Читать книгу "Сквозь тени 90-x. Банды и магия - Эльнар Зайнетдинов"

отцу, а тот с размаху щедрым шлепком сжал в ответ, да с такой силой, с какой краб сжимает клешню, если тыкнуть веткой. Я выдержал и взгляд, и рукопожатие.

В силу нахлынувших чувств мною было решено внести коррективы в новое семейство. Прежде всего, непредсказуемый алкоголик мог подорвать мои далекоидущие планы. Кроме того, подавленная воля предыдущего носителя тела подсказывала, что так будет правильнее.

Сейчас нужны калории и тренировки, чтобы превратиться в хоть какую-то боевую единицу. Пьющий отец не поспособствует этому — все деньги будут утекать на бутылки. Но мне не чуждо стремление к человечности. Если есть возможность сделать добро, почему бы не шагнуть вперед и не попытаться изменить ситуацию к лучшему?

— Бать, ты иди домой, а я прогуляюсь да о жизни подумаю, — сказал я.

Отец кивнул и направился в подъезд, напоследок бросив:

— Ток далеко не ходи, а то сам знаешь!

Пора провести разведку местности. Понять бы вообще, в какой город я попал. Судя по количеству многоэтажек, то был именно город, а не поселок. Дав широкую дугу, я побрел по дворам. На домах увидел вывески с названием улицы: Воткинское шоссе. Это что, Ижевск? Вышел на главную дорогу. Прошел вдоль остановки с табличкой «Администрация Индустриального района».

Услышал звуки пердящего автобуса. На остановку прибыл ЛиАЗ, из которого вывалился десяток людей. А я все шел и шел, пока не обратил внимание на то, что двое молодых людей настойчиво меня преследовали. Поворот во дворы не скинул хвоста.

— Слышь, валенок, притормози, — крикнул один из хамоватых представителей текущей эпохи.

Ну я и притормозил. Поднял воротничок и направился навстречу.

— А, блин, че с тебя взять-то? Деньги есть? — спросил второй смельчак.

— Есть, да не по твою честь, — ответил я, хотя обманул, ведь в карманах ничего не шуршало.

Заниженную духовитость Славика, что негативно сказывалась на мне, можно было вернуть на приемлемый уровень лишь смелыми поступками. По ощущениям, у прошлого владельца тела накопился солидный вес терпимости. Он всегда и все спускал с рук абсолютно всем, сглатывая обиды и унижения. Каждый такой случай грузом висел на шее человека и мешал расправить крылья.

Невозможно стать ведуном высшего десятого круга ворожбы, если хотя бы раз в жизни позволить себя унизить. Но то был Славик, а сейчас за рулем я, бывший ведун десятого круга, один из лучших в стране военных спецов. Спец, который не чувствовал страха. А сегодня за несколько часов испытал многократные приступы паники. Так не пойдет — это надо поправить.

— Хэ-э-э, — просипел гопник и сделал шаг вперед, опасно сближаясь со мной.

Очевидно, что драка неизбежна, потому беру инициативу в свои руки.

Мой любимый прямой панч по челюсти в комбинации со скользким тротуаром вызвал опасение за жизнь хулигана. Парень шмякнулся затылком при падении. Второй поспешил влететь в меня с удара ноги, но ту я подловил, отойдя в сторону, и сделал подсечку. Не дал опомниться грубияну, сел ему на грудь и нанес серию ударов до полного отруба.

На первом я обнаружил добротные берцовые ботинки, почти моего размера. Надел обновку и не забыл заботливо натянуть валенки на ноги бедолаги — они, похоже, ему приглянулись. Обшарил карманы второго и стал обладателем трех тысяч рублей с копейками. Ох уж эти привычки…

Обратил внимание на правую нижнюю кромку банкноты: 1995 год. Купюра почти новая, запах краски еще не исчез. Негусто, конечно. Если не изменяет память, по текущему курсу денег хватит на пару буханок хлеба.

Мучила ли меня совесть? Нет. Для ведуна сбор добычи с поверженного врага — неотъемлемая часть существования. В нынешние суровые времена нужно заранее готовить себя к отчаянным поступкам. Ясно одно: товарищи получили важный жизненный урок, и, возможно, это заставит их задуматься о своих действиях.

Не теряя времени, отправился домой. Кулак неприятно саднило. Один из ударов пришелся по зубам, отчего на двух центральных казанках красовались ссадины с небольшими кровоподтеками. Надо бы руки помыть, как вернусь в квартиру.

Двигался зигзагами и постоянно проверял наличие возможных преследователей, но напрасно. Время ближе к десяти. Благоразумные граждане предпочитают отдыхать дома в столь поздний час. Сталкиваться с местным бомондом мало кто желал. Разве что ребята, срочно нуждающиеся в укреплении духа. А я бы и рад повидать их.

Тем же вечером, квартира Огневых.

Отец вернулся домой и принялся заваривать чай, к нему присоединилась и мать.

— Володь, а где Славик? — обеспокоенно спросила Клавдия.

— Он захотел свежим воздухом подышать, скоро придет домой, — с уверенностью ответил отец.

— Сын после болезни странно себя ведет. Совсем на него не похоже, ой, не к добру это!

Отец раздражительно отмахнулся рукой. Наконец-то исполнилась его заветная мечта: сын решил стать человеком. В такие моменты люди ослепляются и не хотят верить в обратное. Володя вспомнил, скольких корешей он потерял, а со сколькими дрался, когда те намекали, что сынок терпилой растет. Еще и увлечение рок-музыкой со всей соответствующей атрибутикой. Неформалов люди с понятиями «любили» особенно крепко.

— Отстань от пацана, у него этот, как его, переходный период сейчас. Понял, что жизни не дадут, если не одумается, вот и все! — сурово произнес отец.

Вдруг в дверь постучали.

— А вот и Славик, иди открой, — проворчал глава семейства.

Настроение Володи испортилось, старые воспоминания царапнули сердце.

Вячеслав Огнев, квартирная площадка.

Сейчас начнутся вопросы касательно обновок, надо бы продумать линию поведения. Дверь открылась. Успел я увидеть только спину шустрой женщины, что побежала в зал. Мгновением позже послышался звук заставки «Санта-Барбары». Теперь понятна расторопность.

Из кухни вышел хмурый отец. Увидел мои новые берцы. Серьезное выражение лица сменилось на хищную улыбку. Он присвистнул и поманил меня движением головы на кухню. Я снял верхнюю одежду и последовал приглашению.

— Руки покажи, — строго попросил отец.

У меня обычно возникает острая реакция на повелительный или грубый тон, конечно, исключением является военное руководство. Однако только-только удалось навести мосты, поэтому я показал.

Отец довольно засмеялся, расправил грудь, но в то же время бормотал, мол, сынка, так нельзя!

— Ой да ладно, вспомни себя в семнадцать лет! — парировал я. — Даже боюсь представить, сколько ты снес голов.

— Это да… где мои семнадцать лет. Но