Читать книгу "Трезвый расчёт - Михаил Викторович Гречанников"

долбанёт в голову. А это произойдёт очень быстро. Пить наперегонки с прожжёным алкашом не может даже чемпион Лиги. Алкоголика втупую не перепьёшь – чтобы выиграть, нужен трезвый расчёт. Но вот с трезвостью-то и была проблема…

Тут необходимо преимущество, думал Артём. Надо продумать тактику. Найти слабость в противнике. Но разве была слабость у этого поэта? И разве есть у Артёма перед ним преимущество? Кажется, нет. Разве что…

В проспиртованном мозгу Артёма стали всплывать какие-то смутные воспоминания с курса наркологии в институте. Что же там было? Разум уцепился за этот фантом мысли и стал раскручивать его, пока в голове не сформировался образ.

Вот оно! Давным-давно, когда Артём не пил ещё даже пива, ему рассказывали о методике одного нарколога. Тот отучал алкоголиков от спиртного тем, что заставлял их акцентировать внимание на ощущениях, которые появлялись у них по ходу опьянения. Люди, когда пьют, не обращают внимания на тонкости – опьянел и опьянел, голова во время пьянки другим занята. Но если прислушаться, как следует, к своему телу, то ощущения появляются не из приятных. Просто обычно люди этого не замечают.

– Что-то у меня руки немеют, – сказал, как бы невзначай, Артём. – Странно так…

– Это ты с непривычки, – сочувственно закивал Семён. – Слишком много на твой день выпало, дружище.

Семён вёл себя запросто, по-дружески, будто они были не на соревновании, которое сводило их обоих в могилу, а на приятельских посиделках.

– Люди ведь сейчас совсем не пьют, – продолжал тот. – Раньше вон сколько алкашни было – а потом всё ЗОЖ да ЗОЖ. Тьфу. Вот, только в виде спорта пьянка и осталась. Молодых от одного запаха уносит. Я как-то дал одному пробочку понюхать…

– Молодых-то уносит, но ведь я не молодой. И не впервые пью по два раза на дню. Нет, тут как-то странно руки немеют…

Семён внимательнее глянул на Артёма и призадумался. Пока официант наливал им очередной стакан, он сжимал и разжимал пальцы, а потом сказал:

– Да, и правда… Чё-т не то… Да нет, брось! Здесь плохого не наливают!

– И лицо как-то… – Артём картинно прикоснулся пальцами к щекам и губам.

– Вот, губы стали меньше чувствовать.

Семён взял было новый стакан, но замер, не донеся его до рта. Пожевал губами, нахмурился:

– Слушай, а ведь и правда…

– Да нет, кажется, наверное, – сказал Артём и выпил свой стакан. Резко вдохнул, стараясь подавить тошноту, и сконцентрировался на воспоминаниях о медицинской практике. Иногда это помогало отвлечься.

Семён тоже выпил, но уже неуверенно. Воображение поэта начало раскручивать мысли, ненавязчиво подкинутые Артёмом. И пить, не чувствуя овладевающего телом опьянения, он уже не мог.

– Вот ещё ноги что-то шалят… – пробормотал Артём так, чтобы их не услышал рефери.

Семён пошевелил ногами, потом снова пальцами рук, облизал губы. Он думал, и на лице понемногу проступала тревога. Пока что Артём говорил лишь о том, что действительно мог почувствовать пьянеющий человек – однако этого было мало. Пора было переходить к более агрессивному внушению. Проще говоря, пора было начинать врать.

– Стоп… – Артём поводил перед глазами рукой. – А, нет, показалось… Или нет?

– Что такое? – насторожился Семён.

– Да как будто глаза… Как будто зрение пропадает…

– Зрение, говоришь? – Семён задышал чаще, переводя взгляд с Артёма на бутылку и обратно. – Вот только этого мне ещё не хватало! Знаю я эту…

Зрение пропадает… Эй, месье!

Рефери подошёл к столу:

– Готовы сдаться?

– Да не, я про другое. У вас, по ходу, бухло палёное!

– Что-что? – У рефери округлились глаза.

– Бухло, говорю, палёное! – Семён встал, опираясь руками на стол. – Сердце так стучит… Сейчас из груди выскочит… Руки немеют, губы не слушаются… Это вы чё за бадягой нас поить-то собрались, а?

– Сядьте немедленно, а не то мне придётся вас дисквалифицировать!

– Чего? Ты не понял, что ли? Вискарь ваш палёный! Нам быстро другой нужен, а то этим потравимся! Вот, уже и язык стал заплетаться… Господи, сердце-то как стучит…

– У нас нет «палёного» виски. Все напитки проходят проверку.

– Да, конечно! У нас вон руки-ноги уже отказывают! Заменяй, говорю! Мы это пить не будем!

– Если вы не будете пить, я объявлю вас проигравшим.

– Охренел, что ли? Ты, графоман от судей? Ты кому это сказал?

– Тебе, – рыкнул рефери, теряя остатки вежливости. – Сел немедленно!

Ещё секунду поэт таращился на судью, сжимая и разжимая кулаки, а потом растерянно оглянулся на зал, крикнул: «Травят, гниды!», схватил бутылку и жахнул её об стол. Осколки брызнули во все стороны, Артёма окатило душистой волной виски.

– Дисквалификация! – рявкнул рефери.

– Я тебе покажу… квалиф-ф-ф… Дерьмо! – Семён замахнулся кулаком… …Но опустить его не успел. Рефери перехватил руку и вывернул её поэту за спину. На ринг выскочили двое громил в смокингах, которые мигом подхватили бранящегося Семёна под руки и поволокли его прочь.

«Не вынесла душа поэта, – думал Артём, глядя на удаляющегося Семёна, – позора мелочных обид…»

Судья показал что-то ведущему, и тот выпалил в микрофон:

– Рефери объявляет нокаут! Невероятно! Две победы за один день!

Приветствуем нового чемпиона алкогольных боёв без правил – Лапина А-а-аартёма! Браво! Браво!

Артём неуверенно поднялся, опираясь о стол, и рефери поднял его руку.

Зал сдержанно рукоплескал. Слишком сдержанно, решил Артём. Наверное, многие потеряли деньги на этом бою. Ещё бы, кто же мог предположить, что уже знатно нажравшийся чемпион сможет перепить второго человека за день?

Да ещё такого махрового алкоголика? Пока Артём выслушивал поздравления ведущего, на ринг вышли двое мордоворотов, один из которых вежливо сказал:

– Прошу за мной, господин Лапин.

Господин Лапин знал, что ничего хорошего ждать уже не приходится – но повиновался. Его отвели в раздевалку и усадили на деревянную скамью.

Артём огляделся: тесное помещение с ещё не законченным ремонтом – свежая краска на стенах, полупустые банки с краской и валики на полу.

– Что мы тут делаем? – спросил Артём, но ему не ответили. Его конвоиры просто встали рядом с невинным видом и стали любоваться стенами, как будто ничего красивее в жизни не видели.

Прошло минут десять. Артёма уже как следует развезло – виски ударил в голову похлеще кувалды забойщика – и он уже перестал связно соображать.

А потом дверь открылась, и в раздевалку вошли Сан Саныч и несколько человек в смокингах – видимо, кто-то из гостей в зале. -…сами видите, – говорил Сан Саныч. – Опустившийся алкоголик.

Совершенно ненадёжный человек. Я