Читать книгу "Мама для будущей злодейки - Хэйли Джейкобс"

не показалась злость на прошлую хозяйку тела. Чего еще недоброго, девочка воспримет такую гримасу на свой счет.

– Нет. Давай мы с тобой поиграем.

– Игрушки?

Киваю.

Печенька улыбается, впервые, кажется, за все время, и у меня на душе разливается тягучим медом сладкая радость. Девочка убегает прочь из кухни, сверкая очаровательными ямочками, вот их у меня в детстве не было; я иду следом.

В такой же обшарпанной, как и остальной дом, гостиной, мы встречаемся снова. В руках девочки штопанный-перештопанный старый медвежонок с оторванным и пришитым заново красными нитками ухом и двумя разными по размеру пуговицами вместо глаз. Б-р-р, мишутке прямая дорога в фильме ужасов сниматься!

– Это все? – вырывается у меня непроизвольно.

У меня в детстве игрушек было несколько коробок.

Пенелопа прижимает медведя к груди, словно заветное сокровище.

– Его зовут Джек. Мне его та девочка подарила. Она сказала, что ей он больше не нравится. Хорошо получилось, да, мама? Мне же он очень нравится! – на голову Джека обрушиваются детские поцелуи.

Я тяжко выдыхаю.

Наверное, кто-то из детского сада отдал свою старую игрушку. Выкинуть жалко было, а вот подарить – на здоровье, так что ли? Не пойдет так, при первой возможности нужно раздобыть игрушек, и книжек с картинками и прочих других милых вещиц, только самое лучшее для моей малышки, мысленно бью кулаком по столу, давая самой себе зарок.

Предлагаю Пенелопе поиграть в моей спальне, и она живо соглашается. Пока Печенька на залитом солнцем ковре с энтузиазмом возится с нагоняющим одним лишь своим видом депрессию медвежонком, я роюсь в документах дальше.

Бинго!

4

В верхнем ящике комода вместо одежды нахожу стопку блокнотов. Есть совсем старые, с пожелтевшими от времени листами, и более новые, гораздо опрятнее на вид.

Открываю наугад самый потрепанный.

Дневник! Поверить не могу, память от оригинальной Эрин Синклер мне не досталась, но есть неплохая ей замена. Воспоминания, выгравированные на бумаге. Здесь все записи, начиная с того времени, как юной Эрин исполнилось тринадцать. В этом возрасте она и начала вести свои откровения на бумаге.

Оглядываюсь на играющую с Джеком Печеньку, и, убедившись, что она всецело поглощена делом, приступаю к чтению.

Детство у Эрин Синклер было непростым, отец разорился, мать погибла от несчастного случая, когда она была не старше Пенелопы, но в целом нищеты и голода дочь обедневшего лорда не знала. А еще у нее были хорошие друзья: дочь маркиза этих земель и наследник соседнего баронства, в которого Эрин была тайно влюблена столько, сколько себя помнила.

Этот персонаж, мать злодейки – нынешняя я – в романе Насти упоминался без имени и всего-то в одной строчке, когда описывалось непростое прошлое антагонистки и сводной сестры главной героини.

Сегодня она должна была умереть, а ее дочь, Пенелопа Синклер, отправилась бы в приют, где испытает немало сложностей на пути своего взросления, и полная обиды вернется в отцовский дом за месяц перед своим совершеннолетием только чтобы по расчету выйти замуж за старого графа – ростовщика ее отца – вместо родной и драгоценной дочери маркиза Шервуда – Корделии.

Мое попадание в эту историю умыслом автора точно не охватывалось. Жалкая судьба Пенелопы должна была заставить прекрасную главную героиню засиять еще ярче. Да и сами посудите, какая главная героиня, если нет в истории злодейки, что строит козни и пакостит. Они и двигают весь сюжет, словно серые кардиналы, недооцененные герои этого мира!

Кажется, у Насти, моей дорогой писательницы, экзамен завтра… надеюсь, она его провалит!

Вздыхаю и закатываю глаза, пора уже принять как есть все приключившиеся со мной обстоятельства. Помечтав, как моя подружаня идет на пересдачу, костеря и проклиная все вокруг, я, умиротворившись, продолжаю чтение.

Как бы не любила Эрин Синклер своего друга детства, будущего барона Николаса Брауна, он был уже помолвлен. С ее подругой. Анной Шервуд. Той самой дочерью маркиза.

Эрин сходила с ума, ревновала и злилась втихую на всех: на Анну, на себя и на Ника. Только вот смиряться просто так она не собиралась.

Анна считала Эрин своей настоящей подругой, даже не догадываясь об истинных чувствах той, кого считала сестрой, поэтому, когда в императорском дворце устраивался прием в честь дня рождения наследника, великодушно позвала ее с собой и Ником, надеясь, что подруга найдет в столице удачную партию.

Эрин же решила действовать, взять судьбу в свои руки, как она пишет в дневнике шестилетней давности, рискнуть всем ради призрачного шанса.

Празднество в честь принца длилось без малого неделю, сам же прием был назначен на последний день пребывания во дворце титулованных гостей со всего государства и ближнего зарубежья. Тогда же Эрин и подкупила слугу и с его помощью в напиток Николаса Брауна был подсыпан сильнейший афродизиак.

Сама Эрин осушила для храбрости бутылку вина и отправилась в спальню к любимому. Таким образом была зачата Пенелопа.

Однако, вопреки ожиданиям Эрин, Ник отказался брать на себя ответственность за ее невинность, он вообще настаивал на том, что в ту ночь пил и играл в карты с друзьями, а в свои покои и вовсе не возвращался.

Анна, узнав о поступке подруги, разорвала с ней все связи, и через месяц вышла замуж за Николаса, который вошел в ее семью и взял фамилию Шервуд, объединив баронство и маркизат под своим управлением и влиянием имени молодой жены с завидным приданным.

Эрин осталась ни с чем.

А потом узнала, что беременна. Пусть так, думала она, но и у нее будет частичка любимого.

Печенька родилась в середине весны. С ребенком одинокая мать уехала из провинциального центра на окраинную глушь. Отец Эрин к тому времени был уже мертв, у молодой женщины с малышкой на руках не было никого, на кого можно было бы положиться, кроме самих себя.

«Но объединенные земли Шервудов она не покинула. Продолжала надеяться?» – я захлопываю очередной дневник, датированный 803 годом со дня основания империи. Это год, когда родилась Пенелопа.

К счастью для молодой женщины с малышом на руках, троюродный дядя Эрин был состоятельным и бездетным, в завещании он указал племянницу и в прошлом августе, когда умер от продолжительной болезни, все его имущество досталось Эрин и Пенелопе. На эти деньги неполная семья смогла существовать, дом этот тоже был куплен с тех средств.

Как жили мать и ребенок до этого, описывалось в дневнике во всех красках.

Неудивительно, что для пятилетнего ребенка Печенька