Читать книгу "Лешая - Жанна Лебедева"

хотели обидеть, давно бы уже обидели», — успокоила себя Санька и, подхватив ладошку Альбинки, пошла вперед с удвоенной скоростью.

Вскоре лес расступился. Взору открылась темная поляна, посреди которой стол небольшой домишко, собранный из круглых, грубо обтесанных бревен. В щелях между венцами торчал серебристый мох. Крыша поросла травой. Сама постройка выглядела совсем небольшой, в длину метров шесть, в ширину примерно три. Размер средней строительной бытовки. Правда, к переднему фасаду, там, где вход, крепилась массивная бревенчатая терраса почти с сам домик размером. С потолочной балки свисала на ржавой цепочке круглая стеклянная лампа, внутри которой клубился светящийся газ.

Лампа качалась от ветра. Маслянистый кружок ее света монотонно таскался по деревянному полу террасы туда-сюда, туда-сюда.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась Санька, решив, что вваливаться без предупреждения в чужое жилье так сразу не стоит. — Добрый вечер. Есть тут кто-нибудь?

Ответом послужила тишина.

Неожиданный порыв ветра ударил в спину, подтолкнул вперед.

— Холодно стало. Я замерзла, — пожаловалась Альбинка, кутаясь в дутую жилетку. — Давай в домик зайдем?

— Зайдем, доченька, — согласилась Санька, поднялась на террасу, пересекла ее, постучала в дверь. — Здравствуйте, можно к вам зайти?

Ответа не последовало.

Тогда Санька отворила дверь — оказалось не заперто — прошла внутрь, в темноту. Альбинка шмыгнула следом.

— Как тепло, — сообщила блаженствующим тоном.

Санька хотела ответить дочери что-то ободряющее, но тут отчетливо услышала шаги. Снаружи кто-то поднялся по ступням и прошел тяжелой походкой по скрипучему полу террасы.

Прямо к двери.

И шаги эти были не человечьи. Чередующееся перестукивание — от каждого шага будто эхо. Не на двух ногах идет. И костяное поклацывание о доски — так передвигаются те, у кого на ногах есть когти…

Санька закусила губу, чтобы не вскрикнуть, быстро закрыла дверь. Того, кто стоял за ней, она в деталях разглядеть не успела. Разве что мельком: большой, серый, неопределенной формы.

И два глаза-огонька горят…

Возле ручки нашлась щеколда, которую Санька немедля задвинула.

Хорошо, что Альбнка не придала загадочным шагам значения, даже не обратила на них внимания от усталости. Вообще не расслышала, наверное…

Мрак стал полупрозрачным.

В крошечном помещении имелась пара окон. Света внутрь проникало мало, но его хватило, чтобы разглядеть очертания скромной обстановки. Кровать, полки на стенах, рабочий секретер, несколько стульев, кресло-качалка, стол. В центре помещения — маленькая печка, все еще рождающая тепло. Не так давно, похоже, топили. Труба уходит через низкий потолок, поднимается над крышей…

Точно топили!

Санька вспомнила, что с полянки видела дым.

Значит, хозяева где-то недалеко. Скоро вернутся. Домик явно жилой, теплый, пахнущий пряными травами и свежеиспеченным хлебом.

И немного — сосновой смолой.

А за дверью, интересно, кто?

В ответ снова цокнули по доскам когти, потом кто-то грузно лег, заставив доски в очередной раз протяжно скрипнуть. Этот кто-то вздохнул устало и привалился снаружи к двери.

До Саньки дошла неприятная мысль — теперь они с Альбинкой в западне. Наружу не выйти. С другой стороны, они ведь выходить и не торопятся…

— Мам, давай тут останемся, — попросила Альбинка замученным голосом и зевнула.

— Останемся, доченька. Ложись. Тебе надо поспать.

Санька присела на кровать, откинула покрывало. Оно оказалось шерстяным. Крупная вязка в несколько нитей. Косица, пущенная по краю, отчетливо проступила под пальцами.

