Читать книгу "Сказки - Юлия Каташевская"

снега полные валенки набрал, вымок весь, пока добрался. Цепь от дерева смог отцепить, а капкан снять сил не хватило, — рассказал Матвей.

Яга взялась лечить рысь, а Матвей снова оделся и побрёл обратно в лес — дрова — то надо забрать. Леший вызвался помочь мальчику, и, наскоро выпив по стакану чая, они ушли.

Начался снегопад. Яга, закончив лечение, велела рыси пройтись. Рысь, припадая на больную лапу, неуверенно прошлась по кухне. Лапа ещё болела, но ступать на неё уже было можно.

В дверь раздался громкий стук.

— Кого там ещё принесло? — сердито сказала Яга, — Заходите!

Дверь открылась, и вошёл Кощей Бессмертный.

— Здравствуй, Яга, — поклонился Кощей, — Как твоё здоровьице?

— Заходи, Кощей. С чем пожаловал на этот раз?

— Да так, мимо проходил, дай, думаю, зайду в гости, — улыбаясь сказал Кощей.

— Так я тебе и поверила!

Кощей, в своё время решив, что на Руси ему скучно, сбежал в Европу. Однако европейские нравы пришлись не по вкусу русскому злодею и, прожив там пару веков и едва не попавшись в руки озверевшей инквизиции, Кощей подался обратно. Местная нечисть пустила его, однако с условием — людям не пакостить, девиц не воровать да прекратить фальшивые сокровища за настоящие выдавать. Пришлось Кощею подчиниться, потому как обратно в Европу ему уже не хотелось. Да ещё и ларец заветный Горынычу в карты проиграл.

Сейчас Кощей вёл относительно спокойный образ жизни, но регулярно, примерно раз в двадцать лет, собирался жениться. Несмотря на постоянные отказы от разных невест, Кощей продолжал считать себя неотразимым и не оставлял попыток найти себе супругу. И каждый раз являлся к Яге с просьбой продать ему приворотное зелье. Все попытки Яги объяснить ему, что приворотное зелье она не умеет делать и учиться этому не собирается, не имели никакого эффекта. Кощей был уверен, что у Бабы Яги оно совершенно точно есть, но она, толи из вредности, то ли из жадности, а может и из ревности, не хочет с ним делиться.

Собственно, именно за этим Кощей явился и на этот раз.

— Зелье не продашь, а? — тоскливо спросил Кощей, усаживаясь на край лавочки.

— Понос, что ль, замучал? — ядовито спросила Яга, накладывая в миску кашу для рыси.

— Ну что ж такое говоришь — то? Сама знаешь, не болею я! Мне то самое нужно! — возмущённо засопел Кощей.

— Да отстанешь ты от меня со своим зельем или нет?! — рассердилась Яга, — Ещё раз явишься с этим — выкину за дверь!

Котёнок зашипел на Кощея, вдвое увеличившись в размерах.

— О, и этот туда же! — с тоской в голосе произнёс Кощей.

— И поделом! — заявила бабка, доставая чугунок, — Обедать будешь али как?

— Не буду, — хмуро сказал Кощей, — Я уже два дня ни есть, ни пить не могу! У меня, может быть, судьба решается, а ты всё никак понять не можешь.

— Иди уже тогда к любви своей да сватайся! Надоел хуже горькой редьки со своими женитьбами! — проворчала Яга.

Кощей, грустно поморщившись, пошёл к двери. На пороге он обернулся.

— Может хоть капельку дашь, а?

— Иди вон лучше к навке Наталке посватайся, а меня оставь в покое! — окончательно выйдя из себя, закричала Яга.

Кощей ретировался от греха подальше. Ягу он не то что бы боялся, но знал, чем может кончиться попытка навредить ей. Лесное зверьё на куски порвёт. Очень уж любили и уважали знахарку в лесу и зверьё, и птицы. Многих она вылечила и выходила.

— Бабушка, а это кто был? — спросил котёнок, — Страшный какой, худой. Это каторжник, да? — котёнка и Матвея Яга научила читать, и оба они проводили время за единственной книгой, имевшейся у Бабы Яги — амбарной книги одного барина, почившего пару веков назад.

— Да нет. Хотя ему бы не мешало на каторгу — то, — отмахнулась Яга, — Кощей это, сам по себе он, ни тут, ни там. Женится всё.

— Понятно — ничего понятного котёнок, конечно, не видел, но решил вопросов больше не задавать.

К обеду Матвей и Леший добрались до дома. Яга уже сварила гречневую кашу, заправив её поджаренным салом с луком.

— У — у — у, какие ароматы! — протянул Леший, — Обедом угостишь?

— А то! — Яга уже расставляла тарелки с кашей, — Руки мойте и за стол. Рысь, ты будешь или попозже?

— Сыта пока, спасибо, бабушка! Когда уже домой можно будет? У меня, небось, всё логово снегом замело, — сказала рысь.

— Сиди уж, — сказал Леший, — Сам тебя провожу да логово твоё заодно гляну. Почистим, руки не отвалятся.

— Ешьте давайте, стынет всё! — пристрожилась Яга, но сама улыбалась.

После обеда Яга велела Матвею погулять с рысью вокруг избы, посмотреть, как слушается лапа. Заодно и в охоту поиграть — а ну как лапа не сможет хорошего толчка для прыжка дать! Тогда рысь охотиться не сможет, и придётся ей у Лешего до полного выздоровления жить.

С лапой всё оказалось нормально, прыжки лишь отзывались в лапе небольшой болью. Через полчаса Матвей с рысью уже затеяли весёлую свалку в сугробе. Яга сначала ругалась, что надо бы лапу поберечь и вообще промокнут и простынут оба. Потом махнула рукой. Матвей ребёнок, ему шибко поиграть не с кем, а рысь за два дня насиделась в снегу так, что мышцы заныли, ей разрядка нужна. Пусть уж развлекается молодёжь!

— Вот скажи мне, Яга, чего ты не уговорила его человеком стать? — спросил Леший, размешивая в стакане с чаем мёд, — Нынешний что ль? Медведь принёс?

— Медведь… — Яга, подперев голову рукой, смотрела в окно, как Матвей играет в снежки с рысью, — Несварение у него случилось, у косолапого, точно перед спячкой. Уж не знаю, из каких запасов взял, но лису отправил с подарком, у самого уж сил не было — засыпал уже.

— Это который? С ручья?

— Он самый. А Матвей… Сам-то как думаешь? Каково ему оборотнем среди людей? Всё одно ещё лет пять-шесть оборачиваться будет. Как ни скрывай, а ведь дознаются, — Яга вздохнула, — Да и мне подмога. Всё не одной на старости.

— Да какая же старость, али забыла, как у нас тут? Пока нужна — жить будешь, — ответил Леший, — Неужто так подмога нужна? Да тебе только попроси — любой зверь да птица всё для тебя сделает!

— Да не в том дело. Скучно одной. А когда Матвей пришёл, я ведь стряпала как раз. А тесто-оно и сырое — хлеб, — Яга погладила спящего у неё на коленях котёнка.

— Ко двору пришелся подарок? — усмехнувшись, кивнул на кота Леший.

— А то! Баба Яга