Читать книгу "Я обязательно уволюсь - Маша Гаврилова"

стал мне родным. Я объяснила Ане ситуацию, хотя в голове крутилась картинка, как она сидит за столом с Ангелиной и обсуждает, какая я плохая и неблагодарная. Аню было жаль оставлять, Аню было просто жаль – я могла с уверенностью сказать, что через пару лет Аня превратится в Ангелину. Я уже замечала в ней опьянение властью и слышала, как она прикрикивает на младших сотрудников.

В последние мои минуты Ангелина зашла в офис мрачная и недовольная. Она не смотрела на меня, безмолвно говоря: «Ты теперь тут пустое место». Я с ней спорить не хотела и уже направилась к выходу. Она бросила мне на прощание:

– Ты не умеешь расставаться.

Так могла бы сказать брошенная девушка. Мне даже уже так говорили пару раз, но в контексте чувств и романтических отношений. Ангелина умела удивить. Я развернулась, посмотрела на неё пристально и сказала:

– Прощай, Сатанина.

Я умела расставаться.

Глава 2

1

Из Люберец можно уехать в Тамбов. Об этом сообщила женщина около метро. Может быть, мне нужно было сейчас оказаться в Тамбове? Я не знала.

После увольнения две недели я болела и не могла встать с кровати из-за ангины. Кошку Окрошку это не радовало: она громко кричала и разбивала кружки с морсом, которые соседка приносила как знак соучастия и заботы. Или хотела, чтобы я поскорее поправилась, нашла работу и вовремя заплатила за аренду. После Ангелининых заискиваний перед теми, кто выше её по должности, я привыкла во всём видеть корысть.

В температурном бреду я бесконечно увольнялась, но Ангелина не отпускала меня. Я выбегала из офиса, она бежала следом, догоняла, хватала за руку. Везде горел огонь, воздух переливался перламутром, а мы с ней шли по сказочной дороге работы и труда. Когда температура спала, сны об увольнении прекратились. Пора было брать жизнь в ежовые рукавицы – искать новую работу.

Сразу после выздоровления я стала ездить в Люберцы к другу-которому-нельзя-выходить-из-дома. Рядом с ним я успокаивалась, собирала тревожные мысли в кулак. Друг работал по системе помидора: 25 минут работаешь, 5 минут отдыхаешь. Только мы обычно использовали более жёсткий вариант: 45 минут работаешь, 6 минут отдыхаешь. Друг работал, а я изучала рынок труда. У меня были низкие ожидания от себя: я старалась откликаться хотя бы на две вакансии в день. Сначала приходилось долго искать что-то хоть немного подходящее, потом долго-долго придумывать мотивационное письмо – абзац обманов и туманов. «Я всегда мечтала работать именно у вас», «Я бы хотела развиваться как лидер», «Опыта работы у меня нет, зато есть другие преимущества». Единственной настоящей мотивацией были деньги.

Друг всё время работал. Уверена, даже во сне он напряжённо думал. Деньги его мотивацией не были, но он и не бедствовал. Напротив – он зарабатывал немало: у него дома всегда был полный холодильник, и друг угощал меня дорогими намазками, дорогим хлебом, дорогими сладостями. А я старалась приносить ему угощения из внешнего мира.

Кем работал друг, я не знала. Он занимался чем-то таинственным и очень опасным. Деталей я не уточняла: он не рассказывал, я не спрашивала. Мы были друг другу нужны не для обсуждения работы.

К нему часто приходили в гости друзья-коллеги: они шептались на ужинах, тихо обменивались новостями и секретами. Я пыталась не запоминать то, что слышала, и из-за этого запоминала ещё лучше. Такие тайны я бы никогда и никому не рассказала, если бы спросили. Но никто не спрашивал.

Иногда за ужинами, когда шёпот заканчивался, мы разговаривали. Все были светлыми головами, гуманитарными словами. Разговоры велись в первую очередь о чёрном настоящем, об украденной молодости, о несправедливости. Конечно, мы смеялись, подкалывали друг друга, щекотали словами до слёз. Все мы прятали за шутками разрушенные надежды.

На одном таком ужине друг яростно критиковал богатых за обман и желание наживаться. Он предлагал изменить устройство мира, перераспределить блага. И ненавидел корпорации, эксплуатирующие бедных, не желал иметь с ними ничего общего. Я соглашалась с другом, но исподтишка думала, что понимаю корпорации, хоть сочувствие им – логическая ошибка. У корпораций деньги на еду были, а тема денег единственная меня волновала. Хотелось оправдывать богатых. Я так и делала, когда отправляла резюме в странные и спорные фонды, компании и организации. Однажды я спросила мнение друга об одном таком фонде, он жутко раскритиковал его и сказал, что фонд спонсируют очень плохие люди. Больше я ни о чём таком друга не спрашивала. Я предпочитала остаться в неведении. Мне, как и богатым, хотелось денег, так отчаянно хотелось денег, что сил думать об этике не было совсем. Какая этика, когда нечего есть!

Голод и смерть были близко, за плечом, и мы все это знали. Мы несли на себе коллективное чувство вины за наше блестящее настоящее, за зарплаты, гонорары, гранты, которые всегда были в три раза больше зарплат тех, кто не жил в Москве. Хоть у меня не было блестящего настоящего, я была частью моего окружения, а значит, была заодно с зарплатами, гонорарами и грантами. Я не могла сказать этим успешным людям, что я не с ними, что бедность не за моим плечом, что она оказалась совсем рядом, обняла меня, сжала и не могла отпустить. Мне бы не поверили.

2

Рынок труда каждый день менялся, а может, менялись мои настроения. Будни напролёт я искала работу, а в выходные отдыхала (тревожно ходила по комнате и гладила кошку). Постепенно у меня сформировалось расписание, которому я следовала каждую неделю.

В понедельник я тревожилась. Требования и обязанности меня ужасали. Требования обязательно были такие: опыт работы от шести лет; стрессоустойчивость; многозадачность; креативность. В моей голове это расшифровывалось так: «Вы в таком отчаянии, что уже согласны на любую работу, несмотря на вашу квалифицированность и экспертизу. На вас будут иногда орать, вам будут давать задачи, которые не входят в ваши обязанности. Вы будете перерабатывать, и вами всегда будут недовольны, ведь вы должны придумывать лучше и работать больше».

Кроме того, были опциональные требования. Профильное образование. Начитанность. Любовь к работе с текстом. Любовь к рутине. Настойчивость. Трудолюбие.

Обязанности звенели в ушах. Подбирать ресурсы. Управлять процессом. Взаимодействовать. Анализировать. Мониторить. Контролировать. Искать варианты. Подготавливать. Уметь чувствовать. Поддерживать связи. Придумывать и реализовывать.

От всех этих слов у меня начиналась паника. В панике я смотрела рилсы: как сделать правильное резюме, какие вопросы нельзя задавать на собеседовании, как правильно обсуждать будущую зарплату.

Во вторник я собирала себя в руки и искала