Читать книгу "Волга. История главной реки России - Дженет Хартли"

них жестоким подавлением и усилением административного контроля, а также усилением культурного и образовательного присутствия в регионе. Во многом облик Российской империи и СССР был сформирован опытом управления землями, приобретенными на Волге в XVI веке.

В XX веке борьба за Поволжье стала еще более напряженной: регион оказался жизненно важен для становления и выживания Советского государства. Как сама река, так и некоторые важнейшие города на ней сыграли ключевую роль в том, что победа в Гражданской войне в России (1918–1922) оказалась на стороне красных. Самара ненадолго стала центром сопротивления новому Советскому государству, а города Среднего и Нижнего Поволжья имели огромную стратегическую значимость и для красных, и для белых. Неудачная попытка белых армий соединиться на Волге во многом предопределила исход войны. Во время Второй мировой войны битва под Сталинградом стала поворотным пунктом в деле разгрома немецкой армии и выживания Советского Союза. И в то время, и впоследствии эта операция считается величайшей из всех «патриотических» жертв, принесенных советскими людьми. В 1942–1943 годах Волга под Сталинградом считалась ключевой границей – Рубиконом, который не должны были перейти немецкие войска. В огромном мемориальном комплексе, посвященном битве, показывается, как немецкие солдаты все-таки пересекают реку, но уже как разгромленные и деморализованные военнопленные.

Наконец, Волга – предмет изображения в поэзии, литературе и искусстве; река помогла сформировать чувство русской идентичности благодаря общему восприятию Волги. В одах Екатерине II, созданных в конце XVIII века, река одновременно и воспевалась, и «смирялась», склоняясь перед правительницей. В XIX веке писатели, художники и туристы сполна «открыли» Волгу как уникальное явление, присущее только России и всем русским. Волга стала «Волгой-матушкой», защитницей русских людей. «Мрачное великолепие» Волги (если пользоваться словами Бремнера, приведенными в начале этого введения) было весьма распространенной темой русской поэзии, литературы и живописи. В знаменитой картине Ильи Репина «Бурлаки на Волге» этот образ используется для изображения эксплуатации и страданий простых людей в поздней Российской империи. Сталинградская битва усилила ощущение особой важности реки как барьера, защищающего Советское государство и всех его жителей, русских и нерусских, от тех, кто мечтает его погубить, что отразилось в поэзии и популярных песнях того времени.

Смена восприятия Волги – от границы с «другими» (Азией) до символа всего русского внутри России – частично отражает эволюцию русской идентичности, в которой Волга сыграла значительную роль. Однако эта река родная и для многих других народов и часто встречается в поэзии и прозе на других языках, а не только на русском. В наше время Волга играет столь же значительную роль в идентификации татарстанских татар как «волжских татар», наследников волжских булгар, сколь и в формировании русской идентичности.

Река очень много значит для всех, кто живет по ее берегам, как, впрочем, и для всех русских и нерусских жителей Российской империи и СССР. В популярной «Песне о Волге» из фильма 1938 года «Волга-Волга» пелось[25]:

Красавица народная —

Как море, полноводная,

Как Родина, свободная…

Эта книга – попытка описать и объяснить важность Волги и наше восхищение ею.

I

Древнейшая история Волги

Глава 1

Первые государства на Волге

Хазарский каганат, Волжская Булгария и русские княжества

Воды реки Атил [Волги] текут, ударяясь о подножия скал. Пруды наполняются рыбой И лягушками после ее разлива.

Махмуд ал-Кашгари[26]

Ни одна из территорий, о которых пойдет речь в этой главе, – Хазария, Булгария, Киевская Русь, русские княжества на севере современной европейской части России, – не была государством в нашем современном понимании. Их можно скорее охарактеризовать как нечетко очерченные географические регионы, в каждом из которых был правитель (или несколько правителей), поддержанный элитной армией и имевший возможность взимать дань с кочевых, полукочевых и оседлых народов, а также пошлины с местных и приезжих купцов. У этих «государств» были общими некоторые территории, поскольку никаких общепризнанных границ не существовало; некоторые подвластные народы (тюркские, славянские или финно-угорские), платившие им дань; своеобразной была и власть, распространяемая на другие территории. Например, Волжская Булгария и Киевская Русь продолжали платить дань Хазарскому каганату даже после того, как стали превосходить его по богатству и военной мощи.

Волга была одной из главных (если не самой главной) артерий товарооборота с юга на север и с востока на запад для всех этих «государств». Товары, которые перевозились по реке и продавались на ее берегах, были крайне ценными: мед, вино, меха, специи, рабы, оружие, серебряные монеты. Таможенные пошлины, поступавшие от торговцев по Волге и другим рекам и торговым путям, были важным источником дохода для Хазарии и Булгарии и средством укрепления авторитета их правителей. Волжская торговля и получаемые от нее доходы определили расположение столиц Хазарии и Булгарии и других крупных городов. Контакты и конфликты между правителями во многом были связаны с борьбой за контроль над торговлей по Волге. Города и поселения на Волге были местом встречи и взаимодействия людей разных национальностей и религий, что заложило основы и для будущих контактов и конфликтов.

Конечно, и до образования этих «государств» земли не пустовали. По степям современной Украины и юга России к востоку и западу от Волги шли миграции кочевников с востока примерно с 1000 года до нашей эры. Считается, что примерно до 370 года нашей эры здешние кочевники были в основном ираноязычными; затем их сменили тюркоязычные гунны. В IX веке еще одно тюркоязычное кочевое племя печенегов мигрировало на запад через Поволжье на земли к востоку от Днепра, откуда в течение всего следующего столетия угрожало как Хазарскому каганату, так и Киевской Руси. Кочевники были неграмотными, так что свидетельства об их деятельности оставили в основном их соседи – жертвы их набегов. Поэтому их по большей части изображали «нецивилизованными» варварами, бесцельно блуждающими по степям и безудержно убивающими, насилующими и берущими в рабство мирных оседлых жителей этих земель. На самом же деле кочевники были высокоорганизованными племенами. Они делились на кланы и кочевали в строгом соответствии с годичным циклом, чтобы их стада овец (и табуны лошадей) в любое время года могли иметь доступ к обильным пастбищам. Набеги же не были ни случайными, ни постоянными: их целью было заполучить только что собранный урожай или ценности (в том числе рабов), которые можно было бы продать или оставить у себя[27]. Более того, археологические раскопки доказали, что в кочевых культурах было много искусных ремесленников[28].

Большая часть южной России в период, о котором говорится в этой главе, была все еще заселена кочевыми и полукочевыми племенами, которые были ассимилированы Российской империей лишь во второй половине