Читать книгу "Крыло Люцифера - Том Мартин"

Ни на одной карте ей не удалось сразу распознать изображенную местность, но она обратила внимание, что карты изготовлены на совесть — это были не просто творческие иллюстрации: с нанесенными береговыми линиями, речными системами, горными хребтами и островами. Качество бумаги оставляло желать лучшего, как и качество копий.

Когда Кэтрин еще раз перечитала записку и с непониманием остановила взгляд на загадочных картах, в душе ее стала расти паника.

«Но что же изображено на этих картах? И в чем смысл записки профессора?»

4

Джеймс Рутерфорд взглянул на часы в углу экрана лэптопа. 12.55. В спешке он смахнул книги со стола в портфель и закрыл компьютер. Надо срочно убираться из библиотеки, чтобы успеть на встречу с профессором Кентом, одним из ведущих умов университета, пропускать которую он совсем не хотел.

С профессором он познакомился всего две недели назад. Один из коллег Рутерфорда пригласил профессора на обед, и по чистой случайности Рутерфорда за столом посадили рядом. Они сразу же окунулись в увлеченную беседу: старого ученого интересовала древняя мифология, хоть эта область не имела никакого отношения к области его исследований — так, во всяком случае, подумалось Рутерфорду, — но что удивило Джеймса, так это широта познаний профессора Кента. Целых три часа они говорили об этом и ни о чем другом.

Джеймс Рутерфорд был одним из ведущих экспертов университета в области мифологии. Все в Оксфорде знали, что старый профессор Кент полиглот, хотя основным его делом была экология. Но экология казалась такой далекой от древних текстов мира Рутерфорда и его исследований удивительных и загадочных мифов и легенд… Это-то его и озадачило.

А через два дня после их разговора за обедом профессор позвонил, очень его этим удивив, и попросил о встрече. Рутерфорд только что вернулся после десятимильной пробежки по университетским паркам в свою просторную квартиру в Северном Оксфорде, самом «академическом» пригороде города. Переступив порог, он увидел уборщицу Энни, усердно пылесосящую пол.

Джеймс без сил рухнул в большое кресло. В свои тридцать восемь он был стройным, носил короткую спортивную стрижку и поддерживал хорошую физическую форму. Он внимательно относился к своей диете, и все говорили, что он выглядит гораздо моложе своих лет, однако десять миль есть десять миль…

— К вам приходили.

Рутерфорд оживился.

— Только, к сожалению, не молодая леди.

По мнению Энни, Джеймсу пора было остепениться: жениться и завести детей, вместо того чтобы впустую тратить время на «изучение старых книжек», как она называла его занятия.

— Ну, надежда умирает последней… Так кто же это был, если не женщина моей мечты?

— Профессор Кент из Олл-Соулз.

Со стола на кухне она взяла конверт и протянула Рутерфорду.

— Он просил передать вам.

Вскочив с кресла, Джеймс взял у Энни конверт и вышел на широкий балкон с видом на игровые площадки колледжа и покатые спины холмов за ними. Уединившись, он начал читать.

«Уважаемый доктор Рутерфорд!

Наш с Вами разговор на недавнем обеде произвел на меня большое впечатление. Рискуя злоупотребить Вашим терпением, я хотел бы продолжить нашу беседу о древних мифах.

Думается, я стою на пороге грандиозного открытия. Я считаю, что обнаружил скрытое в разрозненных и несопоставимых мифах и религиозных культах человечества устрашающее послание из прошлого, которое мне посчастливилось расшифровать. Это предостережение от давно исчезнувшей с лица Земли цивилизации людей, ставящее своей целью уберечь нас от природного катаклизма, погубившего их самих.

Для спасения нашей цивилизации жизненно важно донести до всего человечества это сообщение, иначе такой же катаклизм обрушится на нас и на нашу планету. Древние знали, что человечество возродится из руин и настанет день, когда оно обретет возможность постичь смысл послания из прошлого. Однако есть силы, препятствующие обнародованию послания древних, и, полагаю, я открыл, по какой причине они это делают.

Я буду очень рад, если на следующей неделе Вы сможете улучить минутку и заглянуть ко мне на служебную квартиру выпить чашечку кофе. Как насчет часа дня во вторник? Если Вам это удобно — буду с нетерпением ждать нашей встречи.

С самыми добрыми пожеланиями, проф. Кент».

Рутерфорд не верил своим глазам. Утверждения профессора Кента были ошеломляющими. Подумать только: ведущий академик, блестящий ученый и к тому же осмотрительный человек заявляет, что открыл факты, не только разрушающие давно сложившиеся мнения об истории развития человечества, но также и доказывающие, что человечеству грозит смертельная опасность.

Все это звучало до крайности странно, но Рутерфорд годами воспитывал в себе восприимчивый и открытый ум, взяв на вооружение девиз Королевского общества:[2]«Nullius In Verba» — «Слова — ничто».

5

Кэтрин сидела в оцепенении. Что же делать? Она обвела взглядом кабинет профессора, знакомые книжные полки и мебель, и глаза вновь стали наполняться слезами. Все здесь напоминало о том, что она больше никогда не увидит старинного друга.

Ей припомнилось, как много лет назад она впервые приехала к профессору на ферму. В ту пору она была выпускницей Йеля и получала стипендию Родоса, а профессор Кент приходился ее родителям близким другом и пообещал им присмотреть за девушкой во время ее пребывания в Англии. Уже в те годы он щеголял своей фирменной белой бородой.

— О, мой образ жизни научного отшельника нравится далеко не всем, — со смехом сказал ей профессор. Они шли по саду, полному цветов и низких кустарников, с маленьким прудом посередине, а затем — через залитые солнцем поля направились к краю одного из обширных лесов, примыкающих к владениям профессора. Ландшафт был просто восхитителен — изящный и очень английский, и Кэтрин поняла, отчего именно здесь любил он черпать вдохновение.

— Разумеется, все тридцать пять акров мне ни к чему. Я не принадлежу к кругу землевладельцев. Купить столько земли меня побудила грустная эволюция деревни, в которой я жил последние десять лет и наблюдал, как она, еще живая, уничтожалась: деревню просто смели с лица земли, словно там пронеслась орда Чингисхана. Ее сердце было вырвано, когда снесли почту и паб, следом — сельскую школу. А люди большого бизнеса прибрали к рукам и дивные ее окрестности. Когда я впервые приехал сюда, гордостью местных жителей считались поля и луга с ярко-красными маками и небесными васильками, растущими бок о бок посреди золотого моря пшеницы. Летним днем под бирюзовым небом не было, наверное, более трепетного и блистательного пейзажа на этой стороне Юпитера! Но давным-давно канули в прошлое и луга, и дикие цветы, а там, где росли они, нынче раскинулись эти вот «покосы» высокоурожайной травы и бездушные бизнес-парки.