Читать книгу "Граф Монте-Веро - Георг Фюльборн Борн"

мы собрали все свои пожитки и с женами и детьми переправляемся через океан.

– Куда же вы отправляетесь?

– В Южную Америку, милостивый государь, там нужны рабочие руки, а труды вознаграждаются землей.

– А вы? – обратился Эбергард к другой группе.

– Мы из Южной Германии, а вон те из Нассау. Ткацкое ремесло уже и хлеба-то черного не дает нам! О Боже! Все машины, все машины, сударь! Теперь мы отправляемся искать новую родину.

– Сознаюсь, трудно покидать на старости лет землю, где провел всю жизнь, но нужда заставляет, – говорил старик, державший на руках худенького внука. – Последние свои сбережения мы потратили на переезд в Бразилию.

– В Бразилию – о, несчастные! – невольно вырвалось у Эбергарда.

– Что делать? Голод заставляет нас, сударь. Взгляните-ка вон на мою дочь и моих сыновей. Дальше терпеть было невозможно, нужда росла да росла.

Капитан Мартин с грустью смотрел на старика, у которого слезы катились по впалым, бледным щекам.

– А откуда вы? – спросил владелец «Германии», обращаясь к третьей группе немцев, стоявшей в стороне.

– Из Богемии, благородный господин. Ремёсла у нас не приносят больше никакой выгоды; в Бразилии, говорят, лучше.

– Несчастные! – не удержавшись, воскликнул Эбергард. – Вы плывете навстречу гибели и смерти. То, что вам наговорили об этой стране, – ложь: там царят рабство и нищета.

– О, не говорите этого, милостивый государь, не отнимайте у нас последней надежды! – умоляла его молодая женщина, крепко прижимаясь к своему мужу.

Владелец «Германии» видел нежную любовь молодой женщины, которая в нужде и несчастье искала опоры в своем муже, и эта картина тронула его. Улыбка умиления появилась на его губах, между тем как Мартин, закрыв лицо руками, отвернулся, чтобы скрыть свои слезы.

– Куда же вы отправляетесь? – спросил Эбергард остальных.

– В Рио, – разом раздалось несколько голосов.

– Ну, в таком случае, я могу доставить вам выгодную работу. Вы все, все найдете то, на что надеялись, но если еще и другое оставят свою родину, что будет с ними? Возможно ли, что в прекрасных немецких странах так велика бедность? О Мартин, теперь мы вдвойне скорее должны отправиться в наше отечество, которого не видели уже столько лет. Меня сильно влечет туда, но, думаю, после виденного сегодня, нам предстоит там большая работа.

– Я тоже так думаю, господин Эбергард. Черт возьми, опять у меня набегают на глаза эти несносные слезы!

– У тебя добрая, честная душа! Пусть наше пребывание на родине ознаменуется добрыми делами, Мартин.

Выходцы окружили господина, который говорил с ними на их родном языке и принимал в них такое живое участие, и с интересом и надеждой смотрели на него.

– Вы хотите дать нам выгодную работу? – спрашивали они. – О, сделайте это, помогите нам, если можно.

– Послушайте, – отвечал им незнакомец, – если вы благополучно достигнете Рио, обратитесь с этой карточкой к господину фон Вельсу, он тоже немец.

– Кому же достанется эта карточка? – забеспокоились обрадованные мужчины и женщины.

– Подождите, каждый глава семейства получит ее. По этим карточкам господин Вельс пошлет вас во владения Монте-Веро. Название это написано на карточках. Прежде чем вы приедете в Монте-Веро, там уже будет распоряжение от меня, и вы все получите работу, жилище и хлеб. Будьте трудолюбивы и сделайте честь своему немецкому имени! В Монте-Веро вы найдете управляющих и работников с нашей родины. Вот вам деньги, чтобы вы не терпели нужды в пути и не прибыли совершенно обессилевшими и истощенными в Рио, а потом в Монте-Веро.

Переселенцы были тронуты до слез великодушием незнакомца, буквально на коленях они горячо благодарили его за помощь, пытались целовать ему руки в порыве глубокой благодарности. Мартин стоял подле, он был несказанно рад, что его господину представился, случай сделать доброе и великое дело.

– Да благословит и сохранит вас всех Бог! – проговорил благородный незнакомец звучным голосом, пожимая руки тех, кто стоял ближе к нему, а потом быстро направился с Мартином к справочной конторе. Там ему сообщили, куда отправился пароход, зафрахтованный труппой наездников, и через несколько часов незнакомец вернулся с Мартином на свой корабль.

– Наш путь – в Германию, – сказал он.

Еще до наступления ночи пароход вышел из дока. Небо было совершенно чистым, легкая зыбь играла на море, мириады звезд сверкали на безоблачном небе, бриллиантами отражаясь в холодных волнах Северного моря. Но вот раздался сигнал к отплытию; колеса завертелись, судно направилось к родным берегам своего владельца!

II. Въезд короля

Прошло несколько недель со времени вышерассказанного. Теперь просим читателя последовать за нами в Германию.

Был прекрасный солнечный день августа. На окнах домов одной из германских столиц развевались знамена; гирлянды из цветов были перекинуты через улицы; весь город от дворцов до хижин постарался быть праздничным.

Король, принявший правление после смерти отца, возвращался с августейшей супругой в столицу, чтобы вступить на престол и занять замок своих предков. День этот был праздником для народа, который с раннего утра теснился в той части города, где должен был проехать король.

Ремесленники и купцы выстроились под своими штандартами, чтобы громкими приветствиями при звуках музыки встретить королевскую чету; радостное движение и веселье наполняло площади; окна и балконы занимали любопытные в нетерпеливом ожидании торжественного въезда.

Наконец около полудня пушечные выстрелы возвестили о приближении королевского поезда.

Полицейские и жандармы в парадной форме стали расчищать улицы и расставлять любопытных по сторонам. Инфантерия с развевающимися султанами образовала вдоль дороги непроходимую цепь; все взоры были обращены в сторону, откуда ждали королевских особ.

Послышалась музыка. Она становилась все громче и громче, кортеж приближался к триумфальной арке, увитой цветами и украшенной блестящими королевскими гербами. Раздались радостные крики. Музыканты заиграли гимн.

Четыре маршала на белоснежных конях открывали процессию; за ними, на некотором расстоянии, следовал отряд гвардейцев со знаменами; их приветствовали тысячи голосов.

Король в расшитом золотом мундире ехал на прекрасном арабском жеребце; четыре графа несли перед ним на красных бархатных подушках государственные реликвии.

Королю с виду было лет пятьдесят, его круглое лицо с высоким лбом, чуть выступающим подбородком и добродушной улыбкой окаймляли жиденькие, едва заметные бакенбарды; он приветливо кланялся по сторонам и, по-видимому, был тронут радушным приемом, который оказала ему его столица.

За королем на гордых конях следовали принцы королевского дома и богатая свита.

Снова четыре маршала гарцевали на белых лошадях, а за ними отряд кирасиров.

На некотором расстоянии от них в золоченой карете, запряженной шестеркой серых лошадей, ехала королева. Она приветливо отвечала на ликование толпы. Лицо ее было бледным, какая-то тайная грусть отражалась на нем. Брак королевской четы