Читать книгу "Страсть замедленного действия - Арина Ларина"

Полина торопливо соглашалась, понимая, что спор с Василисой ни к чему рациональному не приведёт. Это как бодаться с асфальтовым катком – смешно и безрезультатно, и сразу ясно, кто кого забодает.

А потом она бежала домой и снова писала свои волшебные сказки. И где-то в глубине души теплилась мечта, что однажды из издательства придёт письмо с предложением напечататься. Ведь кого-то печатают же, почему не её?

Правда, переезд к Игорю немного сбил Полинины планы. Теперь писать приходилось только тогда, когда любимого не было рядом. Пора было и его посвятить в тайну. Хотя Поля знала кавалера как облупленного и прекрасно догадывалась о его реакции. Игорь вообще относился к ней как-то свысока, насмешливо, как к неразумному ребёнку. Поэтому и сказки будут восприняты как очередная блажь. И если Вася возмущалась с точки зрения рациональности трудозатрат, то Игорь мог просто презрительно фыркнуть, не подводя под своё отношение никакого базиса. Именно это и останавливало Полю.

Шеф угомонился и наконец-то вспомнил про работу. Кофе он выхлебал не глядя и затребовал ещё.

– Стоило получать высшее образование и учить языки, чтобы сейчас прислуживать какому-то хрычу, – раздражённо бормотала Поля, намывая очередную порцию чашек. У шефа ожидалась деловая встреча, народ к нему валил валом, каждый норовил прийти не один, а с группой товарищей, поэтому мадемуазель Федосеева чувствовала себя посудомойкой вокзального кафе. От маникюра скоро опять ничего не останется. А она вчера только-только нарисовала новый узор.

Но мама всегда учила в любой ситуации искать плюсы. Так проще пережить даже самую большую проблему. Сейчас плюс был в том, что они с Александром Яковлевичем хотя бы не остались наедине. Люди – это гарантия того, что шеф не полезет. После Катерининого предположения Поля всерьёз начала беспокоиться за свою девичью честь.

Но судьба такая пакостница – стоит утешить себя чем-то одним, как она тут же пнёт с другой стороны и будет наслаждаться реакцией.

Письмо из издательства всё же пришло. И именно сегодня. Сердце заколотилось как сумасшедшее, едва Полина увидела в строке их адрес.

Она вскочила и нервно забегала по приёмной. Читать было страшно. Она так долго ждала этого, а сейчас оттягивала изо всех сил момент истины.

А что, если…

А вдруг…

– Полечка, вы в порядке? – вышедший из кабинета директор очумело взглянул на секретаршу, потерянно шевелившую губами и рвавшую на аккуратные полоски только что полученный факс.

Он аккуратно выдернул остатки листа из её шаловливых ручек, и Полина тут же начала обмахиваться ладошками и теребить пуговицы на блузке, безучастно глядя мимо хорохорившегося начальства.

– Жарко? – заботливо поинтересовался босс.

Не ответив, Поля начала машинально расстёгиваться.

– Ух ты, – оживился директор и осторожно продолжил эксперимент. – Просто страшная жара нынче.

Полина сняла пиджак, вдохновенно разглядывая потолок.

Вид у неё был такой, словно наверху находились не безликие блоки гипсокартона, а панно какого-нибудь итальянца из Эрмитажа. Шеф тоже потаращился на потолок и взволнованно продолжил:

– Эх, сейчас бы в одних трусах куда-нибудь на пляж…

Наверное, так чувствовала себя старуха, пожелавшая стать владычицей морскою. Или рыбак, выпустивший из рук здоровенного сома.

Посмотрев куда-то сквозь Александра Яковлевича, девушка застегнулась, деревянной походкой вернулась на место и уставилась в монитор. Губы её были плотно сжаты, а брови нахмурены.

– Всё же женщины – страшные существа, – пробормотал взмокший от переживаний босс и вышел, раздражённо хлопнув дверью.

«К сожалению, в настоящее время издательство не занимается публикацией сказок».

Раз десять перечитав эту короткую фразу, перечёркивавшую все её надежды, Полина закрыла почтовую программу и осторожно выдохнула.

Ну, вот и всё…

– …Ничего не всё, – возмущённо орала в трубку Василиса. – Можно подумать, других издательств в стране нет. Да их как поганок на болоте повылазило. Чего только не издают. Всякую муть. И тебя издадут.

– Я думала, ты обрадуешься, – вяло промямлила Поля, тупо размешивая сахар в крошечной кофейной чашке. Кофе ей не хотелось, но организм настоятельно требовал какой-то активности. Работать тоже не хотелось. Зато ощущалась настоятельная необходимость выговориться. Держать в себе эту беду не было никаких сил.

– Поля, я сейчас расстроена. Точно так же я бы расстроилась, если бы ты сказала, что порвала колготки, что вас затопило, что шеф собрался на тебе жениться… Короче, твоя проблема – моя проблема. Я могу поныть вместе с тобой, но толку от этого никакого. Надо искать выход. Давай возьмём кредит и напечатаем тебя за деньги. Иначе ты, моя дорогая, заработаешь невроз. Кстати, твой Игорь уже интересовался, что подарить любимой на день рождения?

– Нет.

– О! Тогда ты ему намекни.

– Чтобы он подарил деньги?

– Нет, Федосеева, чтобы он подарил тебе твою изданную книгу. Договорился, оплатил и подарил.

– Так он вообще не знает, что я сказки пишу, – помявшись, призналась Полина.

– Здрасьте. Ну ты даёшь. Так пора сказать. Можно подумать, что ты газеты у соседей воруешь или детям на утреннике шарики протыкаешь. Ничего неприличного в твоём писательстве нет.

– Неприлично то, что меня не издают. Если б издавали, всё бы было нормально. Но раз не издают – значит, не писательница.

– Что за чушь? – ахнула Василиса.

– Науменко, а это я тебя цитирую.

– А ты не цитируй. Я тоже иногда говорю глупости. И незачем всё за мной повторять. Закрыли тему. Признаёшься Игорю, издаёшься за свой счёт и даришь мне книжку с автографом. И все счастливы.

– Ладно, – посопев, согласилась Полина. – А вдруг он будет смеяться? Я тогда тебя прибью за такие советы.

– Главное, чтобы в любом своём несчастье человек мог найти виноватого. Тогда и несчастье переживается довольно легко, – фыркнула Василиса. – Я готова лечь на амбразуру.

На амбразуру героической подруге ложиться не пришлось. Как говорится, человек предполагает, а судьба пинает его в совершенно другом направлении по удивительной траектории.

Всю дорогу до дома Полина репетировала речь. Она старательно подбирала формулировки и аккуратно складывала шаткую конструкцию. Всё, что касалось творчества, казалось ей хрустальным замком, который может рухнуть от любого неловкого прикосновения. Почему-то в том, что Игорь окажется достаточно осторожным и тактичным, она сомневалась. Вот так и бывает: любишь человека, живёшь мыслями о нём, и кажется, что ближе его никого нет. А потом – бац! И выясняется, что как раз самое сокровенное ему доверить опасно. Ты ему розу своей души, а он, как колхозный мерин, твою розу сжуёт, ещё и попрекнёт колючками.