Читать книгу "Как мы хоронили Иосифа Виссарионовича - Артур Петрович Соломонов"

Тогда, в семнадцатом, вы были почтительней… Жилку не трогайте! Она уже тридцать лет не бьётся, а вы все равно не трогайте!..

Хрущёв (Берии). Вы усилили охрану? Сюда не проникнет посторонний?

Берия. Ты взволнован, Никита, потому такие глупости спрашиваешь. Ничего. Мы все сейчас себя не контролируем.

Сталин. Но ведь кто-то же из них убил меня? Кому-то это удалось?

Берия (вдруг не выдерживает и восклицает). Как же мы теперь без него? Есть у кого-нибудь платок… Я в спешке ничего не взял, совсем ничего…

Хрущёв подходит к нему, даёт платок и кладёт руку на плечо. Вдруг сам начинает плакать, к нему присоединяется Берия. Они делят один платок на двоих.

Ленин (показывая стоящему рядом с ним Сталину на лежащего Сталина). Слышите? Вдох-выдох, вдох-выдох — и пауза. Предвестие Чейн-Стокса… Вашего последнего дыхания.

Вдруг человек из министерства снимает докторский халат и бросает его на пол.

Человек из министерства. Десерт окончен!

Сталин. Значит, президент… Человек из министерства. Ушёл! Ушёл…

Пауза.

Сталин (неуверенно): Тогда мы… Всё?

Человек из министерства. Конечно! Конечно, конечно вы всё… (Чуть ли не убегает со сцены.)

Сталин (в зал). Спасибо за внимание, спасибо, что пришли… Мы завершаем превью… Ждём на премьере через три недели…

Сцена пятая. «Десерт почти нетронутым остался…»

Публика расходится. За стол на сцене садятся Вольдемар в одежде и гриме Сталина, в гриме остаются актёры, играющие Ленина, Берию и Хрущёва. Рядом с ними Валентина.

Ленин. Публика хорошо принимала…

Хрущёв. А главный зритель? (Берия пожимает плечами.) Чей это был осуждающий кашель, а? Прогромыхал над сценой и растаял…

Берия. Так не бывает, Никита.

Валентина. Вольдемар Аркадьевич, звонили из вашего музея…

Сталин. Ну?

Валентина. Просят костюм, в котором вы сейчас выступали. Хотят положить под витрину и написать: в этом костюме в первый раз в роли Сталина…

Сталин. Чего торопятся? Не открыли ещё мой музей-то. На юбилей мой открываем, до этого ещё год. Глядишь, с такими нервами и не дотяну…

Валентина (всплёскивает руками). Не говорите так!

Ленин. Не надо волноваться, гражданочка.

Валентина. Ах, вы ничего, ничего не понимаете…

Сталин. Выйди из роли. Прямо сейчас выйди. Вот. А в музее, где ордена мои и грамоты, не забудут написать: «Вольдемар Аркадьевич к наградам относился иронически»?

Валентина. Уже написали, я видела табличку. Я должна вам напомнить про сегодняшний день. Расписание у нас такое…

В глубине сцены появляется Человек из министерства. Он исполнен печали. Валентина не замечает его.

Валентина. Сегодня вечером на Малой сцене творческая встреча с актёром, который играл под вашим руководством двадцать лет назад; на Новой сцене творческая встреча с артистом, который играл под вашим началом тридцать лет назад. Вам придётся быстро перемещаться из зала в зал, мы закупили для этого машину, знаете, удобные такие, ездят в аэропортах, внутри, мы её украсили цветами и афишами… По пути вам придётся открыть в фойе фотовыставку, посвящённую вашему творчеству с первых театральных шагов и до сего дня… (Вольдемар Аркадьевич прикладывает палец к губам, Валентина замолкает).

Сталин. Не томите нас.

Человек из министерства молча протягивает телеграмму Вольдемару Аркадьевичу, тот передаёт Валентине. Она зачитывает.

Валентина. От министра. Прежнюю мою телеграмму считать недействительной. В архив театра телеграмму не сдавать. Уничтожить в присутствии сотрудника Минкульта.

Хрущёв. Господи…

Человек из министерства. Уничтожить надо прямо сейчас.

Сталин. Что, сжигать? А спектакль наш? Тоже сжигать?

Человек из министерства. На сей счёт указаний не имею. Где…

Валентина разыскивает прежнюю телеграмму, смотрит на режиссёра, тот кивает, она кладёт бумагу в пепельницу, поджигает. Человек из министерства собирает пепел в пакетик и прячет в карман. Собирается уходить.

Сталин. Постойте. Мы же…

Ленин. Если отозвана телеграмма, как нам понимать ход дальнейших событий…

Берия. Хотелось бы ясности.

Человек из министерства приближается, шепчет.

Человек из министерства. Вот я сказал там, при всех. Я сказал, что президент доел десерт. Это я вас пощадил.

Хрущёв. Господи…

Человек из министерства. На самом деле он не стал доедать. Корзинка сладкая. С малиной. Почти нетронутая осталась.

Пауза.

Ленин. Как нам это понимать, товарищ?

Человек из министерства. Ладно. Проясню. Я могу быть уверен, что все, здесь сказанное, здесь же и погибнет?

Валентина. Зачем такие слова…

Сталин. Погибнет.

Человек из министерства. Министр культуры подошёл к президенту. Тот был расстроен. (пауза)

Сталин. Ну же!.. Простите.

Человек из министерства. Это нехорошо, сказал президент, что ваш герой умирает. Не надо смерти.

Сталин. А что же надо?

Человек из министерства. Да, вот именно так, не жалея себя, спросил министр.

Сталин. И?

Человек из министерства. Рождение надо.

Берия. Что, вот прямо с акушерками, в роддоме? Маленького Ста…

Сталин. Шутки, Лаврентий, оставь для лучших времён.

Человек из министерства (внушительно). Не надо смерти. Расстроился президент. И юмора не надо, фарса. Не время сейчас. Он сказал: «Ступайте вглубь».

Хрущёв. Господи…

Человек из министерства. Я вам завидую, честно говоря.

Сталин. Что?

Человек из министерства. Потому что президент обычно молчит. Или так говорит, что надо догадываться, голову ломать. А ради вас он столько слов сказал, и все понятно. Все министры позавидовали нашему министру.

Сталин. Что он ещё сказал? Очень прошу, не надо больше пауз. У моих артистов больные сердца.

Валентина. У Вольдемара Аркадьевича тоже…

Сталин. Не обо мне речь.

Человек из министерства (торжественно). Министр, рискуя собой ради вас, сказал президенту: в обществе нет консенсуса по поводу отца народов. Кто-то проклинает, кто-то прославляет. Общество накалено и разобщено. Господин президент, мы хотим знать: как мы относимся к Сталину?

Сталин. Ну а он?

Хрущёв. Господи, а