Читать книгу "За горизонт - Сергей Анатольевич Панченко"

одного шторма весной.

– Сплюньте капраз, – суеверно попросил Заремба.

– Иди ты, язычник. Помните, что рыба лишней не будет. Наберёте полный прицеп, складывайте под ноги. Вас ждут голодные рты, смотрящие на вас с надеждой.

– А что если нам отгородить залив в Серпянке и разводить в нём рыбу? – Павел без зазрения совести озвучил идею, рассказанную накануне Матвеем.

Капраз Татарчук посмотрел на него удивлённо.

– Сам придумал?

Павел засуетился, бросая косые взгляды на Матвея. Наверняка у него была мысль прикарманить себе эту идею.

– Н-н-не совсем я, коллективно, с Матвеем, – неуверенно произнёс Павел, чувствуя неловкость за своё враньё, но не желая терять бонусы.

– Удивительно, только вчера мы обсуждали эту тему с Егором. По-моему, мысль стоящая. Место подходящее, работы по перекрытию бухты немного.

– Я тоже так считаю, – расцвёл улыбкой Павел.

Матвей ткнул его локтем в бок.

– Ну ты и говнюк.

– Отстань, – Павел дёрнул рукой.

На пристань вышло не меньше половины жителей посёлка. Отправление рыбаков на сезонную рыбалку было не рядовым событием. А для детей, для которых всё население и было человечеством, а его окрестности всем миром, так и вообще эпичным. Не хватало только оркестра и «Прощания славянки».

Две жёлтые шлюпки отшвартовались от пристани и под дружные гребки старыми дюралевыми вёслами направились в открытый океан. Посёлок скоро скрылся из вида. Небо, как всегда печально-хмурое, не обещало усиления ветра или проливного дождя. Возможна была мелкая морось или же мокрый снег.

Шли вдоль берега метрах в пятистах от него. Временами натыкались на островки водорослей, на которых чёрно-белыми пятнами, издающими непрерывный крик, селились люрики. Неугомонные птицы при приближении шлюпок взлетали и принимались беспокойно кружить в воздухе, временами изображая пикирующие атаки на рыбаков.

Прибивающиеся к скалистым берегам, занятых чайками, моёвками и другими птицами, образующими колонии, люрики попадали под ожесточённый налёт тревожащихся птиц, не терпящих чужаков в своих угодьях. Матвей, глядя на торжество природы, жутко жалел, что не может снять на камеру и показать людям эти кадры из жизни пернатых.

В первый день они заночевали на берегу. Развели огонь, приготовили на нём ужин, а потом поставили палатку на место костра, согреваясь до половины ночи. Вахты несли по два часа. Матвею досталось с четырёх до шести. Полярная ночь была светла. Медведю вряд ли бы удалось подобраться незамеченным. А автомат в руках давал уверенность в том, что для хищника такая встреча могла окончиться намного хуже, чем для людей.

Сдав смену, Матвей не лёг досыпать положенные перед подъёмом полчаса, развёл костёр и поставил на него воду в котелке.

Заремба, скорчившись, как «братское сердце», от холода, смотрел в глубину острова.

– Садись ближе, согреешься, – предложил ему Матвей.

– Не, не буду, разморит. Не дай бог медведь пожалует.

– Как хочешь, – Матвей зачерпнул деревянным половником парящую воду и отпил. – Сойдёт.

Он отлил часть её в котелок поменьше, бросил в него травы и поставил к огню на землю. Это был чай, одобренный Григоровичем. Вкус у него был душистый и будто бы даже сладковатый. В оставшийся на огне котелок Матвей бросил «обмылок» жира, вытопленного из разных животных и рыб. Белый кусок расплылся в кипятке золотистым слоем по поверхности. Запахло едой. Выудил из мешка нарезанного сушёного медвежьего мяса и кусочки вяленой селёдки и бросил в котелок. Для наполнения бросил брикет водорослей, мгновенно распавшийся в кипятке на отдельные листочки. Затем посолил. Через пять минут походный суп был готов.

Команда проснулась на запах. В палатке уже не было так тепло, как с вечера, так что вылёживаться подольше интереса не было никакого. Позавтракали и стали собираться в путь. В планах на этот день было достичь большой отмели, по которой определяли, как далеко ушла рыба на север. Птицы, преимущественно чайки, использовали отмель в качестве стартового аэродрома на пути к косякам рыбы. Если на отмели птиц было много, это значило, что рыба рядом, а если мало, то надо было рассчитывать ещё на одни сутки движения на север.

На вёслах время поначалу шло быстро, пока не чувствовалось усталости. К вечеру вахта на вёслах превращалась в пытку. Уже и кисти не держали вёсла, поясница натружено болела.

– Парус надо! – не выдержал первым Павел. – Сколько собирались ставить и всё никак.

– А ты придумай, как его закрепить на этой шлюпке. Как придумаешь, так и поставим, – окоротил его Перелыгин, поставленный в команду главным.

Павел недовольно забубнил себе под нос.

– Терпи, до острова немного осталось, – успокоил Матвей уставшего товарища.

– Да терплю я, терплю, – Павел налёг на вёсла, чтобы показать всем, что он не такой уж и нытик.

Остальные последовали его примеру, делая последний рывок, как спортсмены перед финишем. Спустя десять минут Перелыгин радостно возвестил:

– Земля! Вижу птичью активность.

Команда облегчённо вздохнула и ослабила нажим. Галечная отмель приближалась. Стали слышны птичьи крики. Склочные пернатые всегда находили повод покричать друг на друга. При приближении людей они сменили интонацию. Ближние птицы взлетели в воздух и закружили над головами рыбаков.

– Рыба рядом, – понял Матвей по количеству птиц на отмели.

– Слава Богу, – Павел отбросил весло и размял онемевшие пальцы. – Вернусь, первым делом пойду к капразу проситься на строительство плотины в бухте.

– Так он тебя может ещё и инженером возьмёт, такого смекалистого, – поддел его Заремба.

– Могу и инженером.

– Только парус сперва на шлюпку поставь.

– Нафига тогда нам парус? Ну его, это море, вообще, один радикулит. Сделаем сачки и будем грести рыбу, всегда свежую, а не эти шнурки сушёные.

Дно первой шлюпки зашуршало по гальке, но проскочило отмель. Перелыгин взял в руки свободное весло и промерил им дно спереди. Оно ушло больше чем наполовину прежде, чем достало дна. До отмели было ещё метров пятьдесят.

– Неохота мочить ноги, – Перелыгин всмотрелся в воду, чтобы разглядеть дно. – Стоп! – выкрикнул он внезапно.

Команда подняла вёсла, удивлённо уставившись на главного.

– Зачем? – спросил Матвей и перегнулся через борт.

– В воде что-то есть, – Перелыгин остановил шлюпку,