Читать книгу "Весенние дни - Ульяна Каршева"

для дебютантки временную компаньонку. Увы, за деньги. Но в поместье как раз-таки нет денег – на платья и прочие дамские финтифлюшки, без которых в свете не появишься.

Как дать семейству эти деньги, чтобы всё выглядело именно… естественно? Без вмешательства Короны в личную жизнь бедной семьи? А девице за двадцать уже. Возраст – опасная штука даже в нынешнем веке для такой, как Мелинда Дарем. Пусть она трижды барышня из знатной, хоть и захиревшей семьи. Особая опасность в этом случае – для её дара, который может замереть и не развиваться далее, сколько бы позже ни старались его тренировать лучшие преподаватели.

Наткнувшийся на Мелинду и поведший её дело маг-искатель Лэндонар произвёл расчёты пополам с примитивным магическим гаданием. Это привело его в мир светловолосой и сероглазой девицы Инны. Несмотря на внешнюю покорность, девица оказалась с характером. То, что надо, чтобы просто сунуть девицу в семью Мелинды, а потом – наблюдать и больше ничего не делать. А уж сейчас, когда пересекли портал между мирами и выяснили, какова её магия… Маги-искатели были в восторге.

Операция началась.

Глава 2

Перекосившиеся ворота, как видно, давно не закрывали. Левая створа, широкая и трухлявая (хм – деревянная, как в обычной деревне), полулежала над частью зелёной лужайки, перед въездом на собственно территорию усадьбы Даремов. Заборы полуобвалились, придерживаемые только развесистыми кустарниками, в которых очертания этих заборов почти пропадали. Худая собака неизвестной (скорей всего, дворянской) породы, сидевшая рядом с воротами, встала и неспешно потрусила к дому.

Инна насторожённо выглядывала в окно так называемой почтовой кареты. По просьбе господина Лэндонара, подкреплённой некоей суммой, вложенной в пухлую ладонь бочкообразного кучера, именно это средство передвижения доставило её к крыльцу старинного дома Даремов.

«У них тут слуги-то хоть есть?» - с недоумением размышляла Инна, разглядывая дом, больше похожий на двухэтажную коробку барака, которые ещё можно найти в её городе, если пуститься в путь по старым фабрично-заводским районам.

Опять – хм. Она ожидала увидеть хотя бы что-то вроде навеса, если не крыши крыльца. Но в ровной стене между окнами примитивно темнел квадрат двери.

«И всё?» - подумала она, когда карета остановилась напротив этого квадрата.

Всё. Разве что квадрат оказался двумя прямоугольниками.

Где хозяева, кстати? Она послала им письмо с одной из станций, что, возвращаясь из длительного путешествия, решила заглянуть в старое поместье своей дальней родни. И… где они? Уж встретить могли бы – хоть из соблюдения этики и воспитанности.

Но впечатление от внешнего вида дома, в котором придётся прожить полторы-две недели, и недоумение по поводу отсутствия у входных дверей хозяев, перебило странное поведение кучера. Вообще-то, остановив лошадей, он должен был спрыгнуть – точней, из-за своей комплекции сползти с облучка – или как там называется его скамеечка, где он сидел, подгоняя своих довольно меланхоличных животин. А затем открыть дверь кареты и помочь Инне спуститься по узкой откидной лесенке.

Он появился в поле зрения Инны, спустившись, как она и ожидала. Но далее… Вместо того чтобы поспешить открыть ей дверь кареты, он встал так, словно дом, представший его глазам, чем-то поразил его. Потом медленно развернулся и уставился на окно кареты. Инна даже брови подняла, будто он мог увидеть: мол, что случилось?

Кажется, на кучера нашла странная болезнь. Он словно глубоко размышлял, засматриваясь то на входную дверь в дом, то на окно кареты, и не мог решиться на что-то.

Когда Инна дошла до высшей точки кипения (тут и так адреналином будущего знакомства кровь кипит, а ещё и это?!), кучер очнулся от ступора и двинулся к карете.

Удивлённая и слегка рассерженная Инна встала с кожаной скамейки и, одёрнув подол длинного платья, прихватила дамскую сумочку и зонт – довольно тяжёлый: в одной из лавок увидела здешний мужской, чёрный, длинный, с тяжёлым набалдашником, – и пропала, так захотелось именно его!.. Ну, кроме тех двух дамских, воздушно-лёгких, что уже были куплены. Господин Лэндонар проследил её восторженный взгляд, пожал плечами и купил… Итак, она приготовилась к сошествию из кареты.

Кучер и правда помог ей выйти, а потом начал действовать снова как-то не очень… адекватно, мягко говоря: оставив пассажирку на воле осматриваться вокруг да около, он всё так же не спеша добрёл до багажника кареты, отомкнул замок на верхней крышке и внезапно, обернувшись к Инне, сказал потрясающие слова:

- Забирайте вашу рухлядь!

Инна оцепенела. Глядя на кучера, который открыто ухмылялся ей в лицо, сначала она представила, что в самом деле начинает выгружать свои чемоданы и пару саквояжей.

Затем она вспомнила их тяжесть: после первой здешней лавки, куда её привезли в машине неожиданно старинной модели, вместе с господином Лэндонаром она побывала, наверное, в десятках лавок, закупая «только самое необходимое для путешествия, из которого леди Инесса Дарем возвращалась».

Потом был поезд – нет, у них здесь паровоз!.. Переход в него ознаменовался тем, что, прежде чем войти в вагон, она некоторое время наблюдала, как грузили на вокзальную тележку её багаж, чтобы доставить его в багажное отделение ближайшего вагона. Затем был носильщик, который с трудом вёз свою гружёную тележку вот к этой самой почтовой карете. С трудом! И не тащил, а вёз!

И теперь этот толстяк предлагает ей… предлагает…

И тут она поняла, что происходит.

Ему заплатила за поездку не она, а господин Лэндонар.

И приехала она в нищее поместье.

Но со множеством вещей.

А раз так…

Это… за кого это он её принял?!

Но в любом случае… ведь ему заплатили! И много: она уже примерно знала здешние расценки и примерную стоимость самых необходимых предметов. Не зря же господин Лэндонар таскал её не только по модным лавкам, но и по продуктовым! Кучеру заплатили и за разгрузку!

Он недовольно оглянулся на неё – и застыл, когда она поймала его взгляд и, не отпуская, перехватила зонт так, словно собиралась пойти в драку, а именно: подкинула зонт и схватила его уже за противоположную часть, так что оказалась теперь вооружённой довольно мощным оружием. Ну, во всяком случае – стукни она той болванкой-набалдашником по башке этого меланхоличного, как его лошади, кучера, тот точно не устоит на ногах. Она легко представила себе этот удар: несколько шагов между ними она пересечёт в мгновения, размахнётся зонтом и врежет по этой округлой, словно тыква, башке… А потом… Хотя чего. Одного удара хватит, чтобы этот толстяк бегом схватил все саквояжи, сумки и узлы...

-