Читать книгу "Лишенные плоти - Вэл Макдермид"

Услышав это, Таня Мейдмент все поняла. Ее дикий крик прервал Паттерсона на полуслове. Женщина зашаталась и, если бы не Паттерсон, вовремя подскочивший и обнявший ее за плечи, рухнула бы на пол. Полицейский внес обессиленную женщину в дом. Патель шла за ними следом.

Когда Паттерсон опустил Таню Мейдмент на мягкие подушки дивана в гостиной, ее трясло так, словно у нее начался озноб.

— Нет, нет, нет, — бормотала она сквозь сжатые зубы.

— Мне очень жаль, — заговорил Паттерсон. — Мы обнаружили тело девушки, которое соответствует описанию вашей дочери Дженнифер, — сказал он и бросил умоляющий взгляд на Патель.

Та кивнула и подсела к ошарашенной женщине, взяв ее ледяные ладони в свои теплые руки.

— Может, мы позвоним кому-нибудь из ваших близких? — предложила она. — Чтобы они к вам приехали?

Миссис Мейдмент закачала головой, немного странно, но вполне отчетливо.

— Нет, нет, нет, — сказала она и, словно задыхаясь, глотнула воздуха. — Ее отец… Он только завтра прилетает. Из Индии. Он сейчас в самолете. Он даже не знает, что она пропала, — добавила женщина и разразилась рыданиями.

Паттерсон еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Он подождал, пока первый шквал слез немного утихнет. Это заняло чуть ли не вечность, но наконец мать Дженнифер выбилась из сил. Патель, обнимавшая ее за плечи, чуть заметно кивнула Паттерсону.

— Миссис Мейдмент, мы бы хотели осмотреть комнату Дженнифер, — сказал он.

Жестоко, конечно. Скоро осматривать дом приедет целая толпа экспертов, но Паттерсону хотелось опередить их и первому взглянуть на комнату погибшей девочки. Кроме того, хоть сейчас мать и была в совершеннейшем ступоре, но вскоре она может осознать, что кое о каких деталях жизни ее дочери полиции и всему остальному миру знать вовсе не обязательно. Не то чтобы родители, поступая так, сознательно ставят палки в колеса расследованию, нет. Просто зачастую они искренне считают ключевые для расследования подробности жизни погибших совершенно не важными. Паттерсону очень не хотелось, чтобы то же произошло и в этом деле.

Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты и поднялся по лестнице. Он всегда считал, что, глядя на дом, можно понять, что за люди в нем живут. Шагая по ступенькам, он тщательно изучал окружающую обстановку. Дом Дженнифер Мейдмент был отделан дорого и со вкусом, что свидетельствовало о достатке семьи, но не вылизан до стерильности. На тумбочке в коридоре валялись вскрытые письма, с полки над батареей свешивалась пара забытых перчаток, да и цветы в вазе на подоконнике давно следовало сменить.

Добравшись до второго этажа, Паттерсон увидел пять закрытых дверей. Значит, право на личную жизнь тут уважают, подумал он. За первой дверью оказалась спальня родителей, затем — их ванная, затем — кабинет. Свет везде был выключен, и ничего примечательного в этих комнатах Паттерсон не заметил. То, что он искал, скрывалось за четвертой дверью. Войдя внутрь, он на секунду задержался, прежде чем включить свет, и вдохнул аромат жизни Дженнифер Мейдмент — сладкий запах персика с цитрусовой ноткой.

Комната оказалась до пугающего похожа на спальню его дочери. Если бы Паттерсон был настолько богат, чтобы позволить Лили самой обставить комнату, она наверняка выбрала бы такие же бело-розовые пастельные оттенки для отделки и мебели. На стенах висели плакаты мальчиковых и девичьих поп-групп, а захламленный комод явно не единожды становился полем битвы в борьбе за идеальный макияж. В книжном шкафу Паттерсон заметил романы, которые его собственная дочь раскидывала по гостиной. Две двери позади комнаты, очевидно, скрывали встроенный шкаф, битком набитый смесью модных и удобных вещей. Ну, да этим пусть занимаются криминалисты, если у них найдется время. А Паттерсон решил изучить поподробнее комод и небольшой стол, задвинутый в угол комнаты.

Натянув латексные перчатки, он начал тщательно перебирать содержимое шкафчиков. Лифчики и трусики, вычурные, с кружавчиками и стразиками, но вместе с тем до смешного невинные. Колготки, несколько пар носков, скатанных в тугие шары. Внутри ничего интересного. Кофточки, топики на тонких лямках, совершенно крошечные тянущиеся маечки из лайкры. Дешевые сережки, браслеты, цепочки и кулоны лежали аккуратно сложенными в отдельной шкатулке. Пачка старых открыток, где девочку поздравляли с Новым годом или днем рождения. Их Паттерсон отложил в сторону. Кому-то придется просмотреть их все вместе с миссис Мейдмент, когда та будет в состоянии думать о чем-либо помимо своего горя.

В комоде не оказалось ничего любопытного, и Паттерсон перешел к столу. Разумеется, там стоял «мак» — закрытый. Но по горящей лампочке он понял, что компьютер не выключен, а переведен в спящий режим. К ноутбуку была подсоединена самая последняя модель айпода, рядом спутанным мотком лежали наушники. Выдернув питание компьютера из розетки, Паттерсон написал расписку о том, что забрал его в качестве вещественного доказательства, и подхватил ноутбук под мышку. Быстро оглядев комнату, он убедился, что не пропустил никаких очевидных деталей, и спустился вниз.

Миссис Мейдмент уже не плакала. Она сидела выпрямив спину и сложив руки на коленях. На щеках все еще поблескивали дорожки слез.

— Я не понимаю, как такое могло с ней случиться, — не поднимая глаз, произнесла она.

— Никто не понимает, — отозвался Паттерсон.

— Дженнифер никогда не врала нам, всегда говорила, куда собирается, — глухим от боли голосом продолжала она. — Знаю, все родители считают, будто их дети никогда не врут, но Дженнифер и впрямь была честной девочкой. Они с Клэр всегда проводили время вместе, и сидели то у нас дома, то у нее, то гуляли вдвоем. Я просто не понимаю.

— Таня, мы все выясним, — похлопала ее по плечу Патель. — Мы выясним, что случилось с Дженнифер.

Мне бы ее уверенность, мрачно подумал Паттерсон. Удрученный, он устало опустился в кресло и приготовился задавать вопросы, которые наверняка будут для матери как соль на рану. Но их все равно надо было задать. И, взвесив все ответы, решить, когда она говорит правду, а когда лжет. Потому что в ее ответах обязательно будет и то и другое. Как всегда.

3

Кэрол не соврала — сансер и впрямь оказался восхитительным вином — прохладным, ароматным, с легким привкусом крыжовника. Но Тони был не расположен к возлияниям и лишь изредка потягивал вино из бокала. Раз уж Кэрол, словно собака, гордо плюхающая промокшую газету к ногам хозяина, вознамерилась рассказать ему что-то об отце, лучше сохранять трезвость ума.

Тони уселся в кресло, Кэрол устроилась на диване напротив.

— Ну так что, не хочешь послушать, что я разузнала про твоего отца? — заговорила она.

— Кэрол, никакой он мне не отец, — отвел взгляд Тони. — Ни в каких смыслах.

— Да половина твоего генома — его заслуга. Даже самые упертые поведенческие психологи признают, что это не такой уж и пустяк. Я-то думала, ты захочешь узнать про него как можно больше. — Осушив одним глотком бокал, Кэрол ободряюще ему улыбнулась.