Читать книгу "Между Парижем и Москвой - Сури Дадашева"

class="p1">— «Хочу мультики смотреть, хочу мультики», — кричал ребенок, захлебываясь в слезах. Остановился автобус, мать с ребенком скрылись из виду.

Адриан вошел домой, он уже привык, что каждый день его встречает тишина, изредка, он представлял, как входит в дом, а там тепло, уютно, запах домашней еды, мама с улыбкой встречает его, но, увы, это были лишь его несбывшиеся мечты.

— «Адриан!», — хриплый голос Жерара послышался из спальни. Адриан вошел в комнату.

Жерар бездвижно лежал в постели, седые волосы прилипли к подушке, уставшие глаза с трудом глядели на него, иссохшие губы, пытались, что-то сказать. Адриан поднес стакан воды, к его губам, сделав небольшой глоток, Жерар с трудом произнес: «У меня осталось совсем мало времени», — тяжелый, сухой кашель прервал его речь.

Адриан молча сжал руку отца, ничего кроме щемящего чувства жалости, он не испытывал в этот момент к отцу.

— "Сегодня приезжал врач, он сказал, что анализы плохие, рак легких прогрессирует.

И вот я лежу одинокий полумертвый старик, и скоро меня не станет.

А ведь раньше, когда я мог мечтать, я представлял свою смерть, совсем иначе. Я думаю, многие люди представляют свою смерть. Вот я представлял так — Вся семья в сборе, мы ужинаем за большим столом, твоя мама, приготовила отменную индейку, отмечу, она прекрасно готовила, я обожал смотреть, как она готовит, как она старается для нас, да это были незабываемые дни. Ну и вот я сижу во главе стола, рядом твоя мать, ты, а может еще сестра твои, и мы все шутим, смеемся, нам очень весело, мы просто счастливы, что мы есть друг у друга. А после ужина я встаю из-за стола, всех целую и иду, ложусь спать. Все меня больше нет. Но перед сном я счастлив, что у меня все получилось, я сохранил нашу семью…

Адриан отпустил руку отца и подошел к окну. Мир за окном был идеальным, словно смерть не касалась его никогда.

Тяжелый кашель, надрывающий грудь, эхом отдавался по всей комнате. Наконец кашель стих и Жерар продолжил: — "В гостиной за камином, есть шкатулка, там письма твоей матери на каждое твое день рождения. Я знаю, я поступил подло, мне нельзя было скрывать их, но от ненависти к ней, я наказывал тебя. Ненависть поглотила мою душу, она отняла мой рассудок, и приковало меня к пастели. Я не смог излечить свои душевные раны, я остался в прошлом и не смог выбраться. У твоей матери получилось, она создала новую семью, она оказалась намного сильнее меня. Ты всегда будешь винить меня, в том, что она ушла и оставила тебя. Но я сделал все, чтобы спасти нашу семью, но не всегда, все так, как мы хотим. Сейчас я прошу тебя лишь об одном, найди свою мать и попроси у нее прощение за меня. Я очень прошу тебя мой сын Адриан.

Адриан в последний раз взглянул на измученное лицо отца, его глаза были полны боли и сожаления. Ни сказав, ни слова, Адриан вышел из комнаты.

Около часу Адриан сидел, глядя на камин, время шло, как невозможно медленно и все же решившись, он подошел к камину. Стоит ему протянуть руку, и он получит ответы на все вопросы, мучающие его уже двадцать лет, но хочет ли этого он сам. Отбросив сомненья, он протянул руку за камин и достал небольшую, деревянную шкатулку.

Сев на кресло, он осторожно открыл ее, в ней аккуратно лежали поздравительные открытки. Он вынул открытки, каждая открытка была отправлено на его день рождения. Взяв последнюю, он, перевернув её и начал читать:

«Мой маленький мальчик, тебе уже 20 лет, ты, наверное, возмужал и стал красивым юношей. Как же я желаю обнять тебя, взглянуть в твои глаза, и просто поговорить с тобой. Я буду писать, пока ты не ответишь мне. Я звонила на домашний телефон, но мне сказали, что вы переехали, а куда не знают. Адриан сыночек мой, если ты это читаешь, знай, что я всегда тебя любила и продолжаю любить. Все, что я хочу сейчас, это увидеть тебя, крепко обнять, поцеловать, почувствовать твой запах. Прости меня…».

Вновь непонятное чувство охватило Адриана изнутри, он не мог понять, что с ним, то ли эта несчастная реальность, то ли чья та злая шутка. Чувство ненависти вспыхнуло в его глазах, отбросив шкатулку, он вскочил с дивана и быстрыми шагами обогнул всю комнату, и остановился перед старинным зеркалом, почти в полный его рост. Полные жизни, карие глаза, взволнованно оглядывали свое отраженье, прямые, черные волосы, слегка прикрывали мочки ушей, тонкие губы были сжаты в напряжении. Нос с горбинкой и тяжёлый подбородок, слегка покрытый щетиной, грубо подчёркивали его несовершенство.

Одновременно со вспыхнувшим чувством ненависти, в его душе возникло желание забежать сейчас к отцу, и, показав все эти поздравительные открытки спросить, а что же это все на самом деле значит. Но почти одновременно в его душе вспыхнуло еще одно ему неведомое чувство, некоторые его называют безысходностью или безнадегой. Вот эта самая безнадега сейчас и пленила все его существо без остатка. Ему сейчас ничего не хотелось делать, не хотелось никуда идти, ни с кем и не о чем говорить. Вообще ничего больше не хотелось. Его устраивала та поза, в которой он сейчас находился. Если бы его никто и ничто больше не тревожило, то он бы наверно так простоял целую вечность, в том оцепенении, которое буквально парализовала его волю и разум.

Он прекрасно понимал, что заходить к отцу с такими тяжелыми вопросами, когда он в буквальном смысле слова одной ногой уже находиться на том свете, значило бы стремительно ускорить его отход в мир иной. Да и имел ли Адриан право задавать своему отцу такие непростые вопросы. Наверняка, человек находящийся в таком крайне тяжелом положении сам знает, что он должен сказать важного своим близким людям, а какие тайны навсегда унести с собой в могилу.

С другой стороны мать, которая находится за тысячи верст в неведомой ему стране, которая по ее линии тоже является его родиной. Что с ней, какая она и какие чувства она на самом деле к нему испытывает. Да, в открытках она прямо говорила, что сильно любит его и скучает, но Адриан часто убеждался, что на бумаге люди пишут одно, а в реальной жизни делают совсем другое. Поэтому Адриан больше верил в реальные поступки, чем в красивые слова. Да и поступков с