Читать книгу "Жалкие свинцовые божки - Глен Кук"

– Пеняй на себя, Красавчик. Я тебя предупредила.

Интересно, когда она успела раскинуть свои карты?

Рыжеволосая красотка куда-то подевалась, я не видел ее с тех самых пор, как столкнулся с гномом. Ба! Впереди мелькнул знакомый силуэт...

Парень, который прокладывал Хартлайт-лейн, был то ли змееловом, то ли охотником на бабочек. Улица поворачивала в разные стороны, виляла, петляла, причем непонятно, с какой радости (неужели ее проложили после того, как поставили дома?). Я бросился вдогонку за рыжеволосой. Свернул налево, направо – и перед моим носом захлопнулась дверца большого конного экипажа.

Улица опустела как по мановению руки, что мне сильно не понравилось. Пустынная улица – недобрый знак. Похоже, надвигаются неприятности, от которых умные люди предпочли укрыться.

Может, со мной просто хотят потолковать? Но если так, почему не пришли ко мне домой? Потому что я не всегда открываю дверь? Особенно если знаю, что меня собираются заарканить на работу? Может быть, может быть. К тому же далеко не всем по нраву способность Покойника читать чужие мысли...

Я сделал шаг, другой, огляделся по сторонам. Еще не поздно вернуться к гадалке. Она ничего, симпатичная. Но перед моим мысленным взором тут же возник притягательный образ – рыжие волосы на белой подушке. Впрочем...

Додумать я не успел. Откуда ни возьмись – то ли из трещин в каменной кладке, то ли из-под земли, а может, из иного измерения – появились три самых омерзительных урода, каких я когда-либо видел. Брр! По-моему, они отчаянно старались приобрести человеческий вид, но у них ничего не получалось: мамаши уродов постарались в свое время на славу. Я вдруг почувствовал себя тщедушным карликом – и это при моих-то шести футах двух дюймах, двухстах десяти фунтах и голубых глазах, способных свести с ума любую женщину!

– Привет, ребята. Как по-вашему, дождик будет? – Я ткнул пальцем в небо.

Никто из уродов не потрудился поднять голову. У меня возникло жуткое подозрение: похоже, они были умнее, чем казалось с первого взгляда. Лично я наверняка бы поглядел вверх. Уроды уродами, а соображают. И если уж речь зашла об уме, кто приперся сюда, в бандитский квартал, увязавшись за призрачной юбкой?

Я не стал ждать, пока они представятся или хотя бы назовут свои условия. Метнулся влево, рванулся вправо, взмахнул дубинкой и от души врезал одному из уродов по коленкам. Похоже, гном, сам того не подозревая, оказал мне услугу. Покончив с первым бруно, я напал на второго с таким азартом, словно намеревался снести ему башку. Он не устоял под моим напором и рухнул на мостовую. Мне подумалось, что не все так плохо.

Первый вскочил и двинулся ко мне. Хоть бы прихрамывал, что ли, для приличия! Второй тоже поднялся. Третий, с которым у меня еще не было времени разобраться, отрезал путь к отступлению.

Боги! Судя по всему, этим ребятам моя дубинка нипочем.

– Кха! – вякнул Попка-Дурак.

– Заткнись, пернатый кусок дерьма!

Я занес руку для сокрушительного удара, медленно развернулся, выбирая жертву, – и ошибся в выборе (впрочем, не ошибиться было невозможно).

Дубинка обрушилась на третьего урода, которого я пока не трогал. Мой план состоял в том, чтобы повергнуть его наземь, а потом продемонстрировать ребяткам свои скоростные качества. Но все пошло наперекосяк. Бруно перехватил мою дубинку в воздухе, вырвал ее у меня из руки и отшвырнул с такой силой, что она разлетелась в щепки, врезавшись в стену дома.

– Боги!

– Кха! – вновь изрек мистер Большая Шишка.

Я кинулся бежать, но мохнатая лапа, которая вполне могла бы принадлежать троллю, схватила меня за локоть. Я задергался, замахал руками, задрыгал ногами, обнаружил недюжинные познания в родном языке, проделал все физические упражнения, которых давно и настойчиво требовало мое тело, но так ничего и не добился. А проклятый урод даже не вспотел!

Второй схватил меня за другой локоть – нежно, можно сказать, ласково, вот только пальцы у него были будто каменные. Я сразу понял: если захочет, он расплющит меня в лепешку одной левой. Тем не менее я не прекращал попыток вырваться до тех пор, пока третий не стиснул мои лодыжки.

Меня понесли к экипажу. Попугай расхаживал по моей спине, что-то невразумительно бормоча. Поневоле складывалось впечатление, что ни на что другое, кроме как бормотать да бубнить, он физически не способен.

Я исхитрился поднять голову, увидел четырех громадных коней бурой масти. На месте кучера восседала личность в черном, лица которой не было видно из-под капюшона. Для полноты картины личности явно не хватало большого серпа в руках.

Экипаж выглядел вполне прилично, но никаких гербов на дверцах не было. Весьма странно. В Танфере даже отъявленные мерзавцы не упускают случая выпендриться.

Не говоря ни слова, гнусная троица швырнула меня внутрь. Я врезался в дверцу с противоположной стороны экипажа. Как ни удивительно, ни дверца, ни мой череп существенно не пострадали. Подобно мотыльку с обожженными крыльями, я устремился прочь от света, в благословенную тьму.

6

С человеком, который занимается неофициальными расследованиями, ищет потерянные вещи, словом, выполняет работу, которая не требует ежедневного присутствия на службе, время от времени что-нибудь да случается. Этого, к сожалению, не избежать, посему человек вынужден принимать правила игры. Особенно если он из тех болванов, что преследуют девиц, которые хотят, чтобы их преследовали, и бесстрашно лезет туда, где почти наверняка подстерегает засада. Такой тип более чем заслуживает той порции синяков и шишек, которую получает. Я уверен, что Морли и ему подобных никогда не бьют по голове и не швыряют в таинственные экипажи.

Первое, что делаешь, когда потихоньку начинаешь приходить в сознание – при условии, что ты достаточно умен, чтобы не стонать, – притворяешься, что еще ничего не соображаешь. Таким образом можно выяснить что-нибудь полезное. Или застать врагов врасплох, наброситься на них, раскидать и удрать. Или установить, что они дружно отправились обедать, а некий гений к тому же забыл запереть дверь камеры.

Или просто лежать, не в силах пошевелиться, ибо к горлу то и дело подкатывает тошнота – сказывается контузия в сочетании с остатками похмелья.

– Что за грязные животные эти людишки! Йоркен, принеси тряпку! – произнес кто-то громоподобным голосом. Так вопят плохие актеры, которые полагают, что главное в их ремесле – кричать погромче.

– И прихвати ведро с водой, – прибавил женский голос. – Какое жалкое зрелище!

Интересно, зачем им понадобилась вода? Я уже принимал ванну на этой неделе.

– Почему я? Почему мне всегда поручают самую неприятную работу?

– Потому что ты – посланец, – прошелестел третий голос, напоминавший ветер из бездны. Вдруг повеяло могильным холодом. Должно быть, этот голос принадлежал безликому вознице в черном плаще.