Читать книгу "Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин"

городовой, — с большим сожалением выругался я. — Ладно, сами покажите там Марадоне почём фунт советского лиха.

* * *

Во вторник 17-го июля на московском стадионе «Торпедо», куда вместилось 22 тысячи человек, которые на трибунах ужались так, что невозможно было встать, во втором тайме случился самый настоящий ливень. К этому моменту наша красно-белая банда проигрывала 1: 0 — нападающий хозяев поля Николай Васильев после подачи углового пробил головой сильно и точно. К сожалению, вновь оказались не на высоте наши центральные защитники — Витя Самохин и Саша Мирзоян. С другой стороны я упустил два верных момента. Один раз после хорошего прострела с левого края от Сергея Шавло, бил с лету и попал в штангу. Второй раз с семнадцати метров после паса от Черенкова закрутил в дальний верхний угол ворот, но мяч непослушно разминулся с «девяткой» на двадцать сантиметров. Поэтому в перерыве Николай Старостин никого не стал отчитывать и ругать — не нашу сонную защиту, ни меня — мазилу. Только уже по традиции на правом краю был заменён Гера Ярцев и на остриё атаки выдвинули здоровяка Сашу Калашникова, отправив меня на правый край полузащиты. От схемы 4−1–4–1 наш «Дед» сегодня решил не отступать.

Дождь, который послала с неба капризная погода, моментально превратил футбол в смесь вольной борьбы и водного поло. Здоровые мощные парни в чёрных трусах и белых футболках с буквой «Т» на левой груди с большим удовольствием начали пластаться в подкатах и вязать нас по рукам и ногам не давая разгонять атаки. А игра в мелкий и средний пас низом вообще перестала получаться. Теперь требовалось нечто иное — играть верхом, длинными передачами на свободное место. И к такой новой для нас тактике мы приспособились лишь к 70-ой минуте. Кстати, к этому времени из-за грязи на футболках отличать — кто есть кто стало проблематично. Например: против меня персонально действовал невысокий реактивный и квадратный Виктор Лосев, будущий олимпийский чемпион Сеула. В одном из эпизодов я прокинул мяч и попытался оббежать соперника. Как тот дал мне плечом в плечо и я, поскользнувшись, нырнул в огромную лужу. И вот тут-то у меня и наступил момент прозрения — словно молния сверкнула в голове.

— Хидя! — Зло выпалил я, стирая грязь с лица. — Кончай в опорной зоне стоять, грязь месить! Давай в атаку!

И в тот же момент я черпачком разыграл штрафной удар, кинув мяч точно в ноги Фёдора Черенкова и рванул, что есть силы по своему правому краю. Лосев тоже втопил следом, но пробегая по ещё одной луже, не удержался на ногах и нырнул в неё сам. И за эти секунды мяч от Фёдора Фёдоровича прилетел парашютом на мой правый угол, Хидиятуллин прибежал в штрафную площадь хозяев этого водного стадиона, где вместе с Сашей Калашниковым составил временный дуэт двух мощных форвардов таранного типа. Я же, остановив мяч одним касанием, сделал силовой навес по пологой траектории, чтобы любая срезка была в нашу пользу. Но срезок не понадобилось. Ведь защита «Торпедо», в которой один игрок понадеялся на другого, оставила Вагизя Хидиятуллина без опеки, и наш опорник буквально вколотил мяч головой в сетку ворот Виктора Чанова.

— Гооол! — Загудел стадион, на котором большинство зрителей болело за «Спартак», хоть и мы играли в гостях.

— Даааа! — С матерком заорали мы, так как в таких погодных условиях ничья была неплохим результатом.

Однако к бровке выбежал Старостин и, отбросив в сторону зонтик, выпали:

— Мужики вы или не мужики?! Надо дожать! Я сказал — дожать!

— Как бы наш «Дед» не простыл, и аха, — пробормотал Юра Гаврилов.

— Я тебе дам аха, — я показал плеймейкеру кулак. — Давайте забьём ещё штуку и отправим Старостина в раздевалку.

— Как? — Смахнул кусок глины с волос автор забитого мяча Хидиятуллин.

— Так же, едрён батон! Ты с Калашом в атаке, а мы навешиваем с разных флангов! — Скомандовал я. — Сегодня играем в английский футбол. Поехали!

И следующие пятнадцать минут понеслась весёлая игра, в которой мяч летал, словно пушечное ядро с краю на край и с одной половины поля на другую. Мы разыгрывали, навешивали в штрафную, а торпедовцы от души выпинывали куда глаза глядят. Уж никто не пытался таскать мяч, демонстрируя дриблинг, ибо когда грязи по колено это сделать было решительно невозможно. Наш же Николай Петрович так и стоял около бровки, гипнотизируя не то нас, не то соперника, не то футбольный снаряд. Хорошо, что рядом держал зонтик врач команды Виктор Челноков, иначе на следующий день точно бы пришло к «Деду» это самое «аха».

— Товарищ Старостин! — Гаркнул я, пробегая мимо. — Идите в раздевалку!

— Пока вы, обалдуи, второй не забьёте, я и шага не сделаю! — Упрямо отмахнулся он.

«Забьёшь тут, когда ноги разъезжаются», — пробурчал я себе под нос и на последних минутах сам побежал в штрафную и следом за мной в этот прямоугольник, где поле было изрыто, словно по нему прошлось стадо коров, понёсся и Олег Романцев.

— Что, Никон, не играется сегодня что-то, ха-ха, — зло усмехнулся капитан команды.

— Здесь через час можно будет уже рыбу ловить, какой футбол, едрёная кочерыжка, — пробурчал я, и мы вместе вклинились в плотные ряды обороняющихся и атукающих футболистов.

— Бах! — Дал что есть силы, подняв кучу брызг, с тридцати метров Юра Гаврилов и мяч полетел примерно в моём направлении.

Однако мой будущий одноклубник, с которым уже были подписаны все переходные бумаги в «Спартак», Сергей Пригода схватил меня бессовестно за трусы и выпрыгнуть гад такой не дал! Конечно, в такой толчее судья ничего не увидел, поэтому мяч шмякнулся в грязь, как-то криво и низко подпрыгнул и полетел в створ ворот без моего участия. Но Вячеслав Чанов, голкипер хозяев поля, сделав шаг навстречу, поскользнулся, и мяч всего-навсего отбил и опять-таки в мою сторону. А в такой ситуации держать меня за трусы было уже бесполезно, для удара ногой прыжка не понадобилось, поэтому, толкаясь в обнимку с Пригодой, я всадил с шести метров футбольный снаряд прямо под перекладину.

— Гоооол! — Заорали мы вместе с нашими болельщиками.

И я кинулся поздравить, скандирующих весь тяжелейший матч спартаковские кричалки, группу фанов с красно-белыми флагами. Однако когда я подбежал к маленькому сектору виража восточной трибуны, там творилось что-то нехорошее. Бойцы в форме солдат внутренних войск окружили самых активных болельщиков, и по одному выхватывая их из плотной и сплочённой компании, принялись вязать.

— Товарищ капитан прекратите беспредел! — Выкрикнул я, подскочив к старшему по званию. — Оставьте парней в покое! Что они нарушили?

— Правила поведения на стадионе, — невозмутимо усмехнулся капитан ВВ.

— Отпускай, я сказал! — Заголосил я