера топора. Еще минут пять до этого он пытался меня найти. Когда вокруг несколько десятков человек что-то прикручивают, прилаживают, тянут бесконечные провода и время от времени роняют что-то дорогое и бьющееся… пять минут — это быстро.

— Марк?

Рано. Пусть еще потопчется.

— Не мешает?

— Что не мешает?

— Камень за пазухой не давит на внутренние органы?

— Давит.

Камень давил, и его давление не могла унять даже такая приятная мелочь, как неожиданный размер моего счета в банке. Это были не самые большие поступления в моей жизни и даже не средние. Но для нынешнего беззаказного времени это было действительно хорошо.

— Костя, мне казалось, что «не местный» — это несколько более приземленно…

Константин вздохнул. Вздох его, вероятно, обладал мощным распугивающим действием. Внезапно этаж опустел, словно каждый сотрудник почувствовал крайнюю необходимость именно сейчас покурить, отлить, срочно попасть на прием к начальству — что угодно, только чтобы оказаться не здесь.

— Ты все видел. Тебе все сказали. Просто иногда нужно понимать буквально. Не местные мы. Поезда туда не ходят, и на самолете не долететь. Материнское дерево — это и есть материнское дерево. Оно позаботится — о ранах, быть может, на первый взгляд смертельных, или о ранах душевных… Но это лишь дерево. А у каждого дерева должен быть садовник…

— А у садовника должен быть топор… Угадать, Костя, зачем ты сюда пришел?

— Угадывать — не надо. Останешься?

— Прости, Костя, — ухожу.

Нет ни одной настоящей причины, почему я уходил. Но у меня действительно было предчувствие.

Оборудование, заказанное мною: несколько сотен камер, микрофонов и тысяч соединений, — устанавливали почти неделю. Еще неделя ушла на всевозможные отладки. А еще через месяц проблема кадров в «Объединенных Системах» была решена. Не то чтобы мне удалось решить проблему текучки… Просто теперь текучка не казалась чем-то угрожающим. По количеству кандидатов на место мы проигрывали ВГИКу, но обгоняли МГУ.

Вероятно, из-за острого приступа жадности Костя выплатил мне еще одну премию — в обмен на отказ от авторских прав на проект. Проект, напрочь лишивший компанию кадровых проблем, я назвал простенько и со вкусом — «Командный дух». Не верю, что вы не видели: «Каждый день на канале СТВ — единственное реалити-шоу про жизнь офиса». Рейтинги зашкаливают. Этажи без стен для телевидения — лучше не придумаешь. Ставки на тех, кто следующий вылетит из компании. Интересно, от чего «Объединенные Системы» сейчас получает больший доход — от шоу или от основного вида деятельности?

Думаю, если Хана снова решит кого-то убить, она сможет объявить конкурс среди желающих стать жертвой звезды.

Этот кризис явно не тянул на глобальность, зато решение проблемы у меня получилось масштабным. Привычка.

* * *

Чувство счастья от того, что будильник не нужен, и все равно — суббота или понедельник… еще не успело притупиться, когда почтовый ящик начал наполняться предложениями от потенциальных клиентов. Борьба с угрозой нашествия денежных знаков шла с переменным успехом. Лень и жадность с трудом пытались выявить сильнейшего, а поле битвы утешало себя спиртным, когда мое предчувствие обрело плоть…

Молния, прорезавшая воздух моего двора, обошлась без грома. Зато теперь между соседскими автомобилями висела огромная маслянистая капля. В последний раз я ее видел, когда Элли бросила меня, в знак прощания сделав круг над домом.

Я не дождался звонка, стука в дверь или вежливого покашливания. Элли просто материализовалась у меня на коленях, как будто никуда не улетала.

— Соскучился?

Через несколько минут она снова улетит, но на этот раз в экипаже космической яхты найдется место для специалиста по кризисам. Я действительно соскучился.

Сегодня она не маскировалась, зачем? Несмотря на лиловый оттенок кожи, довольно сильно выпирающие клыки, остроконечные уши с кисточками а-ля рысь, она была мне милее любой женщины этой планеты. И дело даже не в том, что мы земляки.

Шанс для неудачника

На этот раз не повезло сержанту Питеру. Мало того что его смена пришлась на субботу. Так еще и началась эта суббота с того, что корабль лаков «Счастливый» пошел на посадку в главном космодроме Фэйта.

Это было страшно. Питер слышал, как дребезжат плиты обшивки «Счастливого». Раньше он ни за что бы не поверил, что в момент посадки корабля можно услышать что-то, кроме рева тормозных двигателей.

В эту субботу сержанту довелось услышать еще один редкий звук. Двигатели «Счастливого» выключились за мгновение до того, как посадочные опоры коснулись плит космодрома. Если бы это был любой другой корабль, Питер вызвал бы медиков и группу захвата. На этот раз он ограничился ремонтной бригадой. Лаки были слишком везучими, чтобы с ними случилось что-то действительно серьезное.

Трое лаков, прилетевших на Фэйт, от космодрома направились к старинному зданию в центре столицы. В Доме Правительства их никто не ждал, но по странному совпадению в эту субботу министр иностранных дел оказался на посту — в своем кабинете. Охрана, всегда внимательная, сегодня так увлеклась трансляцией футбольного матча, что отреагировала на лаков лишь в тот момент, когда они уже поднимались на второй этаж по роскошной министерской лестнице.

Ни один из лаков не обернулся — ни когда охрана пыталась что-то крикнуть вслед, ни когда пуля взорвала лепку над их головами. Потом пошли осечки. Стоило охраннику нацелить пистолет на одного из лаков, как оружие теряло способность стрелять. Ворвавшись в кабинет к министру, охрана была министром же остановлена. Лаки уже сделали то, зачем пришли. Перед главным дипломатом Фэйта лежал желтоватый свиток, запечатанный сургучом. Лаки не обращали внимания на охрану и протоколы, но свято чтили собственные традиции. На родной планете лаков — Дестини — так оформляли и так вручали один документ. Ультиматум. По традиции, которая существовала только на Дестини, даже если ультиматум принимался, положено было дать два ответа. В одинаковых запечатанных конвертах. В одном — капитуляция. В другом — договор о вечном мире. Лак наугад выбирал конверт, этого было достаточно. Лаки слишком верили в удачу, чтобы ставить её под сомнение.