Читать книгу "Офис - Юрий Ра"

внезапно стали платные охраняемые стоянки. Сохранность машин обеспечивалась не следящими системами, прожекторами, колючкой по периметру и пулеметными вышками. Спасал их авторитет владельцев автостоянок. Авторитеты хорошо знали всех промышляющих угонами, а угонщики знали, на чью поляну нельзя залезать. Авторитеты, крыша, поляна — криминальный жаргон прочно вошел в общество. Еще и торпеда оказалась не приборной панелью автомобиля, а слабо подготовленным «одноразовым» боевиком в банде. Оказался. Врачи превращаются в лепил, а граждане через одного — в терпил.

На этом фоне Фролову слабым утешением были «воспоминания», что так и «должно» быть. Мол, и в «той» жизни, которая была неизвестно у кого, всё развивалось так и даже хуже. Здесь ограниченный контингент бывших советских войск в Европе не одномоментно привезли в поле, русское поле, где «светит луна или падает снег». Здесь их вывозят пачками в уже подготовленные городки. Подготовленные руками и на деньги немцев. И несчастные вывозимые после поражения в «Холодной войне» офицеры чувствуют при этом себя чуть ли не победителями. Во всяком случае, из условного Берлина домой в Россию они едут, как и прошлый раз с вагонами, полными трофеями. А некоторые — на немецких автомобилях. Старых, заезженных «Опелях», набитых всяким хламом. Но все равно на иномарках. А по сторонам раскинулась разруха и безнадёга сгинувшей империи. Так что да, военные ощущали себя именно победителями, во всяком случае первое время. У них и жильё, построенное немцами, и машины, построенные немцами, и в багажнике сосиски да огурцы, маринованные всё теми же немцами.

«Да, решено! Квартиру и гараж надо продавать!» — в конце концов решил для себя Фролов, всех профитов не получить, всех денег не спасти. Он подал аж три объявления в… Никаких интернетов, про которые он «помнил», под рукой не было, одна-единственная Новоузловская газетка «Знамя» выживала за счет рекламы читателей, но делала это без всякого стеснения и жалости к арендаторам рекламных площадей. И вообще, если бы он продавал что-то солидное, а так даже позориться неохота. И Пётр разместил объявление на стене. Несколько десятков, на разных стенах и столбах. И про квартиру, и про гараж, и про пул «квартира плюс гараж». Что-то ему подсказывало, что сработать может любой вариант.

Расклеил и сел ждать в своей Новоузловской квартире в Транспортном переулке. Оборудованной телефоном, который был всё еще железнодорожным, но уже не служебным, а самым обычным платным телефоном, хоть и подключенным к железнодорожной АТС. Мы ведь все помним, что в этом примечательном городке все предприятия при СССР принадлежали «железке», включая школы, милицию, магазины и больницы? Союз кончился, а принадлежность осталась. Железная дорога уже осознала, какими веригами на ней повисла «социалка», но избавиться от них еще не смогла.

Первым позвонившим оказался какой-то стремный дурачок, решивший сыграть в крутого бандита и в качестве гонорара потребовавший делиться наличностью. Пётр понимал желания и чаяния простого народа и вообще был не жадным человеком. Посему предложил собеседнику поделиться с ним «маслиной». А дальше на выбор — в башку или задницу. Позвонивший понял, что не прав, на том беседа и завершилась. А буквально через день проявился настоящий заинтересованный покупатель. Проявилась — женщина. Настолько активная, что поначалу обрадовавшийся Фролов потом начал переживать. Если покупатель так ухватился за товар, значит продавец продешевил.

Но слово сказано, повышать цену или сдавать назад Фролов не стал. Единственное, на чём он настоял — и цену, и валюту сделки указал в долларах. Не в рублях по курсу, а в железобетонных вечнозеленых бумажках. Удивительная страна Россия — теперь здесь можно было расплачиваться любой валютой вполне официально. Три с половиной тысячи долларов за комплект — это много или мало? То есть и так понятно, что маловато будет!

Забавный момент: в процессе оформления сделки выяснилось, что квартиру покупательница оформляет на своего сына. Молоденького мальчика, на пару-тройку лет моложе Фролова, нового главного инженера завода «Пластик». Большого по меркам Новоузловска предприятия. Кто все эти молодые да ранние, как можно в неполные тридцать стать главным инженером большого завода? «Интересные нынче времена» — подумал тогда Пётр.

Маловато для нужд семьи Фроловых — это прямо мягко сказано, московская недвижимость еще не проснулась, но уже начинала показывать признаки, вполне определенные. Квартиры стоили в среднем по тысяче баксов за квадратный метр. Петр даже вздрогнул, когда его посетила страшная мысль: а ну как в этой реальности кто-то догадается торговать не квадратными, а кубическими метрами? А их там в два с половиной раза больше! С другой стороны, на квадратные метры денег тоже не было. Скромная двушечка классической планировки середины восьмидесятых обойдется в пятьдесят тысяч долларов! А в кармане только пятнадцать. И никакой помощи от банков, даже если эта помощь называется иностранным словом «ипотека».

— Но мы же можем…

— Нет, Лена, даже не начинай! Не можем! Мы не можем продать нашу единственную жилую площадь в надежде, что всё получится. Слышать не хочу всего этого!

— А как тогда быть? — Петру было больно смотреть на супругу и понимать, что это он такой баран упертый не может уживаться в коллективе, это из-за него и его характера он остался без работы сначала в Новоузловске, а потом в Туле.

— А какие еще могут быть варианты? Буду искать работу в Москве, и только когда её найду…

— Сразу перевезешь нас?

— Вцеплюсь в неё зубами, докажу свою необходимость компании.

— И что?

— И подключу руководство к решению своей проблемы. Вернее, попрошу их сопровождать сделку по продаже нашего дома и покупке квартиры там.

— И они прямо всё бросят и возьмутся помогать замечательному человеку Фролову.

— На Чермете так и вышло, мне помогли очень неплохо.

— Тогда ты им наплел с три короба. Прокатило разок.

— Не наплел, а обрисовал ситуацию. И почему второй раз не может прокатить, раз первый получилось? Тем более, что у нас такая достойная недвижимость под рукой!

Пётр обвел этой самой рукой в сторону, как бы пытаясь охватить убранство своего терема. Тьфу ты, какого терема — коттеджа! И не убранство, а интерьер, к которому приложило руку всё семейство, а кое-кто вроде Андрюшки и Сережки, и другие части тела. Вот то дизайнерское пятно на стене лестницы уж