Читать книгу "Холоп - Ольга Леонидовна Погодина-Кузмина"

неслышно охнул и всплеснул ладошами: «Нашел!»

– Вот он где, оболдуй этот чертов, прохлаждается! – проревел приказчик, схватил Гришу за шиворот и, вытащив из хлева наружу, грубо швырнул на землю.

Совершенно потерявшийся от такого обращения, Гриша лежал и видел квадратный внутренний двор во всех подробностях: впереди крыльцо какого-то дома с колоннами и львами, слева большие ворота, справа сад и огороды, колодец, позади какие-то бревенчатые постройки. По двору ходят куры, гуси, свиньи.

Гриша вдруг вспомнил: он вышел из клуба. Увидел, как его машину увозит эвакуатор, только блеснул красным лаком багажник. Он помнил, как сорвался с места и побежал за эвакуатором, крича на ходу ругательства. Эвакуатор удалялся довольно медленно, но Гриша никак не мог его догнать.

Эвакуатор свернул за угол, навстречу Грише вырулила машина и ослепила его фарами. Вспышка фар, ощущение боли в руке...

Значит, что, его сбила машина?

И потом его похитили какие-то полоумные ре-конструкторы?

Держась за ушибленный бок, глядя на грозного усатого-бородатого, он выставил ладонь вперед и примирительно начал, стараясь звучать как можно спокойнее.

– Старичок, без обид, я не при делах! Всё решим! Ты так только больше не делай, чтоб потом не жалеть. О’кей?

Усатый-бородатый разумной речи не внял, продолжал паясничать.

– Почему конь не оседлан, паскуда? Я те что вчерась велел, стервь ты такая?

– Какой еще «вчерась»?! Я тебя первый раз в жизни вижу! – уже всерьез возмутился Гриша, поднимаясь с самым оскорбленным видом. Тогда неуемный «приказчик Авдей Михалыч» замахнулся ногой и точно попал бы Грише по ребрам, не отскочи тот вовремя в сторону.

Пока изумленный Гриша собирался с мыслями, ворота распахнулись и во двор, гарцуя на коне, въехал другой хипстер-реконструктор – разодетый, как карточный валет. Поглядев на Гришу, он процедил, обращаясь к приказчику:

– О, так этот живой еще? Я-то думал, ты его уже на лоскуты порвал, Авдейка...

Тот вытянулся в струну, угодливо затараторил:

– Так дело-то нехитрое, Алексей Дмитрич. Вы только моргните – я его, сучьего сына, мигом в кашу уработаю, как пить дать, по вашему велению уработаю.

Тут уж Гриша не выдержал, поднял руки.

– Ну всё-всё, оценил, мужики, вы оба красавцы! У вас тут корпоратив какой-то, что ли? Круто, респект! Так меня-то вы зачем нарядили? Я вообще не из вашей тусовки!

Карточный валет «Алексей Дмитрич» брезгливо скривился, поднял бровь, с почти незаметным кивком «Авдей!» швырнул усатому-бородатому свою плетку. Тот перехватил, слегка присвистнул, оскалил белые кривоватые зубы и двинулся на Гришу.

Тут Грише впервые сделалось страшно. Он повысил голос, стараясь звучать уверенно и развязно, но получалось не очень.

– Слышь, ты там, на коне! Ты это ему зачем плетку дал? А ты, Борода, ты вообще ко мне не подходи! Братан, ну ты угомони этого аниматора! Он у вас сильно бодрый какой-то!

Тут явилось еще одно действующее лицо – на крыльцо дома с колоннами и львами неспешно вышел полный человек, пожилой, с бакенбардами и с турецкой шапочкой на голове. На нем был длинный атласный халат, в руках старинная курительная трубка. Весь его облик смутно напомнил Грише какой-то портрет из музея, куда его водили на экскурсию еще в гимназии.

Пожилой в халате подбоченился и, сдвинув седые брови, проговорил грозно:

– Эт-то что тут за хай посередь двора?

Валет Алексей Дмитрич небрежно бросил в ответ.

– Да вот, бать, холопа учу, а то совсем от рук отбились. Высечь надобно подлеца.

Пожилой в халате, очевидно в роли старого барина, покачал головой укоризненно.

– А ну охолони-ка, сынок. Я покамест жив еще и сам решу, кого сечь. Шибко ты лихой стал, Алёша. – Затем обратился к Грише: – Где конь мой, а? Как тебя? Гришка?

Гриша решил пробовать продолжать развязно, впрочем, уже без особой надежды на успех.

– О, вот и еще один. Ни фига себе, вы как мощно гуляете! Вы кто, Газпром, Сбербанк? – Обернувшись к «старому барину» в халате: – Что празднуете-то, отец?

Развязность, как и врожденное обаяние, обычно Гришу выручали. Но не теперь.

Старый барин остался равнодушен и к тому, и к другому. Не меняя выражения лица, он негромко велел бородатому-усатому Авдею-как-его-там Михалычу:

– Дай-ка холопу Гришке пару раз для ума.

– А-а-а! – раздался свист плетки. Никогда еще не изведанная боль телесного наказания обожгла благородное белое плечо. Гриша с воплем упал на землю, не веря, что так бывает и что это случилось с ним.

Пожилой полный демон в атласном халате, пожевав губами, флегматично добавил, попыхивая своей старинной трубкой.

– Вот как чай допью, и коня не будет – сечь паршивого холопа Гришку до крови.

И ушел в дом со львами, ирод.

Битый плетью Гриша обернулся на Валета и Бородатого с воплем.

– Помогите! Это беспредел! Вам же за это отвечать придется, замучаетесь пыль глотать!

Ответа не было, злодеев и след простыл. По двору мерно передвигались одни только куры, гуси и свиньи, уже привычные глазу.

Вдруг кто-то подхватил его за подмышки, потащил в конюшню, прислонил к стене раненым плечом. Гриша взвыл от боли, открыл глаза и увидел перед собою знакомую курносую физиономию этого, как его, Прошки. Он с виноватой улыбкой протянул Грише ковшик с водой. Тот брезгливо отказался – неизвестно, из какой лужи. Прошка пошел поить из ковшика лошадей, стоявших в денниках. Одного из коней чумазый парень в смешной шапке вывел и подвел к Грише, трясущемуся от пережитого стресса и негодования.

– Гришка, ну ты чего встал-то?! Мало тебе дали по рогам? Веди коня барину, а не то еще схлопочешь.

Гриша, сморгнув, громко зашептал тому на ухо:

– Прошка, слушай, скажи, где позвонить можно? Заметь, меня искать будут! Мой отец, он крутой и влиятельный, он всё может, он тут всех раком поставит! Я их всех запомнил! Этой вашей секте поганой, где приличных людей бьют, хана будет полная! А я тебя отблагодарю, не обижу.

Прошка в ответ почесал курносый красный нос, покачал головой, помолчал. Потом неторопливо сообщил измученному происходящим безумием Грише, пытаясь сунуть тому поводья в руки:

– Вроде и по-русски ты, Гришка, говоришь, а я вот не пойму ни черта. Дело наше с тобой не барское, а холопское. Коня барину веди давай, а болтать опосля станем.

Тут уж Гриша не выдержал. Бросив поводья с криком «Сам веди, придурок!», он решил действовать сам, раз помощи нет ниоткуда. Хотя это случилось почти в первый раз в его жизни,