Читать книгу "О чем расскажет ветер - Оксана Алексеевна Ласовская"

дядя Володя…

Юля не забывала о семье погибшей подруги, старалась навещать и помогать по мере сил. К сожалению, нельзя было сказать, что их семью время излечило и жизнь у них наладилась. Скорее наоборот. Тетя Вера, мать Светки, не выдержала такого удара. Через год после гибели дочери она умерла от сердечного приступа. Дядя Володя тоже сильно сдал. Юля боялась, что и он не сможет оправиться, но он оказался сильным человеком.

— Знаешь, Юлька, я б давно отправился вслед за Верочкой и Светой, но не могу. У меня ведь мальчики еще, кто их поднимет, если не я? — говорил он.

Генка и Юрка после школы уехали в город. Генка поступил в Академию МВД, а вот Юрка провалился на вступительных экзаменах и вернулся в поселок. Мыкался по разным организациям, пытался работать трактористом, затем кочегаром, а потом устроился дворником и стал пить.

Глядя на вечно пьяного сына, дядя Володя слег. Юля устроила его в больницу к хорошему кардиологу, но тот только руками разводил. Дядя Володя совсем перестал бороться.

Тогда Юля позвонила Генке, и он примчался к отцу. Дядя Володя расцвел, увидев сына.

— Отец, ну что же это ты? Тебе еще внуков растить, а ты помирать собрался! Нехорошо!

— Не могу я больше, сынок. Устал, — вздохнул дядя Володя.

— Даже не думай, я не дам тебе умереть, — пообещал Генка. И, к его чести, слово свое сдержал.

Дядю Володю из больницы забрал, привез домой и подал объявление о поиске сиделки. Многие девушки приходили к ним в дом, но все они не нравились Генке. Пока однажды к ним в дом не пришла Алиса, одноклассница их Светы.

— Алиса? — изумился Гена, увидев девушку. — Ты?

— Я. Удивлен?

— Не то слово, — покачал головой Генка.

Алиса была красавицей, и в классе ее считали королевой. Девушке прочили большое будущее, и, когда она уехала в город, по их поселку поползли слухи, что она стала моделью и будет участвовать в конкурсе красоты. Злые языки болтали, что ничего у нее не получится, и оказались правы. Алиса вернулась домой к зиме, устроилась продавщицей в магазин, через несколько месяцев уволилась оттуда и с тех пор нигде не работала. О том, что произошло у нее в городе, она помалкивала, и односельчанам пришлось только гадать об этом. Но вскоре людям это надоело и они примолкли.

— Возьмешь к себе сиделкой? — спросила Алиса.

— Проходи! Я думаю, отец не против будет! — обрадовался Генка. Одноклассница погибшей сестры показалась ему идеальным вариантом.

Так и оказалось. Алиса преданно ухаживала за дядей Володей, жила в его доме. Генка успокоился и вроде бы собирался жениться. Дядя Володя ждал внуков, умирать ему расхотелось.

— Здравствуйте, дядя Володя! — отозвалась Юля. — Как вы? Давно мы с вами не виделись!

— Да что мне, скриплю потихоньку, — засмеялся Владимир Павлович. — Скажи, ты сейчас очень занята? Ты могла бы ко мне приехать?

— Ну… — замялась Юля. В принципе, у нее сейчас выходные и она свободна, да и все равно собиралась навестить родителей, но оставлять Лену одну было страшно — мало ли что ей в голову взбредет!

— Юлечка, это очень важно! — взмолился дядя Володя. — Ты же знаешь, я никогда не беспокою тебя по пустякам!

И это было правдой. Владимир Павлович крайне редко звонил ей, еще реже обращался с просьбами, поэтому отказать сейчас ему было совсем некрасиво.

— Хорошо, я приеду, — сдалась Юля и добавила, кинув быстрый взгляд на часы: — Часам к восьми вечера буду, не поздно?

— Нет, у меня все равно бессонница, — сообщил дядя Володя и отсоединился. Юля бросила телефон на сиденье и со вздохом вырулила со стоянки.

Лена вошла в квартиру и, захлопнув за собой дверь, устало опустилась на пуфик. Вялость и слабость, ставшие уже привычными в последнее время, полностью овладели ею. Девушка привалилась спиной к стене и закрыла глаза.

— Помочь она мне хочет! Себе помоги сначала! — зло прошептала она.

С трудом поднявшись, Лена стащила с ног босоножки и швырнула их в угол, а затем прошла в комнату и повалилась на диван, зарывшись лицом в подушку.

В комнате были плотно закрыты все шторы и царил мрак. Так было лучше. Легче. Проще. Одной. В темноте.

— Помочь! — опять повторила Лена. Голос ее дрожал от гнева. Перевернувшись на спину, она скрестила руки на груди и смотрела в потолок, на узкую полоску света, пробившуюся сквозь шторы.

— Помогла уже однажды! Кто просил, спрашивается? — Лена закрыла глаза: полоска света начала раздражать, хотелось немедленно встать и закрыть шторы плотнее, чтоб ни один солнечный лучик не проник в эту комнату. Но встать не было сил.

Перед ней развернулась та, десятилетней давности, ночь, когда она пыталась покончить с собой. Тогда ей помогла Юля. Помешала уйти на тот свет, уговорила, объяснила, забрала с собой в город и стала лучшей подругой. И она, Лена, была ей благодарна за это. Десять лет она считала, что все забыла, но нет, это было не так. Она уговорила себя так считать. На самом же деле она ничего не забыла. Ничего. По ночам ей часто снилась Светка, снилось, как она летит из окна. Она по-прежнему винила себя, так и не простила себе это. Но это не главное. Снилось еще кое-что. Или не снилось. И это кое-что вселяло в нее ужас.

Этот ужас жил в ней всегда, просто она затолкала его поглубже, как заталкивают в шкаф вещь, которая напоминает о чем-то плохом. Она жила с этим ужасом и не знала, что он зреет в ней, как нарыв, и готовится вот-вот прорваться. Не знала, не обращала внимания. Пока однажды не встретилась с тем, кто всколыхнул этот ужас в ней и заставил его выйти наружу. С тех пор она словно сошла с ума. С тех пор она стала ненавидеть Юлю. Юльку, лучшую подругу, практически сестру. Юльку, которую она боготворила и всю жизнь благодарила за помощь, за шанс, данный ей. Шанс вести такую жизнь, о которой она даже не мечтала. А теперь она ненавидела ее за то, за что раньше благодарила. За помощь. За спасение. Если бы тогда ей удалось свести счеты с жизнью, ужас бы умер вместе с ней и ничего бы этого не было. Все бы закончилось тогда, десять лет назад.

А теперь Юля догадалась, что у нее проблемы! И как только смогла? Нет, она излишне проницательна! Догадалась и… предложила помощь! Помощь! Помощь от Юльки! Чем она может помочь? Опять затолкать этот ужас вовнутрь ее? Нет, она так