Читать книгу "Теперь командовать буду я - Татьяна Семакова"

последними словами.

Заточение или отпуск?

Мы остановились у ветхого домика в чаще леса. Водитель вышел и открыл ворота, а когда обернулся, я приоткрыла рот от удивления, но тут же его захлопнула. Покосилась на парня рядом, но тот не обратил на это внимания, глядя на товарища.

«Ну вот и увидела» – хмыкнул внутренний голос и был прав: водитель, что тыкал в меня пистолетом, тот самый парень из сквера, ловко доставший воланчик с дерева. Правая сторона лица от глаза и ниже была в шрамах, какие бывают от сильных ожогов. Они тянулись по шее вниз и скрывались под воротником футболки.

Он сел в машину и заехал через ворота, а сидящий рядом приказал:

– Выходи.

Уговаривать меня не пришлось, я тут же вылезла и принялась оглядываться. Местечко класс: тихо, спокойно, вокруг ни души. Даже Коля меня тут не найдет, я уж молчу про мужа. Тяжело вздохнула и опустила голову, разглядывая травку под ногами, возможно, в последний раз.

– Пошли в дом, – сказал «сосед» и пошел первый, нисколько не сомневаясь, что я последую за ним и я решила его не разочаровывать. Подняла взгляд и увидела, что у него на затылке похожие шрамы и что он шел, слегка прихрамывая. Смутная догадка появилась в моей голове, но я никогда не делала преждевременных выводов, не стала торопиться и сейчас, выбрав выжидательную позицию. К тому же, эта догадка никак не объясняла то, зачем я им понадобилась, скорее запутывала еще сильнее.

В доме была спартанская, но вполне жилая обстановка. В комнате, в которую мы прошли, стоял довольно длинный обеденный стол из дерева, с виду – сделанный на заднем дворе этого же дома, две деревянные лавки по обе стороны, за ними диван и телевизор на тумбочке. Пройдя чуть дальше, я увидела слева небольшую кухню, с большим окном над мойкой.

«Уютнее, чем у меня дома» – хмыкнула я про себя и осталась стоять столбом.

– Можешь осмотреться, – хмыкнул он, – ты пробудешь тут какое-то время.

Я осторожно прошла через комнату, раз уж разрешалось, увидела три двери и заглянула в каждую. Прямо напротив комнаты была ванная. Если так можно назвать раковину с подвесным умывальником и душевую лейку, торчащую прямо из стены.

«Наверное, где-то есть бак с нагревателем» – отметила машинально, – «а свет, скорее всего, от генератора».

Еще две двери вели в комнаты. Судя по всему, спать мне предстоит с кем-нибудь из этих двоих. Вряд ли они будут так беспечны, что выделят мне отдельные покои. Надеюсь, хотя бы под наблюдением, а не в обнимку. Не то чтоб я стеснялась, просто кровать была односпальной. Если уж мне предстоит загнуться в этом доме, то хотелось бы напоследок элементарных удобств.

Я вернулась в комнату, которую мысленно именовала гостиной, и уселась на диван без приглашения, подтянув под себя ноги. Вопросов у меня было много, но ответы я получить не рассчитывала, собираясь просто разглядывать своих похитителей. Водитель раскладывал продукты в холодильник и по полкам, его спину я еще помнила и было не интересно, а второй разглядывал меня и таращиться в ответ было неприлично, поэтому я сосредоточилась на деревянном полу, сложив руки на коленях, как пай-девочка.

Когда водитель закончил возиться с пакетами, сосед поднялся и пошел в одну из комнат, видимо, поспать, чтобы сменить товарища на посту, а тот занял его место, но смотрел в сторону от меня. Я осторожно подняла взгляд и начала рассматривать его лицо. Подобные шрамы я знала очень хорошо, у отца после предпоследней командировки были такие же, только по всему лицу, поэтому они не казались мне уродливыми, по большому счету я их просто не замечала. Он был довольно симпатичным, с темными, коротко стриженными волосами и умными синими глазами, которые сейчас были холодными и напоминали океан.

«Какая лирика» – хмыкнула про себя, но взгляд отвести не смогла, продолжая пристально в них всматриваться.

– Кончай пялиться, – сказал он лениво.

– Почему? – подала я голос.

В самом деле, никто же не приказывал молчать. Он перевел на меня удивленный взгляд, явно не ожидая подобного вопроса, и ухмыльнулся:

– Нравится разглядывать шрамы?

– Я не их разглядываю, – пожала я плечами.

– Неужели? – я серьезно кивнула. – А что?

– У тебя красивые глаза, – ответила честно.

– Даже не надейся сбежать, – ехидно усмехнулся он и снова отвел взгляд.

– Как тебя зовут? – спросила через пару минут, изнывая от скуки.

– Зачем тебе эта информация?

– Тот второй сказал, что я пробуду тут какое-то время, очевидно, в вашей компании. А «тот второй» звучит ужасно глупо.

– Почему второй, а не первый?

– Ты первый заговорил, – снова пожала я плечами, а он тихо засмеялся.

– Арсений.

«Сеня, Сенечка, Арсенечка, Арсюша» – пронеслось в голове, и я старательно попыталась не улыбнуться. Идиотская привычка при знакомстве с новым человеком мысленно проговаривать все уменьшительно-ласкательные произведения от имени, которые только могла вспомнить. Так всегда делала мама, «заразив» меня еще с детства.

– По-твоему, у меня смешное имя? – спросил серьезно, а я отрицательно помотала головой и все-таки улыбнулась, закрыв лицо руками. Могу я позволить себе хоть капельку позитива, в конце концов?

Вернув себе нормальное выражение лица, я убрала руки и увидела, что он все еще ждет ответ на свой вопрос.

– Можно я буду звать тебя Сеней? – спросила, заглядывая ему в глаза, как щенок.

– Нет, – отрезал он.

– Почему?

– Потому что я так сказал.

– Можно хотя бы разочек? – он удивленно вскинул бровь, но я не изменила свой взгляд.

– Один.

– Сеня, – расплылась я в улыбке, а он неожиданно засмеялся. Наверняка, я выглядела крайне глупо.

– Ладно, зови как хочешь, – смилостивился он и покачал головой.

«Лед тронулся, дамы и господа» – хмыкнула я про себя, хотя называть его так мне и вправду нравилось. Я вообще предпочитала обращаться к людям ласково, это наполняло мою жизнь чем-то теплым, как заколочки.

«Заколочки» – повторил внутренний голос и меня передернуло от отвращения.

– Замерзла? – спросил Сеня. – Во второй комнате есть одеяло. Можешь лечь там.

– Спасибо, – сказала тихо и прошла в комнату. Пренебрегать внезапной добротой было просто глупо, да и спать уже хотелось.

– Дверь не запирай, – сказал он вдогонку, – а окно