Читать книгу "Нестандартный вариант - Марик Лернер"

- Да? - с интересом спросил, садясь и доставая пистолет из-под подушки. - Кто там?

- Это я, - сообщил знакомый голос. - Спускайся на кухню.

Еще немного и солнечный луч обязательно попал бы мне в лицо, через окно над кроватью, заставив подняться, но и так неплохо. Опасения, что придется куковать неизвестно сколько в одиночестве не оправдались. Впрочем, еще не факт. Может у него там, в доме по-прежнему суетиться полсотни копов, а добрый Никита быстренько сбегал проведать другана. Или жадный стал, посмотрев на чемоданчик, подумал я и направился мыться, не забыв прихватить его с собой.

Внизу на столе меня дожидалось расставленные в живописном беспорядке разнообразнейшие блюда. Два салата из овощей, огурчики малосольные, паштет печеночный, соусы в маленьких баночках, мясные рулетики, рыба, запеченная в фольге, картофельные котлетки, каша гречневая в маленьком горшочке и бутылка классической прозрачной водки только что из холодильника. Аж стекло запотело. Так и написано латинскими буквами «Водка Столичная». Я эти бутылки помню еще с догорбачевских времен. Тот же самый дизайн. Все это съедобное добро распространяло вокруг себя одуряющее вкусные запахи.

Я поставил чемоданчик, демонстративно выложил пистолет на стол и, придвинув к себе пустую тарелку, начал накладывать всего понемногу. Попытка смутить недовольным молчанием не удалась. Никита пристроился напротив и тоже принялся с аппетитом угощаться. Потом он деловито свинтил пробку с бутылки и налил сначала себе, а потом мне в стограммовый стаканчик. Я сделал удивленное лицо.

- Виноват, - без тени раскаяния сообщил он, - но так уж вышло. Мне нужен был человек, чтобы не из местных и при этом без связей дома. Ты очень удачно подвернулся. И тебе хорошо, и мне совсем не криво. Тем более мы давно знакомы, я уверен, что ты не гнида какая и нормально сработаемся. Чем хочешь, поклянусь, никаких коварных планов заранее не лелеял, хотел тебя постепенно ввести в курс дела. Просто крепко сглупил, они наверняка за тем домом следили. Причем полиция двоих сразу опознала. Очень известные люди с большим уголовным шлейфом сзади. Так что ко мне претензий вроде нет, а с другой стороны я стал для них изрядно подозрительным. Не занимаются эти ребята квартирными кражами. Если уж наведались, то с большими претензиями. Ничего копы не объясняют и косятся фирменным подозрительным полицейским взором. До ночи морочили голову и потребовали завтра явиться на допрос в участок.

За наше здоровье! - протягивая стаканчик, провозгласил он.

- А стоит? - с сомнением спросил я, чокаясь.

- Сегодня мы не на работе. Я честно травлю байки, потом выслушаю комментарии. Захочешь, поступишь на службу и тогда уж будь любезен воспринимать меня в качестве прямого начальника. Дельные советы с благодарностью принимаются, указания и поучения засунь себе в задницу. Меня не учили глубинному внедрению, ты, на сколько мне известно, тоже не Йоган Вайс вперемешку с Абелем. Не понравится, уйдешь домой. Деньги я тебе дам, хорошего адвоката подскажу, а дальше уже твои проблемы.

- И?

- И свершили они великое дело, - загробным голосом поведал Никита, продолжая прерванный рассказ. - Нажали, что там нужно нажать. Соединили что там необходимо в тонких законах мироздания и упс! Можно отправляться в экспедицию. Для этого пригласили меня. Я первый посетитель других миров, практически Гагарин. Только вот с известностью у меня швах. Я люблю проходить в маске, как Зорро.

Глава 2. Первый полет.

Никита шел по городу, никуда не торопясь и с большим вниманием изучая всех подающихся навстречу представительниц женского пола. Даже возраст не особо влиял, главное чтобы не пенсионерка. Некоторые, заметив его пристальный взгляд, поспешно направлялись в противоположную сторону. Он сам прекрасно понимал, как выглядит, и что они могли подумать, но ничего поделать с собой не мог. В голове застрявшей пластинкой крутилось: «Мороз и Солнце, день чудесный». Мороза пока не наблюдалось, но этим исчерпывалось в основном его поэтические знания, соответствующие моменту и ничего более подходящего не всплывало.

