Читать книгу "Жозефина - Жаклин Сьюзан"

И уж если у Джойс есть пудель, то, конечно, не лишь бы что. Всем известно, что Билли окружает себя только превосходными вещами. У него самый большой дом в Нью-Йорке. Если зимой на него находит блажь погреться на солнышке, он не валяет дурака и не едет во Флориду, а покупает солидный участок земли в Британской Вест-Индии. Если же речь идет о летнем отдыхе, он приобретает не просто поместье, а целый остров.

У Билли безупречный вкус. Если у него дома висит Ван Гог, можете быть уверены: это не какая-то грошовая копия. А если на доставшемся ему столовом серебре Генриха VIII обнаружится трещинка, знайте: это дело рук Генриха, а не Билли.

Ездит он исключительно на «роллс-ройсе». А когда задумал жениться, то его выбор пал на Джойс Мэтьюз, одну из красивейших девушек в мире. Причем даже здесь он всех переплюнул, женившись на ней дважды (во всяком случае, новых сведений на этот счет пока не поступало).

То-то и оно! Кто, как не Билли, даст мне исчерпывающую информацию о пуделе? Наверняка пуделю передались многие из его достоинств.

Причем Билли не такой человек, чтобы перед покупкой пуделя брать на себя какие-либо обязательства. Он поможет мне обезвредить миссис Аддисон и всю ее клику.

Я не стала откладывать дело в долгий ящик и сразу же позвонила Джойс. Она спокойно выслушала мой отчет о телефонном разговоре с дамой из Уэстчестера. Как ни странно, оказалось, что Джойс знает эту женщину и считает ее бездушной куклой.

Однако настоящая злодейка – заводчица из Уилтона. И уж, во всяком случае, мне никак нельзя было обращаться к миссис Додж-Хиггингс. Джойс сама через все это прошла, почему в конце концов и поручила это дело Билли. В молодости, когда он содержал несколько ночных клубов, ему частенько приходилось иметь дело с разными знаменитостями из числа «неприкасаемых». При необходимости он расправлялся с ними в два счета. А чтобы вы не подумали, что Билли зверь, а не человек и состоит из одних мускулов, напомню, что он в равной степени чувствует себя своим в лучших картинных галереях мира.

История с покупкой пуделя также свидетельствует в его пользу. Билли не выбросил белый флаг. Не позднее чем через час после «заключения контракта» он явился домой с пуделем.

Как это ему удалось? Да очень просто: он отправился в зоомагазин и купил собаку.

Он обошелся без нотаций миссис Аддисон и подробнейших рекомендаций АКС. Продюсер, который возрождал театры и приспосабливал для жизни дома и острова; человек, наделенный недюжинным художественным чутьем, он был способен по достоинству оценить пуделя, когда тот попадет в поле его зрения. Я спросила, не будет ли Билли так добр пойти вместе со мной в магазин и помочь мне выбрать собаку.

– Конечно, если хочешь… – однако голос Джойс звучал не слишком уверенно.

Я изъявила желание взглянуть на результат его трудов – теперь уже взрослую собаку. Джойс пригласила меня к себе – прямо сейчас. Они с пуделем как раз собирались провести этот день дома.

Когда я приехала, Джойс была в спальне – распаковывала чемоданы. Пуделя нигде не было видно. Джойс попросила горничную привести его. Та обомлела:

– Вы поручаете это мне?!

Джойс кивнула. Служанка бросила на нее тревожный взгляд и удалилась. Я поинтересовалась, как Джойс назвала пуделя. Оказалось, что до этого у нее еще не дошли руки.

– Но он уже целый год живет у вас! Джойс объяснила:

– Видишь ли, имя должно подходить собаке, соответствовать ее внешности и душевным качествам. Может быть, ты что-нибудь придумаешь? Я, честно говоря, не в состоянии.

Наконец вернулась горничная, волоча по полу нечто напоминающее крокодила. «Нечто» шустро вспрыгнуло на кровать, опрокинув при этом всего лишь торшер и ночную тумбочку.

– Он очень вырос, – вежливо заметила я. Джойс кивнула. Если верить документам, пес был карликом чистейших кровей. Однако у него было свое мнение на этот счет, и он вознамерился подрасти. Причем рост шел неравномерно. У него оказались стандартная голова, почти стандартный корпус и ноги таксы. К тому же он уделял столько внимания росту, что совсем позабыл о шубке. Поэтому его туловище было местами покрыто островками траченной молью шерсти, которая сошла бы для эрдельтерьера, но на пуделе смотрелась довольно-таки экстравагантно.

– Билли отказывается признавать свою ошибку, – констатировала Джойс. – Он утверждает, что это просто такой период, а потом гадкий утенок превратится в прекрасного лебедя.

Ее голосу явно недоставало убежденности. Я почувствовала себя обязанной что-нибудь сказать.

– У него красивые глаза. Псина так и вылупилась на меня.

– Как бы его назвать? – озабоченно пробормотала Джойс – Может, Пушок? Или Шарик?

Псина изобразила отвращение и сиганула под кровать. Я предложила избрать какое-нибудь французское имя, возможно, литературного героя. Естественно, Квазимодо было первым, что пришло Джойс в голову.

Я возразила, что ему больше подходит Тулуз-Лотрек.

По выражению лица Джойс я поняла, что попала не в бровь, а в глаз.

– Тулуз, – она задумчиво попробовала слово на вкус. Потом поскребла по полу. – Тулуз, ты где? Отныне у тебя есть имя!

Только что подвергшийся крещению пес отлично прижился под кроватью, где он с большим удовольствием грыз одну из моих лайковых перчаток. Я попыталась отобрать ее, но услышала грозное рычание.

– Не волнуйся, – успокоила меня Джойс. – Ему не повредит. У него луженый желудок.

Мне показалось, что она произнесла это с материнской гордостью.

– У него не было ни одной из обычных детских болезней, – продолжала Джойс – Даже когда он сломал ногу, гипс не помешал ему перепортить всю мебель в доме.

Мне стало ясно: каким бы он ни был уродом, это все-таки был ее пес, и Джойс привязалась к нему. Шуточки по поводу его внешности были всего лишь ширмой. На самом деле ей хотелось верить, что рано или поздно Тулуз станет походить на других собак. Будучи хорошей подругой, я без зазрения совести врала и докатилась до заявления о том, что при более близком знакомстве пудель существенно выигрывает. Ах, он очаровашка!

Кажется, это было уж слишком, но Джойс ничего не заметила. С минуту она задумчиво смотрела на меня, а затем выплеснула на меня долго сдерживаемые чувства, поведала обо всех унижениях, которые ей пришлось вынести, несмотря на любовь. Всякий раз, когда она выводила пуделя на прогулку, повторялась одна и та же история. Люди таращили глаза сначала на пуделя, потом на его хозяйку и спрашивали: «Что это?» Особенной жестокостью отличались официанты и гардеробщики в ресторанах. Взять хотя бы «Двадцать одно». В роскошной комнате ожидания нередко можно встретить пуделя в бантиках и драгоценных камнях, привязанного к стулу в ожидании хозяев, пока они обедают в зале. Естественно, Джойс тоже однажды явилась туда со своим питомцем. Ее встретили привычные возгласы отвращения, сакраментальное «Что это?» и изумленные взгляды. Только в «Двадцать одном» это приняло характер гротеска.