Читать книгу "Сердце отравителя - Ива Лебедева"

за отрядом, что в итоге чуть не вылетела прямо перед Огнем. Благо он вел беседу с напарником и не обращал особого внимания на снующих вокруг горожан.

— …и правда лучше бы дежурства лишние взял, — разорялся второй инструктор. — Вот что ей опять не нравится? Дома сижу — ругается, что жить не на что, пропадаю на работе — ругается, что не видит меня. Выходные не в радость уже, в собственном доме волком вою!

— Не понимаю, но сочувствую. Что может быть хуже, чем возвращаться в свой дом и находить там женщину, которую туда когда-то привел. — В тоне Огня таилась ощутимая насмешка. Хотя, возможно, ощутимой она была только для меня. Слишком хорошо я знала бывшего друга. Во всяком случае, собеседник издевки не заметил.

— Конечно, не понимаешь, приятель, ты-то умный, сразу сбежал, как только тебя захомутать попытались. — От того, с каким панибратством незнакомый преподаватель похлопал Огня по плечу, мне почему-то стало мерзко. Друг никогда не любил лишних прикосновений, и вряд ли это резко изменилось. — Хотя тут как посмотреть. Я-то брачевался с купчихой, а тебе целую княжну предлагали. Скажи честно: она такая страшненькая была, что ты ни за какие деньги мира с ней под венец идти не согласился, или?..

Мужчина не договорил — на этот раз уже Огонь внезапно приобнял спутника, положив руку ему на плечо. Я даже не сразу сообразила, что произошло, с чего вдруг такая тактильность и почему взгляд несчастного болтуна истерически забегал.

— Послушай-ка, приятель, — Огонь улыбался и не сбивался с шага, явно не желая привлекать внимание студентов еще сильнее. Хотя, наверное, нужно быть слепыми и напрочь лишенными обоняния, чтобы не заметить, как рукав одного из инструкторов дымится под ладонью другого, — давай мы не будем обсуждать мою личную жизнь, хорошо? Меня это нервирует, а когда я нервный, могут загораться предметы, совершенно к этому не склонные. Например, одежда. И все, что под ней, в целом тоже. Плоть, она такая, чуть что — и факел…

Мне пришлось смешаться с проходящей мимо кучкой топающих куда-то лавочников, и конец диалога не достиг моих ушей, но этого и не требовалось, для понимания сути хватило услышанного.

Огонь был зол, утомлен и с похмелья. В былые времена его в таком состоянии не то что на задания брать — из комнаты выпускать не решались. Во-первых, огненная стихия в стандартной боевой пятерке и так самая нестабильная из всех и требует от связующего наибольшей концентрации. Во-вторых, Огонь и без магии никогда не был тихим и покладистым, если уж какая-то мысль посещала его голову, выбить ее оттуда не мог никто. Потому мы в свое время старались сбивать такие мысли еще на подлете.

Но, кажется, пятерки давно нет, судя по тому, что Огонь несет службу с каким-то не слишком умным напарником и кучкой детей.

Что же с ними случилось? Почему они разошлись? Почему, в конце-то концов, Огонь не женился на Лу, ведь они так мечтали о свадьбе?

Он возненавидел меня потому, что поверил — это я наложила проклятие на Камня и его сестру. Он убил меня за это. Точнее, меня убил ритуал, который должен был снять проклятие. И оно точно исчезло — иначе быть не могло. Значит, Камень, Лу и их родители остались живы-здоровы. Огонь должен был со всех ног бежать к своей любимой — только эта тихая девочка с нежной улыбкой на конопатом личике одним взглядом умела превратить его бешеное пламя в ласковое тепло очага. Они идеально подходили друг другу! Так почему? Что ты натворил без меня, непутевый лесной пожар, зачем отпустил свое самое большое счастье и теперь таскаешься по трактирам в компании студентов и дураков, вместо того чтобы нормально жить с любимой женщиной?

Опять одни вопросы и нет ответов.

Еще метров через пятьдесят процессия свернула в проулок. Когда я догнала их, на улице остались всего двое — горемычный напарник с прожженным рукавом и рыжий студент.

Стандартная позиция. Отряд идет внутрь уничтожать нечисть, двое дежурят снаружи, чтобы никакие недобитки не уползли.

Наблюдатели вдруг встревоженно вскинулись, я тоже почувствовала, как магический фон возле здания старого склада пошел неравномерными волнами. Это еще что? Слишком мощно для обычной подвальной нечисти, на которую вызывают практикантов из академии. Нет, иногда бывает, что кошмарник или грибоедка оборачиваются откормленной тварью, только замаскированной под безобидных паразитов. Но тогда в дело вступает преподаватель, мастер, пинком выпроваживая недорослей с опасной территории. Затем он в подвал со студентами и лезет, собственно. Значит, сейчас вступит в дело сам Огонь.

Мучительно захотелось пробраться и посмотреть, как Огонь работает спустя столько лет. Все так же ломится в атаку вперед всех? Или с обязанностью отдавать приказы другим пришла и сдержанность, какой не было в пору их выполнения?

Впрочем, кое-что понять можно и отсюда. Завернув за угол, чтобы не маячить перед дозорными, я прикрыла глаза и нащупала в душе подзабытое чувство. Пятерки нет, я больше не сердце стихий, но связь осталась.

И да, вскоре по нервам прошлась знакомая горячая волна чужой силы.

Я не ошиблась, Огонь не в духе. Сильно не в духе, судя по тому, с каким надрывом льется из него магия. Будь все как прежде, будь рядом вся пятерка, его давно бы остановили и вывели из боя, пока он не покалечил себя и окружающих.

В груди кольнула иррациональная иголочка вины.

Это ведь моя работа — следить за ними и не давать выходить из-под контроля, заставлять четырех совершенно разных людей действовать как единый организм. И я с ней не справилась. «Нас» больше нет, а тот, кто остался, делает, кажется, все, чтобы надорваться и сгореть в собственном пламени. Вероятно, буквально.

Новый сноп искр промчался по венам.

Я не должна была себя обнаруживать, мне нельзя было вмешиваться. Но вновь бросить бывшего друга одного?

…Это напоминало нити паутины, оплетающие сознание и робко тянущиеся к творящим чары. По крайней мере, мне это всегда виделось именно так.

Выровняв дыхание, я постаралась сосредоточиться на клокочущем жаре чужой магии, окутывая его этими нитями, соединяя порванные пути и закрывая трещины. Если бы я могла увидеть то, что делаю, это наверняка было бы похоже на попытки укрыть тончайшим кружевом готовый извергнуться вулкан. С той только разницей, что я не пыталась запереть силу Огня, только направить, позволить ей свободно литься, не царапая изнутри невидимыми острыми гранями.

Знай я, что именно