Дочка послушно улеглась, положила голову на Санькины колени. Спросила:

— Мам, а ты чего дрожишь?

— Я не дрожу, — попыталась отмазаться Санька (что было неправдой, ее уже несколько минут как легонько колотил нервный озноб).

— Дрожишь. Я головой чувствую, как у тебя ноги дрожат.

— Это от усталости.

Про усталость она не соврала. Тяжелый выдался денек, и вечер оказался тревожным, не говоря уж о грядущей ночи. Веки слипались, голова клонилась к подушке.

Санька легла, обняла Альбинку и, уткнувшись дочери в волосы носом, накинула на них обеих вязаное покрывало.

В печке пронзительно щелкнул запоздалый уголек. За окном чирикнула ночная пичуга. Ухнула сова. Прокричал ей в ответ из чащи какой-то зверь.

— Расскажи сказку, — сонным голосом потребовала Альбинка.

— Спи так.

— Сказку!

Санька вздохнула и заплетающимся языком принялась вещать первое, что пришло на ум:

— Жила-была одна принцесса…

Ее тут же перебили:

— А мама у принцессы была?

— Была… Королева… Жили-были принцесса и королева в большом замке, в плену у дракона.

— Дракон хороший. Он не стал бы брать принцессу и ее маму в плен, — заспорила дочь.

— Ладно, — сдалась Санька. — Пусть будет вместо дракона волк.

— Волк тоже хороший!

— Тогда я не знаю кто. — Санька начала сердиться.

Ей хотелось в тот миг, чтобы все звуки исчезли — только так она сейчас сможет заснуть. Поспать надо им обеим, но у Альбинки сон как рукой сняло. Пока сказку не расскажешь, не угомонится теперь…

— Мам, пусть их не зверь в плен взял. Пусть человек.

— Пусть, — Санька уже забыла нехитрый сюжет, который планировала поведать, поэтому сразу перешла к концу истории: — Принцесса с королевой сбежали в волшебный лес, жили там долго и счастливо, и никто их больше в плен не брал. Все. Конец. Спи.

— Ма-а-ам, — снова подала голос Альбинка. — А человек, который взял принцессу с королевой в плен, он как папа?

Наивный детский вопрос царапнул душу. Санька зажмурилась, сдерживая подступившие к глазам слезы. Попыталась перевести тему:

— Это просто сказка, Аль. Там все ненастоящие.

— Но мы-то настоящие. — Альбинка мотнула головой и задела Санькин подбитый глаз. Больно. — И волшебный лес настоящий.

— Он не волшебный. Самый обычный лес, — не согласилась Санька. — Ночью в лесу многое кажется странным. Всякое видится, мерещится. А утром — глядь, и ничего особенного.

— Нет. Наш лес точно волшебный. — Альбинка зевнула в полудреме. Повторила, засыпая: — Волше-е-ебный…

Санька тоже закрыла глаза и моментально отрубилась.

Она проспала как убитая пару-тройку часов и проснулась от странного свиста. Снаружи звучали о воздух чьи-то крылья. Донесся тяжелый удар о крышу. На нее опустилась какая-то птица. Потом еще одна.

Санька глянула в окно. За ним серебрился рассвет. Судя по тому, что солнце еще из-за горизонта не проклюнулось, время было очень раннее. Часа четыре утра.

Санька бесшумно поднялась с кровати, подошла к окошку и посмотрела. Туманный лесной пейзаж перечеркивал частокол высоченных сосен. В районе сторожки лиственный лес успел смениться хвойным.

Каким-то образом почувствовав ее движение, птицы сорвались с крыши и полетели прочь. Их удалось увидеть лишь мельком — два огромных темных «веера» маневрировали на лету, огибая торчащие на пути деревья.

Что за птицы? Уж слишком здоровенные! Тетерева? Глухари? Хищники вроде ястреба или филина?

Снова стало по-предрассветному тихо. Санька прислушалась к звукам за дверью. Ничего не слышно. И