На дворе была поздняя осень 1995г, страна стремительно шла в неизвестном никому направлении, и по улице расслабленной походкой передвигался слегка поддатый, идиотски улыбающийся громила не ниже метр девяносто, изрядно мускулистый, в расстегнутой до пупа рубашке и потертой кожаной куртке. Голова с короткой стрижкой и под глазом изрядный фингал. По нынешним временам не то мелкий бандит, не то просто изрядный отморозок с которым связываться не стоит.

На самом деле он только на днях вернулся домой, дембельнувшись из доблестной армейской группировки в Чечне и пребывал в перманентном состоянии радости от жизни. Даже выпивка была особо не нужна для прекрасного настроения. Практически целый, не считая двух минометных осколков, выковырянных прямо на месте пальцами, так неглубоко они сидели в плече и больше никаких командиров. А вместо осточертевших физиономий товарищей и угрюмых рож местного населения и стрельбы девушки! Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие… Высокие, маленькие, худые и полненькие - все приводили его в восхищение. Ни холодный ветер, ни угрюмые лица на улицах, ни даже измученная вечным безденежьем мать не могли испортить его прекрасного настроения.

Он прошел через знакомый с детства, но еще более загаженный чем раньше двор, с новыми упражнениями в письменности для особо недоразвитых малолетних школьников, поднялся на три ступеньки, прошел мимо с момента его отъезда не закрывающейся сильно побитой двери в подъезд и ткнул пальцем в привычно задребезжавший звонок. Через минуту дверь открылась без всяких: «Кто там?» и на пороге обнаружился отец. Нисколько не удивившись, он приветственно кивнул, и широко махнув рукой, провозгласил: - Заходи!

Послушно топая сзади, мимо кучи непонятных приборов, валяющихся прямо на полу, где попало, Никита попал на кухню. На столе и в раковине громоздились грязные тарелки и пустые бутылки. Это было достаточно странно. Никогда отец не был большим любителем закладывать за воротник. Всю жизнь он проработал в каком-то суперсекретном НИИ в качестве человека с золотыми руками. При желании мог собрать что угодно из чего угодно, за что и ценился и всегда очень неплохо жил.

Ученые, говорил он, они как дети. Вечно что-то придумывают, но все теоретически. Довести до ума способен только я! И создавал очередной бульбулятор неизвестно для чего предназначенный, по очень приблизительным наметкам. Очередь к нему стояла всегда, и он мог выбирать, кого принять со всем возможным радушием, а кого и послать.

При всей его вечной безалаберности дома всегда был замечательный порядок, и все лежало на своих местах. Чистота тоже была если не идеальная, то вполне на уровне, как положено старому холостяку, достаточно часто приводящему к себе разнообразнейших девиц. Был он всю жизнь прекрасно сложен, хотя ни каких зарядок и занятий спортом за ним отроду не числилось, просто от рождения, что называется, имел удачных предков, да и язык прекрасно подвешенный.

Отец всю жизнь был изрядный ходок, так что по молодости Никита ему даже завидовал, страдая изрядной стеснительностью в общении с противоположным полом. Со временем выяснилось, что и телосложение и умение вешать лапшу на уши, да и навыки работы руками, он щедро передал сыну вместе со своими генами, так что зависть исчезла. Сам научился и перед институтом загулял на всю катушку. На чем и погорел как швед под Полтавой. Очередные веселые посиделки закончились пьяными разборками и сильным мордобитием, в котором в теории он выступал лицом пострадавшим, а практически мог и загреметь в отдаленные места. Очень дальние на крайнем севере с колючей проволокой. Телесные повреждения, которые можно было запросто оформить как тяжкие. А нечего было к чужой девчонке приставать. Только настроился на лирику, а тут подваливает пьяное мурло, да еще и в компании. Не начал бы первым, отделали бы моментально. Шпана она и есть шпана. Вот только повернуть это по-разному можно было. Хорошо еще Родине срочно требовались молодые парни в качестве пушечного мяса, а то мог бы и сесть. А так пронесло, прямиком в военкомат из обезьянника загремел. Даже домой позвонить дали уже на сборном пункте, не раньше. В качестве одолжения поехал в армию вместо зоны. Положа руку на сердце не самый плохой вариант. В данном случае. А то некоторые и не возвращались. Вернее приезжали домой, но уже в гробах.