Читать книгу "Маленький бизнесмен - Януш Корчак"

она, правда, этого не сказала, но Джек прекрасно понял, хотя ни за что на свете никому не признался бы в этом.

Как-то у Доррис пропал завтрак. Скорей всего, она забыла его дома. Она постоянно все забывала, теряла и всегда подозревала других в воровстве. Так было с резинкой, которая лежала преспокойно под партой. Но Доррис уверяла, что ее подбросили. Или еще был случай с промокашкой. Ну, кто позарится на промокашку? А Доррис сразу в крик: «Украли!»

Наверно, и с завтраком то же самое. Хотя булка с колбасой и яблоко не резинка и не промокашка.

— Слопала сама — и еще хнычет. Ну-ка дыхни, ангелочек! — приставал к ней Фил.

«Ангелочком» Доррис прозвали после того, как та, прежняя, учительница сказала, что у нее глаза голубые, как у ангела.

— Бедный ангелочек! — не унимался Фил. Перебегая от одного ученика к другому, он стучал каждого по животу и приговаривал: — Стук-стук! Отзовись, колбаска!

Пропади завтрак у кого-нибудь еще, ребята возмутились бы, но Доррис они не любили: она была подлиза, ябеда, воображала и вообще недотрога.

С этим завтраком была целая история.

— Воришки! Бессердечные, злые дети! — кричала учительница. — Позор для класса, для всей школы! Даже смотреть на вас противно! А я-то хорошо к вам относилась. Впрочем, этого следовало ожидать: если перышко жалко одолжить товарищу, значит, и кражи должны быть. Кто не выручит в беде, тот и на чужое позарится.

Выходит, завтрак съел Джек, во всяком случае, без него не обошлось. Какое она имеет право так говорить! А таких противных девчонок, как Доррис, Джек в жизни не встречал!

И весь сыр-бор разгорелся из-за какого-то завтрака! Джек поклялся себе до окончания школы не разговаривать с ней, даже не отвечать на вопросы, а на будущий год пересесть в другой ряд, чтобы даже мимо не проходить.

А учительнице он этого никогда не простит!

«Я поговорю с ней сегодня после уроков, — решил он. — Как она смеет подозревать меня в воровстве!»

Но объяснился с ней Джек только через полгода, и то не до конца.

Однажды учительница задала какой-то вопрос. Джек знал, но руки не поднял.

Тогда она нарочно вызвала его, чтобы подловить, и очень удивилась, когда он ответил правильно.

— Почему же ты не поднял руку? — спросила она.

— Вы бы все равно меня не спросили! — ответил Джек.

— С чего это ты взял? — еще больше удивилась она.

— Потому что я не дал Вильсону книжку, а не дал потому, что Бетти на моем новом учебнике поставила две кляксы и загнула страницу.

— Бетти? Две кляксы?

— Я нечаянно, — покраснев, пролепетала Бетти, и Джеку стало даже жалко ее.

В классе воцарилась тишина. Все знали, что учительница придирается к Джеку.

Нарушил тишину шутник Фил.

— Честное слово, Джек — хороший малый! — сказал он таким уморительным тоном, что класс покатился со смеху.

— Покажи мне свои книги, — обратилась учительница к Джеку. И, просмотрев их, вернула со словами — Да, они у тебя в образцовом порядке. И впредь, пожалуйста, поднимай руку.

Джек заметил, что ей стыдно. И с тех пор она стала относиться к нему лучше, хотя самого главного он ей так и не сказал.

«Вором и мошенником я никогда не буду», — думал Джек, стоило ему вспомнить про злополучный завтрак.

Учительнице он готов простить обиду, а Доррис — ни за что! И когда во дворе совсем другая Доррис захотела играть со всеми, он оттолкнул ее:

— С ней я играть не буду!

Когда тебя подозревают в чем-то несправедливо, это особенно обидно.

Еще в конце прошлого года, перед каникулами, Джек и Пил уговорились сесть рядом. Оба не драчуны, не забияки, и в школу им по дороге. За ними сели Моррис с Чарли. (У Чарли есть часы!) Впереди — Дик. Но он поменялся местами с Адамсом и пересел к Гарри за первую парту. Джеку, правда, это безразлично. Хотя Адамс часто вертится и болтает на уроках. Вместо Адамса вообще-то должен был сидеть Вильсон, но он не знал заранее, что Дик пересядет, а сидеть с Диком не захотел. Тот сказал что-то обидное про его отца, и они чуть не подрались.

Дик с виду тихоня, к тому же всегда одет аккуратно, причесан, и руки у него чистые, вот девчонки и думают, будто он пай-мальчик.

В общем, Джек доволен: компания подобралась хорошая и все складывается пока хорошо. Новая учительница его не знает, и он постарается не восстановить ее против себя, как ту. Тогда он был еще неопытным школьником и многого не знал, а теперь знает.

Нашлась и пропавшая ручка. Теперь отец наверняка купит перочинный ножик. И у него будет все, что нужно. Джек спокоен за себя. Фил сидит далеко — на последней парте, и это хорошо. Ангелочек — в другом ряду, так что можно не иметь с ней дела.

Бедняга Джек и не подозревал, какая подстерегает его опасность.

Учителя думают: для ребят главное — сесть подальше, чтобы не видно было, чем они занимаются. И не понять им, что выбор места — дело очень ответственное. Ведь с соседом по парте предстоит целый год изо дня в день сидеть по четыре часа. Тут надо учесть все «за» и «против».

Не понимая этого, они вмешиваются не в свое дело.

Так, мальчика маленького роста или близорукого сажают за первую парту, что ему вовсе не нравится. Другой же, наоборот, мечтает об этом и начинает злиться и завидовать.

И трудно сказать, что лучше: когда озорники сидят за первой или за последней партой, вместе или поврозь. Вон Аллана в прошлом году четыре раза пересаживали, а Фила — и не сосчитать сколько. С них как с гуся вода, а другие страдают.

Конечно, сами ребята тоже могут ошибиться. К примеру, знай Джек, что из себя представляет Чарли, он предпочел бы, чтобы тот со своими часами сидел подальше. Но все-таки детям видней, с кем и где сидеть.

Сколько было бы взаимных обвинений, ссор, а может, и драк на уроках, переменах и на улице, если бы учительница все-таки пересадила Аллана к Джеку. Ей-то что, пересадит — и забудет, а ты мучайся потом все четыре четверти.

— Аллан, успокойся! — говорила учительница.

— Ко мне Фил пристает.

— Фил, сейчас же перестань!

— Эго Аллан мне мешает.

И учительница верит, а ребята прекрасно понимают: обоим мешает школа — держит взаперти, когда так хочется побегать, поиграть! И как их ни сажай, это все равно не поможет, только нарушится установившийся в